Художник Сольго
Перевод А. Ф. Троцевич
Родом он из царства Силла и вышел из низов. Потому и записей о его роде нет. С самого рождения он хорошо рисовал. Некогда на стене монастыря Хваннёнса он нарисовал старую сосну. Сам ствол весь в чешуе, а ветви изгибаются чашей. Вороны и соколы, ласточки и воробьи, завидев её издали, летели к ней, а подлетев, замирали и падали камнем вниз. Прошли годы, краски потемнели. Тогда монахи монастыря решили подправить картину красной и зелёной красками, но птицы уж больше не прилетали.
Изображение бодхисаттвы Кваным[241] в монастыре Пунхванса, что в Кёнчжу, и Юма[242] в монастыре Тансокса, что в Чинчжу, — всё творения его кисти. Люди говорят, что они были сотворены божеством.
Бамбуковая роща у монастыря Торимса
Перевод А. Ф. Троцевич
Это случилось во времена правления сорок восьмого государя Силла Кёнмун-вана. Однажды уши государя отчего-то вдруг стали огромными, как у китайского осла. Государь перепугался и не находил себе покоя, но так уж случилось, и ничего нельзя было сделать, а потому, даже всходя на ложе и закрывая глаза, он не снимал с головы шапку, и никто не знал про его длинные уши — ни государыня, ни женщины из дворца, ни придворные чиновники. Известно это было только одному человеку — шапочных дел мастеру, который шил царские шапки. А шапочных дел мастер, чем бы ни занялся, куда бы ни пошел, вдруг вспомнит про царские ослиные уши и начинает смеяться до колик в животе, но про это слова вымолвить не смеет. В конце концов шапочник занемог, и даже в недуге не смог забыть про ослиные уши царя. А когда он уж совсем стал помирать, пришло ему в голову, что всю жизнь знал тайну и хранил её. Дай-ка я теперь хоть раз в жизни облегчу свою душу, выпущу из себя эту тайну и уж тогда помру, решил он и отправился в бамбуковую рощу, которая была позади монастыря Торимса. Там он насмеялся вдоволь, а потом раскрыл рот и проговорил:
— У нашего царя уши, как у китайского осла!
За всю свою жизнь он лишь один раз проговорил эти слова, облегчил нутро и, возвратившись домой, умер.
После того каждый раз, как подует ветер, в этой бамбуковой роще начинали звучать странные речи:
— У нашего царя уши, как у китайского осла!
Государь, услышав, что произносит этот бамбук, весьма обеспокоился и велел подданным тотчас же срубить весь бамбук и насадить там горный кизил. Так весь бамбук был уничтожен и насажен кизил, но, как только кизил вырос, каждый раз, как подует ветер, раздается всё тот же голос, что прежде, когда здесь рос бамбук:
— У нашего царя огромные уши! — вот что прозвучало.
А потом государь Кёнмун скончался, и монастырь Торимса разрушился.
БУДДИЙСКИЕ ЛЕГЕНДЫ
Храм чудесного беркута
Перевод А. Ф. Троцевич
В древней храмовой записи сказано: «В царстве Силла, когда на престоле был тридцать первый государь Синмун, на втором году правления под девизом Юн-чунь[243], в год кеми, первый министр Чхунвон совершал омовение в источнике с горячей водой в местности под названием Чансангук[244] (уезд Тоннэ; это место ещё называют Нэсангук). Возвращаясь в столицу, он остановился отдохнуть на лугу Тончжи, что у почтовой станции Кульчжон. Вдруг видит: какой-то человек выпустил беркута, чтобы поймать фазана. Фазан полетел мимо горы Кымак и бесследно исчез, доносился только колокольчик беркута, который его разыскивал. Беркут долетел до колодца, что возле уездной управы Кульчжон, в северной её части, и сел на дерево, а фазан оказался в колодце. Вода в нём окрасилась кровью. Фазан, защищая двух цыплят, раскрыл оба крыла, беркут же не решался схватить, будто жалел его. Князь, увидев это, преисполнился сострадания и растрогался. Он погадал на этой земле и сказал, что здесь нужно построить храм.
Возвратившись в столицу, он доложил об этом государю. Тогда уездную управу перенесли в другое место, а здесь построили храм, назвав его „Храмом чудесного беркута“».
Ёнхве бежит от славы
Перевод А. Ф. Троцевич
Знаменитый монах Ёнхве жил в уединении в горах Ёнчхвисан[245]. Он постоянно читал Лотосовую сутру и постигал путь Самантабхадры[246], а во дворе у него в пруду росли лотосы, которые не вяли все четыре времени года. Государь Вонсон, прослышав о столь удивительном явлении, пожелал призвать монаха и сделать его государственным наставником. Учитель Ёнхве, узнав об этом, тотчас же оставил свою обитель и бежал, чтобы укрыться среди скал в горах Сорён. Здесь пахал землю какой-то старик.
— Куда это вы идете? — спросил он.
— Мне сказали, будто в стране нынче много беззакония и потому меня хотят опутать высокой должностью, вот я и решил бежать, — ответил учитель.
Старик, выслушав его, проговорил:
— Давайте уж здесь с вами и потолкуем, зачем же утруждать себя и забираться в такую даль? Правда, вы, учитель, сказали, будто вам противно продавать своё имя!
Ёнхве счёл, что с ним обошлись бесцеремонно, не стал разговаривать и пошёл дальше. На берегу реки он встретил старуху.
— Куда изволит идти учитель? — спросила она.
Он ответил, как и старику.
— А прежде не повстречался ли вам кто-нибудь?
— Там был какой-то старик, — ответил ей Ёнхве, — но он говорил со мной так бесцеремонно, что мне стало неприятно, вот я и пришёл сюда.
— Отчего же вы не стали его слушать? Ведь это был сам великий Манджушри[247]!
Ёнхве поразился и тотчас вернулся обратно к старику, поклонился ему и раскаялся:
— Почему я не стал слушать учителя? Теперь я к вам вернулся, а что за старуха была на берегу реки?
— Это — Сарасвати[248], божество мудрости! — проговорил старик и тут же исчез.
Когда Ёнхве вернулся в свою обитель, появился посланец государя и пригласил его в столицу, вручив государево повеление. Ёнхве тотчас принял его. Зная теперь, как поступить, он ответил согласием и отправился во дворец. Государь пожаловал ему чин государственного наставника.
То место, где старик пробудил его, наставник назвал Горой Манджушри, а берег, где встретил женщину, — Перевалом к миру Будды.
Два совершенных мудреца на горе Наксан
Перевод А. Ф. Троцевич
В давние времена, когда учитель Ыйсан только возвратился из китайского государства, он услышал, будто в пещере на берегу моря пребывает сама Великая Печальница[249]. Потому эту гору и назвали Наксан. В западных, индийских землях есть гора Паталака, Потхарак по-корейски. Это место ещё зовётся «Белый лотос». Именно здесь обитает истинная великая бодхисаттва в белом платье. Вот почему наша гора и получила такое название.
Учитель постился семь дней, а потом поплыл по рассветной воде прямо на своей циновке. Сам дракон и восемь небесных стражей провели его в пещеру. Он провёл обряд поклонения, и тут из пустоты явились хрустальные чётки и вручились ему. Ыйсан их принял и вышел из пещеры. Тут дракон Восточного моря поднёс ему жемчужину, исполняющую желания. Учитель взял её и после снова постился семь дней. Только тогда он увидел истинный облик бодхисаттвы.
— На горе, прямо на твоей циновке, выросли два бамбука, — сказала ему бодхисаттва, — хорошо бы здесь построить храм!
Учитель внял ей, вышел из пещеры и увидел, что и на самом деле прямо из земли вырос бамбук. Тогда он построил золотой зал и установил в нём статую бодхисаттвы, которую сам и вылепил. Её круглый лик и весь прекрасный облик были так величавы, будто они были рождены самим Небом. А этот бамбук исчез без следа. Вот так и узнали, что в этой пещере пребывает истинная бодхисаттва. Из-за неё храм получил название Наксан. Две жемчужины, полученные в дар, учитель положил на хранение в храм, а сам покинул мир.
После Ыйсана сюда пришёл наставник Вонхё, желая почтительно лицезреть облик бодхисаттвы. Когда он оказался в южных землях, на рисовом поле ему повстречалась женщина в белом платье, которая жала рис. Наставник в шутку стал просить у неё колос, но женщина также шутливо ответила ему, что рис не уродился. Тогда он пошёл дальше и заметил под мостом какую-то женщину, которая стирала тряпку, запачканную месячными. Наставник попросил у неё попить, а женщина взяла и подала ему грязной воды. Вонхё отказался её пить, тогда она зачерпнула воды из реки, и он её выпил. В это время на сосне, что росла посреди поля, раздался голос птицы широкорота:
— Монах отказался от чистых сливок! — проговорила она и исчезла, а под сосной оказалась соломенная туфля. Подвижник пришёл в храм и там, под алтарем Кваным, он увидел другую соломенную туфлю. Тогда он понял, что встреченная им женщина и была истинная Кваным. В те давние времена люди прозвали эту сосну Сосной Кваным. Вонхё захотел войти в священную пещеру, чтобы снова увидеть истинный облик, но из-за бури не смог попасть туда и удалился.
