― Информация, ― быстро вмешался поэт. ― Мы хотим получить информацию. И мы, конечно, заплатим за нее.
Последняя фраза заставила зажечься глазки Филиппоне.
― Конечно! Все, что в моих силах, мессер… ― ответил он. Данте засунул правую руку под плащ и проверил свой кошелек, заполненный средствами на разные расходы, которые граф Баттифолле предоставил в его распоряжение. Это движение не слишком понравилось Франческо, который не сводил глаз с отдаленной группы. Данте извлек несколько барджеллино, которые Ландо ввел в обращение, и показал их на ладони собеседнику, хотя и не позволил дотронуться до них.
― Что ты знаешь об этих бегинах, которые ходят по площади?
Человек оторвался от созерцания монет и посмотрел на Данте, изображая настоящее разочарование.
― Я не знаю… ― ответил он уклончиво. ― Здесь столько монахов и нищих, которые бродят по городу…
Данте улыбнулся, тут же поняв смысл его слов. Он убрал ладонь с монетами под плащ и снова заговорил с ним, а этот человек наблюдал за его движениями, с трудом скрывая неподдельную грусть. Потом поэт снова вытащил ладонь, но теперь на ней лежали пять монет. Глаза Филиппоне открылись широко и с жадностью уставились в то место под плащом, где могли исчезнуть эти монеты. Без сомнения, он представлял себе большой, наполненный деньгами кошелек.
― Я не говорю о городе, ― произнес Данте громко. ― Я говорю об этом месте. Если здесь бывают бегины, то, думаю, найдутся другие, кто знает о них больше.
― Нет, ― сказал Филиппоне с нервным смешком, поглядывая попеременно на обоих чужаков. ― Вы правы. Это наши бегины, так сказать. Но я… ладно, я тоже общался с ними… ― пояснил он с притворным сомнением, увеличивая цену своих услуг.
Данте улыбнулся, качая головой. Он снова убрал руку в складки одежды, но то, что он потом произнес, совсем не соответствовало ожиданиям собеседника.
― Действительно, ― твердо сказал поэт, теперь уже обращаясь к своему спутнику, который серьезно и внимательно сохранял вид немого зрителя этого своеобразного легкого шулерства, ― будет лучше, если мы поищем кого-то, кто знает больше.
― Нет, нет, подождите… ― быстро заговорил Филиппоне. ― Хотя я знаю мало интересного, о чем могу рассказать вам.
Плут Филиппоне в то же время протянул руку, давая понять, что плата его устраивает. Не теряя спокойствия, Данте снова вытащил руку и положил в протянутую ладонь три монеты. Филиппоне посмотрел на это с выражением смущенного протеста.
― Как ты сказал, ― заговорил Данте, объясняя свои сомнения, ― если у тебя мало интересной информации, ты не можешь получить за нее большую плату. Конечно, если то, что ты расскажешь, правдоподобно и интересно, ты получишь и остальное, уверяю.
Тип изобразил на лице гримасу согласия. Он кивнул и быстро спрятал монеты в своих лохмотьях.
― Что ты знаешь об этих бегинах? ― снова спросил Данте.
― Их называют «французами»; они здесь не так давно, ― начал Филиппоне. ― Меньше четырех месяцев.
― Они все французы? ― удивленно спросил Данте.
― Полагаю, да, ― ответил человек. ― Или они просто так себя называют.
― Что они делают около Санта Кроче? ― спросил Данте.
― То же, что и остальные, ― сказал Филиппоне, ― молятся, просят милостыню и тому подобное. Они говорят, что они тоже ремесленники, как мы. В основном красильщики. Но я не видел, чтобы кто-то из них работал, ― добавил он, подмигивая.
― То есть они живут на милостыню? Здесь что же, щедро подают? ― спросил Данте, скептически глядя вокруг.
Его собеседник охотно рассмеялся в ответ.
― Больше тех, кто хочет получить, чем тех, кто дает.
― А они что-то отдают и получают взамен? ― спросил Данте.
Филиппоне снова рассмеялся, но его смех, очевидно, был притворным.
― Все, что и обычно! Они помолятся за нашу душу, расскажут о том, что произойдет после смерти… Все как обычно, вы же понимаете…
― И ничего больше? ― настаивал Данте, звеня монетами, которые остались в его руке. ― Для этого существуют францисканцы.
― Нет! Только это, ― утверждал Филиппоне, желая придать своим словам убедительность, которой мешала его нервозность.
― А где живут эти «французы»? ― старался разузнать Данте.
― Ну, я думаю, что около Сан Амброджио, ― ответил тот, глядя на руку, в которой позвякивали монеты Данте, ― но я не помню точно, где…
Данте, немного уставший от этой игры, открыл ладонь, и его собеседник жадно схватил две оставшиеся монеты.
― Ах, да! Это гораздо ближе Сан Амброджио, ― добавил он, нагло улыбаясь. ― Если вы пойдете по улице Пелакани[48] на север, то тут же обнаружите их убежище. Там же находится старый колодец, из которого я бы пить не стал.
― Понятно, ― произнес Данте с отвращением, он больше не мог выносить общество этого плута. ― Это все. Иди с Богом.
На мгновение Филиппоне заколебался, словно рассматривал возможности какого-то плана. Потом он заговорил, не теряя своей фальшивой почтительности:
― Постойте, не уходите. Если вы пойдете со мной, то, я думаю, сможете встретиться с тем, кто расскажет вам больше.
Он сопровождал свои слова такими кривляньями и размахиванием руками, что Данте тут же понял смысл этих жестов. Франческо также понял сложившуюся ситуацию. Он в любой момент был готов отразить неожиданное нападение. Теперь он пристально смотрел на группу с другой стороны площади. От группы отделились двое и отправились в ближайшие улочки.
― Не стоит, ― ответил Данте. ― Оставь нас.
Однако Филиппоне решил настаивать на своем предложении и не принимать отказ, он убеждал в важности своих слов, начиная тянуть Данте за руку.
― Всего миг, ― продолжал он. ― Я уверен, что вы получите исчерпывающие ответы.
У Данте не осталось ни малейших сомнений в намерениях Филиппоне. Его план должен был состоять в том, чтобы заманить их на одну из этих темных улочек, скрыться от посторонних глаз, а там с помощью своих сообщников беспрепятственно ограбить. Теперь Франческо отреагировал быстро. Одним неуловимым движением он притянул Филиппоне к себе и с той же ловкостью сильно схватил его левой рукой за промежность. Данте был почти так же удивлен, как и сам Филиппоне, который, побледнев и открыв рот, не мог произнести ни слова. Свободной рукой Франческо легко распахнул плащ, чтобы продемонстрировать рукоять шпаги, висевшей на его поясе. Молодой человек очень близко притянул прохвоста к себе, чтобы никто другой не увидел того, что тут происходило.
― Послушай меня, кусок дерьма, ― тихо произнес Франческо, злобно проговаривая каждый слог сквозь зубы. ― Этот кошелек не так велик, как ты думаешь. Денег в нем недостаточно даже для того, чтобы заткнуть разрез, который я готов сделать на твоем горле.
Филиппоне побледнел еще больше, его начала бить легкая дрожь. Данте испугался на секунду, что гнев Франческо выйдет из берегов и он убьет несчастного прямо здесь, у него на глазах, как уже произошло с бедным Бирбанте во время путешествия.
― Так что теперь, ― продолжал Франческо тем же тоном, ― я тебя отпущу, и ты уйдешь и исчезнешь вместе со своими ублюдками-друзьями. Очень спокойно, не делая резких движений, ты им скажешь, что здесь никакой охоты не получится. Ты понял?
Человек молча кивнул, на его лице все еще сохранялись следы неподдельного страха.
― Наслаждайся своими деньгами и постарайся никому не говорить о том, о чем мы здесь беседовали, ― продолжал он. ― В противном случае, уверяю, я не оставлю камня на камне в этом мерзком квартале, добираясь до тебя, а твоим дружкам придется попрощаться с тобой, когда ты отправишься в руки правосудия со связанными конечностями, без языка и без ушей.
Данте подумал, что Филиппоне упадет в обморок, когда Франческо его отпустит. Очень тихо, не говоря ни слова, он повернулся и пошел к своим товарищам, которые, похоже, не поняли, что произошло, и не знали, что делать.
― Пойдемте отсюда, ― произнес Франческо.
Оба быстрым шагом отправились в противоположном направлении, возвращаясь тем же путем, каким они пришли на площадь, и стараясь не терять из виду Филиппоне и его подельников.
― Вам не следовало показывать деньги, ― сказал Франческо. ― И все это для того, чтобы получить информацию, которая, несомненно, окажется враньем и ничего нам не даст.
― Ты ошибаешься, ― ответил Данте. ― Возможно, она принесет нам больше пользы, чем кажется. Слова о французах, как мне кажется, были правдой. Слишком изобретательно для такого плута, как этот Филиппоне. И довольно странно, несомненно. Что делают несколько красильщиков, пришедших из-за гор, чтобы объединиться в общину, во Флоренции? А что касается того, что он не захотел нам рассказать, или того, о чем солгал, то это также указывает на какую-то определенную причину, чтобы поступить так.
