должно было сломать его устои, его религиозность. Но нет. Появление врача будто стало частью провидения.
Подарком не судьбы, но Света и Тьмы.
— Усыплять меня не стали. Было больно даже просто шевелить руками и ногами. Слабость и так сморила. Я потерял сознание. Прямо на операционном столе. До сих пор не знаю, каким чудом, как ему удалось очистить меня от болезни. Но у него это удалось.
Альдред напрягся. Так и не дослушав до конца, он размышлял над возможными причинами внезапного исцеления. Если уж магия была бессильна, что в Равновесном Мире могло обратить в ничто пагубную силу Бога Смерти?..
— Я очнулся. Мою койку отдали новому пациенту. А мне велели идти. На расспросы медики лишь качали головой, раздражались, требовали не мешать им. Я не знаю, кто меня оперировал. Как выглядит. Как зовут. Он пришёл из ниоткуда и ушёл в никуда. Не знаю, вылечил ли он кого-то, кроме меня. Но он это сделал. Как будто одним лишь прикосновением. Одним своим появлением.
— Что это значит? — буркнул Флэй.
— До операционного стола я претерпел немало. Меня отпаивали травами, маслами, кормили мёдом со специями. Без толку. А когда вздулись лимфоузлы и образовались бляшки, прижгли их. Несусветная боль. Всем, у кого они были, пришлось через это пройти. Состояние моё улучшилось. Но ненадолго. Похоже, пункции, прижигания — меры только лишь усугубили течение болезни. Яд просто ушёл глубже в тело…
На Альдреде не было лица. Сам того не ведая, он просто украл у самого себя ценное время, поспособствовал развитию болезни в организме. Его зубы скрипнули.
— И ты вернулся в храм, верно? — спросил он, отворачиваясь.
Погонял воздух во рту. Хотел взвесить риски, но понятия не имел, с чем может столкнуться после самолечения.
— Всё правильно. Как ни в чём не бывало. Более зараза меня не трогала. В церковь Первых Уверовавших то и дело приходили больные горожане. Я больше высматривал их на мессах, чем помогал пресвитеру. Всем, кого замечал, я велел идти в госпиталь Сестёр Милосердия. Искать врача, что оперирует больных. Кто-то слушал, кто-то — нет. В конце концов, пресвитер прознал о моей деятельности.
Фульвио непроизвольно сжал кулаки в сожалении. Корил себя за беспомощность перед лицом высокого духовного сана.
— Он запретил пускать больных. А во время очередной мессы предложил пастве остаться в церкви. Этот храм, говорил он, — своего рода ковчег, в стенах которого можно пережить мор. Воины Хоругви проявили с ним солидарность. Мы пускаем только тех, кого ещё не поразила моровая напасть.
— А остальных?..
— Мою историю знают все Воины Хоругви. Они веруют в Свет и Тьму. Без исключения. И видят божий дар в способностях доктора. Соответственно, каждый, кто претворяет вход в наш храм. Колокола служат сугубо для привлечения внимания горожан. Тем, кто здоров, мы предлагаем вместе пережить поветрие. А тем, кто заболел, — прийти в госпиталь Сестёр Милосердия. Отыскать врача. Он должен быть там. Должен.
— За те дни, что свирепствует болезнь, многое могло измениться и не раз. Почему ты считаешь, что этот доктор ещё жив, и находится там?..
Клирик улыбнулся снисходительно.
— Брат Веларди, церковнослужители с врачами не так уж и отличаются. В тёмные времена сановники держатся Церкви. А доктора — больниц. И те, и другие преследуют священный долг по спасению людей. Спасению душ и тел больных.
Слова иноземца не были лишены смысла. Уже полностью облачившись в обмундирование, Альдред принялся натягивать портупею. Рука потянулась к Прощальной Розе. Он заявил:
— Может, и так. Но врач — всего лишь простой смертный. А значит, он мог умереть и сам. Разве нет?
— Поверьте на слово, он знает о поветрии очень и очень много. Быть может, больше, чем кто-либо из людей, живущих в Равновесном Мире. А значит, знает, как не допустить собственной гибели. Наверняка он ждёт людей, ищущих его помощи, как мы ждём их здесь, дабы защитить под надзором Света и Тьмы.
Альдред хмыкнул, закончив с портупеей, и подошёл к чужеземцу. Тот и впрямь не шелохнулся, даже зная, что инквизитор заражён. Он просто поглядел на ренегата снизу-вверх, так и оставшись на краю купели.
Дезертир помолчал некоторое время. Он поймал себя на устойчивом ощущении неловкости, что брала своё начало у самых ворот в дом Противоположностей. Подобные эмоции были ему не свойственны.
Эта ночь могла сложиться для него совершенно иным образом. Достаточно было сказать правду, а не выдумывать небылицы. Из-за своей неискренности Альдред чуть не поплатился. Будь он суетливее, то наломал бы дров. Убил бы Фульвио, сколько-нибудь рыцарей и сам бы пал в стенах этого храма, так и не узнав о враче.
Скажи он привратнику, что болен, его бы направили в госпиталь Сестёр Милосердия. Тогда Флэй не терял бы времени тут, а бляшки бы назревали дальше, болезнь бы не упрочила свои позиции в его теле.
«Если бы да кабы…»
Как ни крути, правильного решения в нынешних обстоятельствах не существует. Он поступил так, как считал нужным, исходя из ситуации в Городе. Зараза — это клеймо, и те два брата-покойничка это доказали ему намедни. История Альдреда Флэя в Саргузах продолжила свой ход вот так по воле Хаоса, но никак не Порядка.
Чистая случайность.
— Я бы советовал и Вам наведаться в госпиталь, брат Веларди, — заговорил иноземец, не вытерпев давящей паузы. — Инквизиция подождёт. И Вы принесёте Равновесию гораздо больше пользы, если доктор исцелит Вас от недуга. К тому же, Вы не первый инквизитор, который пришёл на порог нашего храма…
— То есть? — вспыхнул Альдред.
— Вчера у нас искала помощи группа персекуторов. Но они не из вашего отряда. Кажется, из «Гидры». С ними был раненый. Джоффре чуть было не пустил их. Но один из них закашлялся. Всё стало ясно и без слов. Пустить их мы не могли. Они ушли несолоно хлебавши. Может, в госпиталь, а может, и нет…
Флэй потерял дар речи. Тяжело задышал, не зная, куда и девать себя. Нащупав точку опоры в пространстве и времени, ренегат осведомился у Фульвио грубым тоном:
— Кто из них заразился?
Глава 19-2. Юстициар
Церковнослужитель замялся и развёл руками.
— Я н-не знаю. Да и меня там не было. С ними говорил только Джоффре. Впрочем, и он бы не сказал наверняка. Было темно. Знаю только, что не инквизитор, который с ним говорил. Не получив, что хотели, персекуторы просто растворились в ночи.
— Понятно, — буркнул Альдред и стал задумчиво ходить по баптистерию взад-вперёд. За ним следовал взглядом чужеземец.
Дезертир понятия не
