бормочем мы. Он перестает притворно улыбаться, берет тарелки и молча уходит.
Росс косится на меня с досадой.
– И куда же она, по-твоему, подевалась? Живет в отеле «Форт Трэвелодж» на Эм-шесть, смотрит «Игру престолов» и заказывает еду прямо в номер? Ты узнала это по телепатической связи между близнецами или как там еще эта магическая херня называется? Зачем устраивать весь этот цирк?
Первая ужасная мысль, которая мне приходит в голову: в отеле «Трэвелодж» нет обслуживания в номерах. Вторая – благодаря гневу Росс выглядит поживее, ему даже идет. Третья – то, что я давно хочу сказать, но не скажу.
– Господи боже! – восклицает Росс, качая головой. – Я знаю, мать обращалась с вами жестоко, но…
– Что?
– У нее было типичное бредовое расстройство. Паранойя, мания величия, навязчивые идеи. Она забивала ваши головы всяким дерьмом, от которого крыша поедет у любого, не говоря уже о детях. Постоянно твердила вам, какие вы особенные, как не можете жить друг без друга, пока так оно и не стало. Неудивительно, что у вас с сестрой были такие нездоровые отношения!
«И были, и есть», – думаю я, вцепляясь в скатерть. Эл мертва. Я – Мышка. У нас и правда нездоровые отношения! Мне хочется рассмеяться ему в лицо, но я вспоминаю маму, причесывающую нам волосы длинными, суровыми взмахами щетки. «Вы растете слишком быстро». Словно это в нашей власти! Словно это обвинение не шло вразрез с ее апокалиптическими страхами… Она читала нам взрослые книги, ждала от нас мужества и готовности ко всему. Эти самые пальцы до сих пор толкают меня в спину, давят на лопатки. «Прекрати бояться!»
Росс вздыхает.
– Черт! Прости! Прости! – Он тянется через стол, сжимает мою руку и выпускает ее, лишь когда мимо проходит официант. – Мы можем поговорить о чем-нибудь нормальном – о чем угодно?! Хотя бы пять минут.
Мы едва съели половину ужина, и все же я доливаю себе остатки вина.
– Давай попробуем.
Глава 12
Почти четыре месяца спустя после случайной встречи с Россом возле Шотландской национальной галереи я проснулась в нашей крошечной комнатке в Роузмаунте, позавтракала и прокралась в душевую, чтобы переодеться в свой лучший наряд: зауженные джинсы, ботинки «Доктор Мартинс» и армейскую рубашку, завязанную на поясе. Доехала на автобусе до Королевского ботанического сада, где Росс уже ждал у больших ворот на Инверлейт-роу; он взял меня за руку, и мы пошли гулять по траве, потом сидели и молча улыбались друг другу.
Росс растянулся на лужайке, прикрыл глаза, и я воспользовалась возможностью хорошенько его разглядеть. Футболка обтягивала налившиеся мускулы, руки и ноги – загорелые, как и у меня после нескольких недель, проведенных на солнышке в парке Холируд и в Садах Принцесс-стрит, где мы наблюдали за уличными музыкантами и первыми туристами. Эл тоже с нами ходила – и сидела с угрюмым видом, отделываясь односложными репликами. Но сегодня сестра заболела. Я оставила ее кашлять в постели и наплела, что иду на собеседование в бар, где набирают персонал. В груди была противная тяжесть, на которую я старалась не обращать внимания, словно это лишь фантомная инфекция, результат сопереживания близкому человеку.
Росс зажег сигарету и выдохнул спираль дыма. Он так изменился, так вырос… Признался, что курит «травку», иногда балуется таблетками, ходит на клубные тусовки и ловит кайф. Мне это казалось ужасно увлекательным, и если б Росс предложил и мне заняться тем же самым, я согласилась бы, не раздумывая.
Он расхохотался, и я поймала себя на том, что смотрю в его промежность. Краска бросилась мне в лицо.
«Да ладно тебе, – успокоил Росс, приподнявшись на локтях. – Мне нравится, когда ты меня разглядываешь».
Мне тоже нравилось чувствовать на себе его взгляд. Даже в детстве он умел смотреть так, словно ты – важнее всех на свете, а когда отводил глаза, то ты ощущал себя полным ничтожеством.
«Чувствую себя виноватой», – призналась я и тут же прикусила язык.
«Почему?»
Впрочем, Росс и сам знал ответ. Я впервые солгала Эл. Мы с Россом переписывались тайком уже несколько месяцев. Иногда я не могла уснуть из-за мыслей о нем и совершенно не хотела делить его с сестрой. И была рада – да что там, просто в экстазе! – что сестра заболела и мне удалось побыть с ним вдвоем.
«Эл с тобой не разговаривает, – с досадой сказал Росс. – Да и вообще ни с кем не общается».
«Что поделаешь, – вздохнула я, пытаясь не замечать, как его рука придвигается все ближе к моей. – Эл застряла в прошлом. Только и говорит, что о Зеркальной стране, о маме и дедушке. Я не такая, я хочу жить прямо сейчас!»
Росс смотрел на меня во все глаза, словно я вот-вот поведаю ему все тайны вселенной. Внезапно я смутилась и перевела взгляд на выгоревшую траву.
«Кэт».
«Наверное, я стерва».
«Кэт!»
Росс наклонился ко мне так близко, что я почувствовала запах его дезодоранта, его кожи, и взял мое лицо в ладони.
«Ты вовсе не стерва».
И я поняла, что должно случиться. Еще до того, как он придвинулся ближе, глядя на мои губы, и нежно убрал волосы от лица. Еще до того, как он издал гортанный звук, от которого я вспыхнула до корней волос, и сердце забилось в груди как сумасшедшее.
Я продолжала твердить себе, что Эл он больше не нужен. Ей не нужен никто и ничто! На самом деле, конечно, я знала, что ей не нужна только я.
Наконец его губы и язык встретились с моими, и я перестала думать про Эл. Таким был мой первый поцелуй.
Такси въезжает на Уэстерик-роуд, и я поворачиваюсь к Россу. Он смотрит на меня, и я начинаю подозревать: телепатическая связь бывает не только между близнецами. Наверняка он думает о том же, что и я.
Но едва мы закрываем за собой красную дверь, атмосфера резко меняется. Мы проходим в гостиную и мнемся на пороге. Росс даже пальто не снимает. Все как всегда – сидим в темноте в компании призраков и тягостно молчим.
– Выпить хочешь? – хмуро спрашивает Росс, и я с готовностью киваю. Похоже, вечер не спасти.
Он смешивает две водки с тоником, стоя у бара «Пуаро». Меня бесит его неторопливость, и я отхожу к окну. Свет в доме Мари не горит, улица пуста. Интересно, наблюдает ли за нами кто-нибудь прямо сейчас? Отступаю и задергиваю тяжелые шторы.
Росс вручает мне напиток, садится на корточки перед камином и подкладывает поленья, пока огонь не разгорается. В комнате становится по-рождественски тепло и уютно. Росс встает и приветливо улыбается.
– Расскажи, как ты живешь, Кэт.
– Что?
– Я даже не спросил об этом с тех пор, как ты вернулась. А ведь должен был! Ну, – он садится в кресло, – давай выкладывай. Как тебе в Лос-Анджелесе? Ты счастлива?
В мигающем свете камина
