Гарри стоит передо мной, протирая очки, и загораживает мне путь в дом.
— Да, мистер Бишоп?
К моему величайшему изумлению, он встает на одно колено и водружает очки обратно на нос.
— Мадам, станьте моей женой.
— Что?! Ох, Гарри, вставайте же, вы выглядите нелепо.
— Я думал, это делается так, — говорит он, но встает.
— Вы же на самом деле не хотите на мне жениться.
— Нет, хочу, конечно. Лорд Шад сказал, я должен это сделать, и уверяю вас…
— Лорд Шад не имеет к этому никакого отношения. Почему вы ничего мне не сказали? Зачем позволили думать, что это лорд Шад подарил мне шаль, что он имеет на меня какие-то виды?
Гарри чешет затылок.
— Я считал, вы знаете, что это подарок от меня. Кто еще мог вам подарить эту шаль? И меня удивляет, что вы могли так плохо подумать про лорда Шада.
— Он мужчина. Я невысокого мнения о вашем брате.
— Лорд Шад посоветовал мне жениться на вас, мэм. В конце концов, с вашим скандальным прошлым вы не можете рассчитывать на более уважаемую партию.
— Да как вы смеете?! — Я даю ему пощечину.
Гарри отступает на шаг. Он выглядит шокированным и уязвленным, и я вижу, что мой отказ задел не только его тщеславие.
— Прошу прощения. — Он достает из кармана кожаный мешочек. — По крайней мере, пожалуйста, возьмите это.
Я выбиваю мешочек у него из рук, и гинеи со звоном рассыпаются по ступеням, сверкая на солнце.
— Сэр, вы не могли придумать ничего более оскорбительного?
— Это от его сиятельства. Когда кто-то из слуг уходит, ему делают подарок — таков обычай.
— Ах, ну да.
Рядом с нами раздается чей-то кашель. Мы оба оборачиваемся и видим приехавших на телеге людей с плотницкими инструментами. Они с живейшим интересом наблюдают за нами, и я задаюсь вопросом, а давно ли они тут стоят.
— Мистер Бишоп, сэр, доброе утро! — кричит их главный. — Простите, что помешали, сэр, но с чего нам начать работу?
— Мэм. — Гарри кланяется мне и спускается с крыльца, чтобы показать строителям боковую стену дома.
Последнее, что я вижу — надеюсь, это и впрямь последнее, что касается Гарри Бишопа, — это как он собирает на лестнице монеты.
Я захожу в дом.
Я чувствую, что вот-вот расплачусь, и не хочу, чтобы он видел мои слезы. Если честно, наше знакомство было не очень приятным, но недавно я пришла к мысли, что мы прекрасно понимаем друг друга и неплохо ладим. Не говоря уже о том потрясающем, чудесном поцелуе. Он в любой момент мог пойти к лорду Шаду и рассказать ему, кто я такая, и сколько бы я ни угрожала, после такого вряд ли кто-то поверил бы мне.
Хуже того, я думала, что нравлюсь ему. То, что он хотел на мне жениться для того, чтобы продвинуться по службе, да еще из жалости ко мне, ранило меня до глубины души.
Мой саквояж стоит посреди холла — это все мое имущество, печальное зрелище. Я поднимаюсь наверх и стучусь в комнату к Амелии, но никто не отвечает, а когда я открываю дверь, я вижу, что комната пуста. Значит, она уже уехала. Меня здесь больше ничто не держит.
Ногой я задеваю что-то в тени кровати. Я наклоняюсь и поднимаю знакомую книжечку в кожаном переплете — это дневник Амелии. Я протираю обложку от пыли и открываю дневник.
От переживаний ее обычно аккуратный почерк стал неровным, а строчки так и разбегаются по странице.
Мне так плохо, что я, кажется вот-вот умру. Не знаю, почему так. Как говорит лорд Шад, я остаюсь членом семьи, и он сам — сын этого старого чудовища, но я всю жизнь слышала о человеке, который, как выяснилось теперь, является моим родным отцом, только дурное: как он сек собак и запугивал крестьян, а его жена умерла от разрыва сердца. Говорят, он продал душу дьяволу. Лорд Шад забрал меня от хозяйки, которая меня била, и спросил, хочу ли я жить у мистера, и миссис Прайс. Я решила, что он и есть мой папа. Мне было шесть лет отроду, и все люди делились для меня на детей вроде меня и взрослых. Я не имела ничего против того, чтобы быть внебрачной дочерью лорда Шада. Ну почему он не сказал мне раньше?
Это все ложь. Я лгала сама себе, но никто и не подумал открыть мне правду.
Подумать только, еще вчера вечером я мечтала о новых платьях, о Бате и о том, как чудесно мы с Джейн, моей новой подругой, проведем там время. Теперь все рухнуло.
Я — бастард старого злого лорда, и я не могу оставаться с теми, кто знает об этом, даже если они меня любят.
Я решила отправиться в Лондон и стать актрисой. Миссис Марсден говорила, что голос у меня не хуже, чему многих, кто выступает на сцене. Ия так давно мечтала об этом! Это мой шанс. Остается только рано утром поехать к Уилтонам, как и было запланировано, и сказать им, что я уезжаю в Брайтон с семьей — предлог я придумаю, — а потом сесть на дилижанс до Лондона.
Я буду прилежно трудиться. Я стану хорошей актрисой. Миссис Марсден будет мной гордиться.
Меня охватывает такой ужас, что я, кажется сейчас упаду в обморок. Я падаю в кресло, сжимая дневник в руках, и перечитываю последнюю запись. Амелия уверена, что она явится в Лондон и вот так запросто преуспеет на сцене? Но хотя у нее и неплохие шансы, я очень боюсь, что ей придется заплатить за это своей невинностью и честью.
Это моя вина. Я думала, что говорила о своем прошлом очень осторожно. Я не хотела ее подталкивать к этому пути, но, очевидно, где-то допустила ошибку.
С дневником в руках я опрометью спускаюсь вниз по лестнице.
Глава 12 Гарри
— Гарри!
Я оборачиваюсь, и все рабочие вместе со мной. Мы стоим посреди разваленной каменной кладки и облаков пыли. Не ожидал увидеть ее так скоро — признаться, я думал, что вообще ее никогда не увижу.
— Боже милостивый, что вы тут делаете?
— Строим зимний сад, это сюрприз для леди Шад.
Она чихает и оглядывает место, некогда бывшее гостиной.
— Да уж, сюрприз получится знатный. Гарри, мне надо с вами поговорить.
Я кое-как отряхиваюсь от пыли и надеваю сюртук. Разрушение, как я и предполагал, оказалось крайне приятным делом, но грязи мы развели порядочно. На полу остаются пыльные отпечатки моих ног.
Теперь я вижу, что Софи до крайности взволнована. В одной руке она держит шляпку и мантилью, в другой — какую-то книжицу.
— Мне нужно в Лондон, немедленно!
— Ну конечно. Я пошлю одного из лакеев…
— Пожалуйста, дайте мне те деньги.
— Вы имеете в виду деньги, которые оставил вам лорд Шад? — Я вынимаю из-за пазухи кожаный кошелек. — Но что стряслось?
Влажный блеск ее глаз вызывает у меня кое-какие подозрения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
