- Я не могу утверждать наверняка, но…
И я поделилась своими подозрениями про Маргариту Вандомскую.
- Это могло быть и семейство Вислы, - кивнул король. – Возможно, эти два семейства, сговорились… или черные лилии организовали покушение, а белые потом решили выставить королеву лицемеркой. Но теперь с ростом слуха, что я не посещаю вашу спальню, семейство Вислы должно успокоиться.
- Вы распустили этот слух сами?! – удивилась я.
- Конечно. Из соображений уберечь вас хотя бы от них. К тому же рано или поздно, об этом все равно бы заговорили.
Я ошарашено смотрела на короля. Таки тонкие расчеты мне были не по зубам.
- Маргарита тоже могла толкнуть вас, только пользуясь моментом, - заметил лорд-канцлер. – Так или иначе, а у нас есть несколько свидетелей, и мы можем предъявить обвинение в покушении на жизнь королевы.
- Но так мы нарушим относительное равновесие сторон, - возразила я.
- Пока прибережем этот козырь, - решил король. – Подумаем, что делать. У Ардо гораздо больше причин убить королеву, чем у Вислы. Вислы боится появления наследника. А Ардо всегда мечтал женить меня на своей дочери.
- Кстати, Оливия просто красавица. Не понимаю, почему вы не женились на ней, ваше величество, - заметила я.
Король посмотрел на меня равнодушно и ответил:
- Я вообще не собирался жениться. До вас.
И поклонившись мне, пошел прочь.
- В каком смысле не собирался? – спросила я у лорда-канцлера.
Но тот тактично промолчал.
ГЛАВА 14
В общем-то, это, конечно же, было не мое дело. И мне не стоило даже задумываться, но… Как сказал сторож Анисыч, «мы не ищем легких путей», когда вытаскивал меня из цементного раствора. Не спрашивайте, как я там оказалась. В свои пятнадцать в новом мире я порой вела себя хуже трехлетнего ребенка. Воровать яблоки из сада с мальчишками, пока Катюха стоит на стреме… Прыгать с этажа новостройки в стекловату… Пытаться объездить велосипед под гогот всей нашей в общем-то деревни… Впервые узнать, что такое фломастеры (это знание плохо отразилось на обоях в комнате девочек и на белой дворовой собаке, любимице Анисыча, которой я пыталась на рисовать разноцветные пятна)… а раскрасить платье лаком для ногтей? Я пыталась, видимо, качественно прожить еще раз свое детство, которого, если бы не проказы в компании Дика, у меня не было бы вовсе. Катюха не всегда успевала спасти меня из очередной передряги, поэтому часто приводила Анисыча. Анисыч был как тяжелая артиллерия: его грохочущий мат я слышала издалека, когда он приближался к очередному месту катастрофы.
Но самое удивительное из того времени было то, что никто меня не наказывал телесно. В день, когда я появилась в детском доме, Валерия Дмитриевна, когда увидела мою исполосованную свежими побоями отца спину, только крепко обняла меня. И всегда наказывала выговорами. Анисыч сек только мальчишек, а меня из девочек выделял и защищал от всего. Видно, у него было желание стать кому-то отцом. У меня – желание получить отцовскую любовь хоть как-то. И нас притянуло друг к другу взаимной симпатией, которую мы, конечно, тогда не осознавали.
Так вот, мое любопытство не иссякло даже после возвращения в мой мир. Во мне еще действовал заряд авантюризма и «шилопопости», как называл его Анисыч. Так что я решила разведать, о чем король беседует с мальчиком из конюшни.
И еще узнать, куда, собственно, Генрих выезжает до рассвета каждый день. Почему? Для собственной безопасности. Мне необходимо было понять, с каким человеком я имею дело. Где его слабые и сильные места, почему у него такой бесчувственный фасад, что скрывает король. Узнать как можно больше, чтобы определить его для себя. Иначе моя нервная система грозилась не выдержать нагрузки. Пребывать в напряжении постоянно было опасно для здоровья. А расслабиться не давала черствость и скрытность правителя Франкии. Мое напряжение иногда достигало такого размаха, что приходилось сбегать от всех и в отчаянии колотить подушку, чтобы не заорать от страха, ярости, гнева и отчаяния. Я запрещала себе думать о Мише, Кате, о другом мире. Старалась максимально присутствовать в этой реальности, решать задачи, возникающие в данном моменте, но иногда тоска и эмоции пересиливали. Обычно ночами. В это время я позволяла себе рыдать в подушку, чтобы никто не услышал. А потом поднималась и заставляла себя двигаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С леди Сандрой я не стала обсуждать случай в саду. Ну, это и правда не мое дело, чем они там занимались и о чем говорили. Может, леди Сандре повезет, и именно она разбудит холодное сердце короля, когда я, наконец, вернусь к своему будущему мужу. В любом случае, чем меньше шансов у Оливии, тем лучше, раз уж ее семейка, возможно, пыталась меня убить.
Поэтому я предложила леди Сандре поучаствовать в утренней авантюре. И она с радостью согласилась. Мы проснулись еще до рассвета, оделись, перекусили и стали ждать у окна. Едва стало светать, появился король Генрих, а конюх вывел ему коня.
Мы бегом бросились из замка к конюшням. Вместе с двумя стражниками, на послушных лошадках мы пересекли мост, и я махнула вправо:
- Вон он!
Всадник удалялся вдоль озера, мы последовали за ним. Скорость у короля была немалая, у меня даже ветер в ушах свистел, так мы летели, стараясь не потерять его из вида. От озера земля постепенно поднималась вверх, на холм, заканчивающийся резким обрывом над озером. Я оглянулась: Эмеральд лежал в утренней дымке, отсюда, с возвышения, город был волшебно красив: на берегу озера, рядом с изящным замком, россыпь голубых черепичных крыш завораживала, как иллюстрация в книге сказок. А вокруг зеленые холмы и реки, блестевшие в равнинах.
- Кажется, король остановился.
Леди Сандра показала мне на Генриха. Тот спешился, привязал лошадь у отдельно стоявшего дерева, снял камзол и остался в рубахе.
- Надо спрятаться, - мы оставили лошадей со стражниками в тени деревьев, а сами прокрались чуть вперед и скрылись за огромный валун.
- Он очень сильно разозлится? – вдруг спросила леди Сандра.
- Не знаю, - честно ответила я. – Лучше, конечно, чтобы он о нас не узнал.
- Кажется, он кого-то ждет…
У меня тоже складывалось это впечатление. Генрих достал меч и стал разминаться, делая взмахи и выпады, шагая то вперед, то назад. Вскоре показался еще один всадник, он приблизился к королю, спешился, привязал коня под деревом и тоже вышел с мечом.
Они начали драться, но это была учебная тренировка, противники останавливались, разговаривали, пробовали приемы медленно, потом быстрее.
Итак, мое любопытство тут было удовлетворено сполна.
- Возвращаемся в замок, я увидела достаточно.
Во дворе замка к нам подскочили слуги, я подъехала к тому слуге, с которым говорил так часто король.
Это оказался вовсе не юноша, а мальчик лет двенадцати, я тут же усомнилась, что Генрих помимо нетрадиционной ориентации еще и предпочитает детей. Сверху из окна детского личика было не разглядеть, а мальчик был высокий, что немного меня сбило с толку. Он придержал мою лошадь, я спешилась и обратилась к нему.
- Как тебя зовут?
- Адриано, ваше величество, - звонко ответил он. Голос у него был все еще детский.
- Я хочу с тобой поговорить, Адриано.
Я отошла в сторону и сделала ему знак следовать за мной. Мальчик пошел следом, а за ним моя лошадь. Когда мы отдалились от остальных, я спросила:
- О чем с тобой беседует король каждое утро? Ругает тебя?
Мальчик немного смутился.
- Вовсе нет. О моей матушке спрашивает, ваше величество.
Образ Генриха-мужеложца как-то сразу поблек в моем воображении. Но, похоже, любовница у него все-таки есть. Или любовь.
- А что с твоей матушкой?
- Болеет, - вздохнул мальчик.
- Твой дом близко от замка?
- Да, - растерянно заморгав, ответил мальчик. Волосы у него были светлые, взгляд чистый и доверчивый.
- Отведешь меня к своей матушке?
