– Следов крови нигде нет, – пробормотал Якунин, – Ксения вышла из подвала здесь.
– Тут нет люка, – возразил Борис.
– Есть, просто вы о нем не знаете, – уперся врач, – и его крышка легко открывается.
– Может, лучше унести тело? – робко предложила я. – Нехорошо бедняжке тут лежать.
– Ладно, – после небольшого колебания согласился Якунин, – пусть труп отправят в холодную кладовку, о которой рассказал Борис Валентинович, а я попытаюсь понять, где расположен механизм, отпирающий вход.
– Можно взять свечу, – предложила я.
Эпохов снисходительно улыбнулся.
– Дарья, неизведанные помещения лучше исследовать с фонарем.
– Она не собиралась лезть под землю со свечой, – возразил врач, – хочет использовать ее для обнаружения люка, который невозможно герметично закрыть. Даже из самых крохотных щелей может дуть ветерок, пламя задрожит, отклонится или погаснет, нам станет понятно, где люк.
Борис вынул из кармана переговорное устройство.
– Павел, принеси канделябр, спички, брезент из гаража и приведи Федора. А ты, Дарья, сообразительная!
Я, уже поняв, что зря затеяла этот разговор, попыталась исправить положение и глупо заулыбалась.
– Видела кино приключенческое. Там герой так поступил. Вот я и запомнила.
Тюремщик ощупал меня взглядом.
– Хорошая память пригодилась.
* * *
Мы с Якуниным долго ощупывали стены и лестницу. Поскольку линолеум был совершенно нетронутым и стыков на нем не было, эксперт предположил, что вход в катакомбы находится не в полу. В какой-то момент Борис пошел в туалет, а мы с Владимиром сели на первой железной ступеньке и перевели дух.
– Если с такой скоростью будем продвигаться в расследовании, и за сто лет место преступления не найдем, – расстроился патологоанатом.
Я зевнула.
– Да уж. Но есть и радостная новость, над нами нет начальства, которое вызывало бы в кабинет, ругало за нарушение сроков следствия, пугало перенесением отпуска на ноябрь, грозило не дать премию.
Владимир тронул меня за руку.
– У тебя есть знакомые в полиции? Или ты сама какое-то отношение к ней имеешь?
С меня моментально слетела усталость.
– Просто обожаю детективы, читаю все романы Милады Смоляковой, оттуда все мои знания.
– Ясно, – протянул Якунин, оттолкнулся от третьей от пола ступеньки, начал вставать, поскользнулся, чтобы не упасть, ухватился свободной рукой за железный поручень, выполняющий роль перила, я, ступив на первую ступень, поддержала врача. Послышался скрип, часть стены отъехала в сторону, открылся темный проход.
– Черт! – воскликнул Владимир. – Как мы это сделали?
– Ты надавил на третью ступеньку, затем схватился за поручень, а я встала на нижнюю ступень, вот так случайно подобралась нужная комбинация, которую искать пришлось бы годами, – пробормотала я, тут же вспомнив, как Валентина говорила Мышке, что создатель Волчьей пасти любил лестницы и использовал их для отпирания потайных люков. – И вот вход открылся. Надо закрыть!
– Зачем? – не сообразил Якунин. – Ксения точно оттуда вышла.
Я набрала полную грудь воздуха, хотела сказать: «Чем быстрее мы найдем преступника, тем скорее окажемся на том свете», но не успела, в коридоре появился хозяин. Он увидел дыру в стене и отреагировал совсем не как маститый ученый.
– Офигеть! Вы-таки правы! Ксения знала о неизвестном мне лазе в подземелье!
Эпохов умолк, достал рацию и сказал:
– Гарри! Неси в коридор фонари, проверь, чтобы у них были заряженные аккумуляторы.
– Еще железные штыри или что-то их заменяющее, мотки веревок и молоток, – потребовал Якунин.
– Зачем? – изумился Борис Валентинович.
– Скоро поймете, – загадочно улыбнулся врач.
Я решила дать профессору объяснение:
– Если будем бросать, как Мальчик-с-пальчик, горошины на пол, чтобы потом найти обратный путь, рискуем заблудиться, это только в сказке горох мгновенно всходит и превращается в высокие ростки. Нам необходимо отметить дорогу. Можно, конечно, на стенах маркером стрелки рисовать, но вдруг фонари погаснут? Веревка надежнее, протянул ее от штыря к штырю, нащупал – и шагай себе.
– Эту информацию ты тоже почерпнула из приключенческого фильма? – усмехнулся профессор. – Я энциклопедически образованный человек, но о возможности использовать шпагат в лабиринте не знал.
– В детстве я увлекалась Жюлем Верном, а у него герои часто попадали в безвыходное положение, из которого всегда отыскивали выход, – отрапортовала я. – Читайте книги, источник знания.
– Ума не приложу, к чему столько веревок, – закряхтел старичок, входя в коридор. – Ооо! Стена развалилась? Нет! Там спуск! Борис Валентинович! Куда он ведет?
Владимир поднял руку.
– В свободное время, коего у меня крайне мало, я занимаюсь спелеологией. Кто-нибудь из вас лазал по подземным пещерам?
Я покачала головой.
– Тогда слушайте внимательно, – продолжил врач, – если потеряетесь, шансов выйти наружу практически не будет. Идем гуськом. Я первый, замыкающий Эпохов. Дарья и Гарри в середине. Никто никуда не сворачивает, не обгоняет локомотив, не отстает. Дарья идет за мной, если моя спина пропадает из виду, она громко кричит. Гарри и Борис Валентинович ведут себя так же.
– Роль замыкающего опасна, – сказал Эпохов. – Почему в середине Васильева и Клюев? Я наиболее ценный человек, середина моя.
– Слабых ставят в выгодные условия, – возразил эксперт, – тогда у них больше шансов спастись при нештатной ситуации.
– Неверно, – отчеканил профессор, – заботиться надо о самых умных, других не жалко. Закон естественного отбора. Порядок будет другой. Первый Якунин, второй я, третий Гарри, четвертая Дарья.
– Если в группе мужчины, женщина никогда не замыкает шеренгу, – возразил эксперт.
– Нет проблем, – сказала я, – не потеряюсь. И нам не придется долго путешествовать, пару минут всего.
Эпохов включил фонарь.
– Обладаешь даром предвидения? Или Смолякова с Жюлем Верном тебе это подсказали?
– Она права, – пришел мне на помощь Якунин, – Ксения не могла долго идти. И, скорей всего, она шла по прямой, двигалась на автомате.
– Хватит языком молоть, – приказал Эпохов, – спускайся первым.
Глава 23
Наша маленькая группа продвинулась совсем недалеко по тоннелю, когда Владимир замер со словами:
– Убили ее здесь. Ну-ка посветите на пол и на стену слева.
Мы выполнили его приказ.
– Господи, – перекрестился свободной рукой Гарри, – кровь! В стене дыра, там тоже все красное, не понимаю, что случилось!
– Молоток на полу, – пробормотал Эпохов. – Вероятно, им Ксению по рукам ударили.
– Нет, оружие убийства топор, меч, алебарда, тесак, но не молоток, – возразил Владимир.
Пока мужчины обсуждали увиденное, меня стало трясти в ознобе. В отличие от них я подслушала беседу Валентины и Мышки и отлично понимала, что произошло в лабиринте. Обе женщины спустились в подземелье и пошли тайным ходом из сторожки в особняк. У Валентины был старинный оригинальный план, а у Ксении более поздняя копия. Младшая сестра, мечтавшая найти плащ апостола, несколько лет с помощью молотка простукивала стены, пытаясь отыскать место, где находится клад. Один раз Мышке повезло, она добыла шкатулку, в которой лежали драгоценные камни. Увидев бриллианты-изумруды, девушка расстроилась, ей-то требовался плащ, Мышка подумала, что его в катакомбах нет, но потом сообразила: у Франциска были несметные сокровища, ее улов капля в море, значит, граф сделал много тайников, необходимо вскрыть все. Мышка (впрочем, теперь-то я знаю, что это была Ксения, которую я ни разу не видела) принялась за дело, но вскоре приуныла, больше ей тайники не попадались. Удача отвернулась от кладоискательницы. Вот только Ксюша и не подозревала, как ей невероятно повезло. Валентина объяснила младшей сестре, что та по счастливой случайности набрела на тайник, который граф Толедский сделал перед самым своим арестом. В нише, где была спрятана шкатулка, не успели установить лезвие, которое отрубает руки вору. Валя предложила Мышке показать механизм отключения гильотины. И, напомню, у старшей сестры был подлинный, самый первый чертеж. Валентина привела Мышку к этому месту, открыла нишу, обезопасила смертоносное устройство и велела сестре вынуть шкатулку, ящик, корзину, не знаю, что там находилось, судя по размеру отверстия в стене, укладка не особенно велика. Мышка послушно схватила ее, приподняла… и тут сверху упало лезвие. Бедная девушка в шоковом состоянии побрела к выходу, она смогла выйти из подземелья, упала в коридоре и умерла. А Валентина сцапала клад и была такова. Кто закрыл вход в катакомбы? Ежу понятно: старшая сестра. Почему Мышке отрубило руки? Помнится, убеждая Ксюшу спуститься в подземелье, Валя обронила фразу: «одной захоронку не вскрыть». Вероятно, нужно было на что-то нажимать, пока Мышка опустошает нишу. Вдруг у Вали дрогнула рука? Ну не удержала она нож гильотины! Или ошиблась, неправильно отключила смертоносное устройство. Или… у меня стало сводить ноги. Или Валентина понятия не имела, как обезвредить механизм, и решила использовать сестру в качестве меры безопасности. Кому достается сыр в мышеловке? Второй мышке, которая уносит его, не испытывая моральных мучений при виде погибшей товарки.
