Хольт, то непременно ухмыльнулся бы схожести их движений. Открывшись, Эйден получил ранение в ногу. Нападавший умер через секунду, схватившись за копье, застрявшее в его глазнице.
Помимо возможности найти свою смерть в бою с тавранами, было нечто, что навевало едва ли не меньший ужас. Поле битвы оглашали лишь звуки, вылетавшие из гортаней аурлийца и гесталы. Тавраны не говорили, не кричали, а умирая, не издавали стонов. Мистер Мерфи встал перед воительницей, давая ей время на то, чтобы подняться. Его клинок был направлен в сторону четырех приближающихся тавранов.
Оттолкнувшись от земли, Кара схватила чужака под руки и взмыла в небо как раз в тот момент, когда пики оказались в непосредственной близости от меча Эйдена. Чувство полета оказалось для аурлийца сродни сладкому опьянению. Дуэлянт не знал, чувствовала ли Кара ту же легкость, но сейчас это его не волновало. Он просто хотел, чтобы этот момент не заканчивался.
Воительница приземлилась через несколько коридоров от того места, где Эйден уже намеревался принять свой последний бой. Оказавшись на земле, он потерял равновесие и, пошатнувшись, оперся о стену. Не обращая на него внимания, гестала направилась в сторону тренировочного двора.
— Кара, — окликнул ее мистер Мерфи.
— Чего тебе, чужак? — спросила воительница, ожидая очередной колкости.
— Надеюсь, мы еще полетаем, — улыбнулся Эйден, дождавшись, когда она обернется.
Девушка почувствовала, как от гнева и возмущения покраснело ее лицо. Тонкие, изящные руки сжались в кулаки. Аурлиец готов был поспорить, что она снова его ударит, но ошибся.
— Кара, — окликнул он ее вновь, стоило девушке отвернуться.
— Только позволь себе… — начала крылатая воительница.
— Спасибо, — мягко произнес сероглазый.
В этот раз она не обернулась, и Эйден не смог увидеть слабую улыбку, появившуюся на ее лице.
— Мы квиты, — ответила она чуть менее грубо, чем обычно.
— Как это? Я спас тебя дважды, — рассмеялся прихрамывающий аурлиец.
Улыбка исчезла с лица Кары так же быстро, как и появилась. Ей хотелось ударить чужака, но вместо этого она молча продолжила свой путь. Добравшись до остальных, они стали свидетелями подходившего к концу боя. Сердце гесталы пронзила боль, когда ее взгляду открылось тело поверженного диарка, а за ним — и дарнау.
Никого не смущаясь, в углу сидел Га-либ, доедающий труп таврана. Покинув бой до его окончания, он не тратил времени даром.
— Что происходит? — спросил Грин у консула, очищая свой меч от крови.
— Мне чертовски интересно это узнать. Кара, лети на стену, разведай, как обстоят дела, — приказал Клетис.
Словно распоряжение имперца послужило для кого-то сигналом, неподалеку громкий взрыв, за которыми последовал наполненный ужасом вопль.
Глава 8. Лишний народ
Кара моментально оказалась в небе. Лагерь лантов был охвачен пламенем, и в его источнике сомнений быть не могло. Кто-то поджег снаряды с зажигательной смесью, которые консул доверил наиболее склонному к порядку народу. В предсмертной агонии среди палаток носились горящие фигуры самых преданных империи слуг. Воительница спикировала вниз и резко приземлилась на песок тренировочного поля.
— Горят припасы, — отрапортовала она консулу.
— Как они осмелились пойти на подобное?! Я сотру их с лица земли, а легион тавранов будет навеки опозорен! Они надолго запомнят, что случается с теми, кто предал империю! — взревел Клетис.
— Они не предавали империю, — спокойно произнес Га-либ, отталкивая от себя обглоданную тушу противника.
Его лицо и одежда были в крови. Монстр жалел, что никогда прежде его зубы не касались плоти таврана. Отведай он их раньше, и катастрофы можно было бы избежать еще много столетий назад.
— Сейчас не время для театральных пауз, Га-либ. Ситуация требует немедленного принятия решений, — зло посмотрел на каннибала Клетис.
— Тавраны никогда не были частью империи. Более того, они никогда не были беглецами одного из погибших миров, — монстр старался уложить в голове только что полученные сведения.
Ему было сложно в двух словах описать те тысячелетия истории, сквозь которые его сознание пронеслось всего лишь за несколько минут. Едва зубы Га-либа оторвали первый кусок жертвы, его сознание перенеслось в кромешную пустоту. Ту же самую пустоту, что он видел когда-то, попробовав на вкус первое порождение тьмы.
— Что ты имеешь в виду? — требовательно спросила Кара.
— В отличие от большинства подвластных империи народов, они попали в наш мир не случайно. Те, кого мы называем тавранами, служили хаосу задолго до того, как попали в наш мир.
— Что ты несешь?! Они жили бок о бок с нами больше двух десятков тысячелетий. Мой народ помогал им освоиться в новом мире, — не поверила его словам Ингрид.
— Жили и терпеливо ждали прихода своих господ. Ваша помощь оказалась им как нельзя кстати и теперь вполне может ускорить приход конца света. Ты помнишь первую встречу с ними? Они ведь были лишены возможности деторождения? — Га-либ перевел взгляд на отступницу.
— Я мало об этом знаю, но поговаривали, что, пожалев обреченный на вымирание народ, праотцы провели ряд опытов, в результате которых изменили структуру их тел, — немного замялась с ответом Ингрид.
— Они не просто преобразили их физиологию. Сами не понимая, что творят, дети Гаетейн вдохнули жизнь в тех, кому жить было не положено. Тавраны мало чем отличались от тех, кого мы называем упырями, крикунами или клинками. Их можно назвать диверсантами хаоса. Судя по всему, частицы их сущности цепляются за осколки гибнущих миров и парят вместе с ними в пустоте до тех пор, пока на их пути не встанет новый мир.
— В это все еще сложно поверить. Они были одними из первых присягнувших империи народов. — В попытке сдержать закипающий гнев, Клетис сжал руку в кулак.
— Они идеальные приспособленцы. Их главная цель — выжить до прихода эмиссара тьмы. Многие из них живут с тех пор, как оказались в этом мире. Опасаясь, что их потомки раскроют тайну, они придумали обряд инициации, в ходе которого готовый впервые выйти из пещер тавран обязан отрезать собственный язык. Их знаменитые на всю империю жертвоприношения, которыми пугают детей, предназначены для того, чтобы продлить жизнь первых тавранов.
— Почему они восстали именно сейчас? — задал более существенный в данных обстоятельствах вопрос Итан.
— Несколько дней назад этот тавран услышал голос, который так долго ждал. Голос велел приготовиться, а вчера вечером он раздался вновь и раз за разом повторял, что час настал.
— Нужно немедленно предупредить защитников стен и находящиеся в резерве легионы, — пробасил Тхорн.
Стоило отряду покинуть дворец, как со стороны укреплений раздался очередной грохот. Взрывная волна и разлетающийся во все стороны камень едва не сбил спешащую сообщить ужасную весть Кару. Гестала успела вновь расправить крылья лишь над самой землей. Дождь из увесистых кусков каменной кладки едва не пришиб борющуюся за свою жизнь воительницу.
Приземлившись в лагере диарков, Кара стала свидетелем гибели той половины легиона, что отступила вместе с отходом консула. Повсюду валялись их тела, а обезображенные еще более, чем обычно, лица были залиты кровью и рвотными массами. Судя по всему, будучи прекрасно осведомленными о пристрастии диарков к вину, тавраны отравили бочки. Уступив место на стене сменившим их
