зажмурила глаза и приложила все усилия, чтобы скинуть с себя мертвеца, но существенно изменить положение она все же не успевала. Послышался звон, заставивший ее вновь поднять веки. Кара удивилась, увидев перед собой собственное отражение, в котором отчетливо различались испуганные зеленые глаза. Воткнутый в землю меч аурлийца встал на пути оружия таврана. Второго шанса Эйден ему не дал. Его кинжал застрял в переносице предателя.
— Видимо, сегодня не лучший день для полетов, — улыбнувшись, мистер Мерфи пинком ноги столкнул навалившегося на гесталу таврана.
Кара выругалась на языке своего народа. Смысл произнесенных слов не был понятен аурлийцу, но, судя по интонации, благодарить своего спасителя девушка не собиралась. Нужно было немедленно бить тревогу, а этот самодовольный человек растягивал время, чтобы не упустить возможности позлорадствовать. Эйден протянул руку, предлагая свою помощь. Кара отвергла доброжелательный жест и, опираясь о стену, поднялась сама. Все свои силы она тратила на то, чтобы восстановить циркуляцию воздуха в легких и закричать, чтобы предупредить об опасности. Она не знала, что было уже поздно. Стоило ей открыть рот, как неподалеку послышался шум боя.
Стоявший рядом с Итаном лант первым начал бить тревогу. Он суетился, пытаясь найти хоть кого-нибудь из слуг. Джазел же, плюнув на поиски, собственноручно подливал себе вина. Подняв кубок, он сделал глубокий глоток. Последний глоток в своей жизни. Он даже не покачнулся, когда в его горле застряло оружие тавранов. Застыв с поднятым кубком, диарк не сразу понял, что произошло. Остатки вина уже не попадали в рот, и несколько капель упало на песок тренировочного двора. Вслед за ними последовал поток крови. Ухватившись за древко, Джазел со стеклянным взглядом вытащил убившую его пику из горла. Из открывшейся раны потекла красная жидкость, представляющая собою смесь вина и крови.
Консул моментально оценил обстановку и укрылся за колонной, от которой тут же отскочило несколько снарядов. Уже через секунду Тхорн оказался рядом со своим господином. По всему периметру крыши появлялись тавраны. Метнув одно из копий, они спрыгивали вниз, чтобы окончательно избавиться от Клетиса и его окружения. Аурлийцы сбились в круг, прикрывая спины друг друга.
— Я думал, эти парни на вашей стороне, — сказал Эйден, и по его тону не было понятно, вопрос это или утверждение.
Ответить Кара не успела. Десяток появившихся из-за поворота тавранов преградили им путь. Дуэлянт равнодушно вытащил свой меч из земли. Переглянувшись, аурлиец и гестала бросились бежать, но в очередном коридоре их снова ждали враги. Ставшие добычей охотники выбрали единственный свободный путь, но совсем скоро оказались в тупике.
Оценив печальную иронию происходящего, Кара не смогла сдержать улыбки. Бегство привело их в небольшой, украшенный садом дворик, служивший для консула местом уединения и успокоения. Клетис любил это место, и в те моменты, когда имперцу требовалась компания женщины, гестала была его частой гостьей. Умирать здесь она точно не намеревалась. Девушка хотела взлететь, но подбежавший тавран вынудил ее защищаться.
Заняв оборону в узком проходе, они зарубили четверых, но враги и не думали заканчиваться. Лишь один раз им удалось выиграть небольшую паузу, и воительница не собиралась упускать открывшийся шанс. Оценив ситуацию, Кара приняла решение и, взмахнув крыльями, оставила Эйдена в одиночестве. Аурлиец поднял голову, чтобы взглянуть на ее полет. Столкнувшись с ним взглядами, гестала не увидела в его глазах ожидаемого осуждения. Взяв в левую руку необычное оружие противника, мистер Мерфи приготовился встречать новых врагов.
Несмотря на то, что защитников тренировочного двора застали врасплох, они умудрялись давать достойный отпор. Защитное кольцо аурлийцев было разбито, когда хвост одного из тавранов обвил ногу Хорива и утянул его за собой. Сварну пришлось выйти вперед, чтобы своим двуручным мечом перерубить утягивающую собрата-утларга конечность. И тут же его жизнь спас капитан Хольт. Перехватив рукой стремящуюся в спину хозяина трущоб пику, он перерезал горло очередному таврану. Не будь каждый из собравшихся ветераном множества битв, их судьба была бы предрешена.
Окружение консула также показывало, что занимает свое высокое положение по праву. Из руки Тхорна торчала пика. Это ранение орк получил, когда прикрыл ею голову консула. Лант закрыл своего господина собственным телом. Доспех из шкуры ялга заставил острие соскользнуть, не нанеся тяжелого ранения. Юркий Орест использовал все окружавшие его предметы как оружие. Впав в неистовство, он давно оставил собственные клинки в телах противников. Оттолкнувшись от стены, он ухватился руками за колонну и, провернувшись вокруг нее, оставил на камне следы когтей. Его задние лапы врезались в подходящего таврана, заставив того отлететь на несколько метров, столкнув двух своих соплеменников.
Залечивающий до начала боя рану Ингрид дарнау приложил руку к обвивающему камень плющу. Те из тавранов, кто совершил ошибку, подойдя слишком близко к стенам, сильно об этом пожалел. Плющ обвивал их тела, лишая возможности двигаться до тех пор, пока не добирался до шеи и не обрывал жизни предателей. Пики тавранов были способны лишь колоть и не очень подходили для того, чтобы бороться с окутывающей их растительностью.
На счету колдовства магистра народа дарнау было больше всего поверженных противников. Войдя в азарт, Киран не заметил, как прямо над ним с крыши спрыгнул тавран. Повиснув на плечах дарнау, он начал наугад бить пикой тому в лицо до тех пор, пока не попал в цель. Острие пробило глаз магистра, войдя глубоко в голову. Перед смертью Киран успел сжать руку, стягивая невидимые нити, которыми он управлял плющом. Разом добив всех попавшихся в его сети пленников, он упал лицом в песок и больше не шевелился.
Га-либ бился вне строя, своим копьем создавая вокруг себя безопасный радиус. Все, кто решался пересечь очерченную им линию, умирали в считанные мгновения. Несколько раз монстр ловко отбил летящие в него пики. Его собственное копье прошло через пасть, лишенного языка таврана. В голове каннибала появилась мысль, заставившая его выйти из боя. Прихватив с собой раненого, но все еще живого противника, он оттащил того в угол.
Аурлийцы боролись за жизнь Итана Кэрила с той же самоотверженностью, с которой окружение Клетиса защищало своего господина. Помня о разговоре на корабле, моряки понимали, что сегодня может умереть любой, кроме владельца артефакта. Жизни их всех теперь стоили меньше его одной.
Эйден держался из последних сил. Он уже получил несколько незначительных ранений, но усталость сейчас волновала его больше кровопотери. Ведя бой в одиночку, лишенный возможности передохнуть, пока спину прикрывает товарищ, он тяжело дышал. Частота падающих на землю капель крови увеличивалась с пугающей прогрессией.
Парящая над дворцом Кара видела, что бой на тренировочной площадке выигран, и ее присутствие уже не повлияет на исход сражения. Взгляд ее вернулся к бьющемуся за свою жизнь чужаку. Гестала не спешила, ведя в своей душе незримый бой. С одной стороны, мало что могло принести ей удовольствие, сравнимое с его смертью. С другой — этот надменный, вечно ухмыляющийся аурлиец спас ее жизнь. Выругавшись и решив, что честь дороже мести, она спикировала вниз. Залетев со спины, она оборвала жизни двоих тавранов, но их все еще оставалось слишком много.
На обычно спокойном и безразличном лице мистера Мерфи появилось удивление, вызванное ее неожиданным возвращением. Встав спиной к спине, они с трудом сдерживали натиск неприятеля. Запутавшись в конечностях мертвого таврана, Кара упала на колено. Пика врага уже двигалась в ее сторону.
Извернувшись невообразимым образом, дуэлянт рукой перехватил оружие врага и перерезал ему горло. Если бы эту картину увидел капитан
