— Ты бы видела, что я сделал с бревном, которое сделало это со мной, — сказал он.
— Может, поедем в больницу?
— Нет.
— Ты уверен?
— Да.
— Си…
— Ничто не может помочь так, как немного виски, — сказал он и понюхал воздух. — Ты готовила?
— Да, — сказала я, краснея. — Я нашла спагетти и соус. Надеюсь, ты не против.
— Вовсе нет, я умираю с голоду, — сказал он.
Он опустил штанину и прошёл на кухню, проскочив мимо меня. Осирис подошёл к шкафу и достал бутылку виски. Открутил крышку и сделал большой глоток. Потом открыл холодильник и достал два пива.
Он скрутил колпачки и повернулся, протягивая руку.
— Твоё здоровье, сладкая.
— Твоё здоровье, — сказала я, забирая у него пиво. — Не желаешь присесть и поесть?
— Конечно, — сказал он.
Мы сидели за маленьким столиком на двоих и ели.
Я никогда не видела, чтобы человек ел так, как Осирис. Не то чтобы я должна была удивляться, зная, какой он большой.
— Что там произошло? — спросила я, когда он положил себе на тарелку ещё спагетти.
Я была рада, что приготовила всю коробку.
— Просто ещё один рабочий день, — сказал он. — Не о чем беспокоиться.
— Но работа опасная, верно?
— Да, — ответил он.
— Отличается от того, что ты делал раньше? — спросила я.
Осирис посмотрел прямо на меня.
— Очень.
Он съел ещё немного. Гораздо больше, на самом деле. И он пил пиво, как воду. А ещё то и дело отпивал виски. Словно… и это была вода.
Через полчаса после возвращения домой Осирис съел приготовленную мной еду, выпил два пива и, вероятно, выпил, по меньшей мере, три порции виски. Я была в восторге, наблюдая, как он всё это делает. Но он это заслужил. Какую бы сумасшедшую работу он не делал. Перейдя от владения собственным бизнесом к тому, чтобы подвергать свою жизнь опасности для заработка денег.
Мы оказались на крыльце прямо на закате.
Солнце зашло, и за деревьями разлились яркие краски. Яркие цвета, которые постепенно блёкли. И чёрные силуэты деревьев.
Мы сидели там с пивом и виски.
Осирис положил ноги на перила. Я тоже подняла ноги, но для этого мне нужно было придвинуть стул поближе. Я смотрела на размер своих ног по сравнению с его. Это было безумие. Абсолютное сумасшествие. Но все, кто говорил о больших ногах, и большим кое-чем ещё, были определённо правы.
— Я всё бросил, — вдруг сказал Осирис.
— Что?
— Всё, что у меня было, — сказал он. — Чтобы быть здесь.
— О, — сказала я.
— Мне нужно было найти её.
— Си, что на самом деле произошло?
Он посмотрел на меня. По его глазам было видно, что он немного пьян.
— Не знаю, милая. Вот в чём дело. Я нихрена не знаю. Когда я поднялся сюда, пассажирская дверь была открыта. Адли плакала. Бедный ребёнок был в ужасе. Она была увлечена игрой, пока не сел аккумулятор. К тому времени Милы уже не было. Моя жизнь просто остановилась и перевернулась с ног на голову. Не успел я опомниться, как появились поисковые отряды. Повсюду полиция. Местные жители, пришедшие на помощь. Вертолёт летающий вокруг. Все пытались найти её. Но её уже не было. Они нашли камеру, Лара. Внизу по склону.
Осирис посмотрел вниз.
— Нет, — прошептала я.
— Когда поиски прекратились, со мной заговорил Джимми. Коп, который отвёз тебя к твоим друзьям.
— Я его помню.
— Он усадил меня на крыльцо и объяснил, что они прекращают поиски. Предполагалось, что она… ну, ты понимаешь.
Она была мертва.
— Я просто потерял себя, — сказал Осирис. — Совершенно потерял себя. Адли узнала меня, возможно, даже полюбила как отца. Я хотел быть её отцом. Но у меня нет ничего, чтобы давало на это право. Если бы я поскорее привёл себя в порядок, то мог бы обратиться в суд и что-нибудь предпринять. Но она не была моим ребёнком. Видишь ли, у Милы было большое сердце. Как и у тебя, Лара. Вот почему я думаю, что мне… нравится быть рядом с тобой.
Я прикусила губу.
Моё сердце бешено билось и болело одновременно.
— Она забеременела после одной ужасной ночи. Тот парень никогда не хотел иметь с ней ничего общего. Когда мы познакомились, у неё был почти годовалый ребёнок. Я был сумасшедшим, ввязавшись в это. Но я это сделал. Я полюбил Адли. Я всё ещё люблю её.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Где же она?
— Адли?
Я молча кивнула.
— С Мишель, — ответил Осирис. — Это сестра Милы. Она была ближайшей родственницей или как там это называется. Мишель числилась опекуном Адли в случае, если с Милой что-то случится. Она никогда ничего не меняла по закону, чтобы включить меня. Не то чтобы я имел что-то против решения Милы. У меня не было настроения заводить ребёнка после исчезновения Милы. Я продал свой дом. Мою машину. Мой мотоцикл. Всё, что мог. Я отложил деньги и просто начал жить здесь. Я напивался. Я ввязывался в драки. Я попадал в неприятности. Я уезжал на несколько дней в поисках её. Я забывал обо всём остальном в своей жизни, включая Адли. Я никогда себе этого не прощу, Лара.
Я опустила ноги на пол, потом поставила бутылку с пивом. Я встала и поняла, что после пары бутылок пива и нескольких глотков виски у меня слегка кружится голова. Головокружение быстро прошло, когда я шагнула к Осирису. Я потянулась к его руке, и он позволил мне взять её.
— Я ничего не скажу, ни хорошего, ни плохого, — прошептала я. — Я здесь только для того, чтобы выслушать тебя.
— Это к лучшему, — сказал он, — что Адли сейчас с Мишель и Дейном. Я считаю его мудаком, но у него есть свои причины, с которыми я не могу спорить. Мишель делает всё возможное, чтобы время от времени поддерживать со мной контакт. Я просто ещё не понял этого.
— И что же это? — спросила я.
И тогда Осирис посмотрел мне прямо в глаза. Он быстро убрал свою руку из моей и схватил меня, притягивая к себе. Затем я оказалась у него на коленях, и его сильные руки приказывали мне приблизиться к нему. Так близко, что я чувствовала запах виски на его губах и его дыхание. Я хотела их попробовать.
— Как, чёрт возьми, я могу смотреть в глаза этой маленькой девочке, зная, что я причина смерти её матери?
Вопрос прозвучал, и мою грудь словно что-то сдавило. Мне вдруг захотелось встать и уйти от Осириса, что было очень странно. Я не хотела сердиться на него за то, что случилось. Это была не моя ситуация. Это была не моя жизнь.
— Я не гожусь для всего этого, — сказал Осирис.
— Так исправь это, — сказала я. — Время ещё есть.
— Лара…
— Она писала тебе, — сказала я. — Ты не можешь быть мудаком всю оставшуюся жизнь.
— А почему бы и нет?
— Ты просто…
Осирис скользнул рукой по моей спине. Затем он притянул меня к себе ещё ближе. Наши губы соприкоснулись. Быстрое прикосновение превратилось в дикий поцелуй. Действительно дикий поцелуй. Осирис потянул меня, хватая за ноги так, что я оседлала его. Затем его руки разорвали мою футболку, эти огрубевшие пальцы и ладони оказались на моей коже.
— Чёрт, — прошептала я, прерывая поцелуй. — Си…
— Хватит болтать, сладкая, — сказал он низким шёпотом, от которого меня бросило в дрожь.
— Ладно, — сказала я. И поцеловала его. — Больше никаких разговоров.
Мы снова начали целоваться.
И мне стало ясно, что он хотел сделать дальше.
***
Когда он снял с меня футболку, я тихонько ахнула. Я увидела хитрую усмешку на его лице. И огляделась, вспоминая, что мы были на улице. Вокруг нас не было ни души. Я даже не знала, где находится следующая хижина. Чёрт, Осирис, вероятно, владел всей горой. Я без колебаний потянулась назад и расстегнула лифчик. Его нетерпеливые руки заскользили по моей груди, заставляя меня стонать, когда я откинула голову назад. Мои бёдра начали мягко покачиваться, чувствуя, как увеличивается выпуклость под его джинсами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Это было чертовски безумно.
Но мы оба нуждались в этом. Мы жаждали этого. Наши тела требовали этого.
Мы понимали друг друга, что делало всё физическое намного лучше.
