ко входу. По инерции Таш развернулась, чтобы увидеть, о ком идет речь. Это был тот самый молодой человек, с которым она только что рассталась в фойе! Он направлялся к соседнему столу, за которым сидели две женщины лет пятидесяти.
– Он ужинает с мамой, где же Алексия? – Джулия заерзала. Она никак не могла скрыть свой интерес к его персоне.
– Филипп, – громко выкрикнула она. – Как дела?
Таш была рада, что не ошиблась с первым впечатлением. Он действительно был хорош собой, высокий и статный. Удлиненные черные волосы и легкая небритость придавали ему расслабленный вид, несмотря на безупречный костюм. Филипп подошел и поздоровался с каждым. Когда очередь дошла до Таш, в его глазах проскользнула удовлетворенность, они засветились ярче, а широкая белозубая улыбка стала шире.
– Кого я вижу… Мы с тобой еще не закончили.
И он подмигнул Таш. По телу пробежала легкая дрожь. Приятная дрожь, что на минуту она даже забыла о Бене, ощутив себя в центре внимания. Теперь взгляды всех за столом были направлены на них двоих.
– Так, я смотрю, ты знаешь Таш?! – вмешался Грегори.
– Таш?.. – Филипп сделал паузу. – Да… это моя новая девушка…
За столом воцарилась тишина. Таш слышала, как бьется ее сердце. Она ощутила себя героиней мыльной оперы, не знавшей, какая роль ей предназначена. Не зная, что сказать, Таш рассмеялась.
– Ну, зачем ты всем рассказываешь, мы же договорились держать это в секрете!
Немая сцена. Занавес. Филипп улыбнулся. Наклонившись, чтобы поцеловать ее в щеку, он прошептал:
– Я сразу понял, что ты – моя девочка. Я пойду к маме. Она уже заждалась.
И с этими словами он откланялся.
– Таш, – рыжая подруга Джулии сразу вспомнила ее имя. – Так вы встречаетесь с Филиппом? Давно?
Ее смешило их обострившееся внимание. Кроме того, она хотела отомстить за Каролину. Ведь девушке Филиппа можно все.
– Да нет, недавно, – спокойно ответила Таш.
– Вот это новость! – Грегори не мог скрыть удивления.
*****
– Грегори, это была шутка, мы с Филиппом только что познакомились, – призналась Таш после ужина, когда он довез ее до входа в «Палас».
– А ты еще та актриса! Могу я тебя кое о чем попросить? – Его голос понизился, дыхание стало тяжелое.
– Коне… – Таш не успела закончить. Его губы прижались к ее губам. Она было вытянула руки оттолкнуть его, как в окно постучали. Возле их джипа стояла улыбающаяся женщина и знаками просила открыть окно.
На его щеках проступил еле заметный румянец. Глубоко вздохнув, он нажал на кнопку. В машину просунулась голова – с виду лет шестидесяти со стрижкой под мальчика.
– Привет, мам. Ты откуда и куда?
– Грегори, это не прилично, сначала ты должен познакомить меня с девушкой. Чему я тебя учила? Я мама этого ловеласа. Дори. – Она протянула руку через окно.
– Очень приятно, Таш.
– Мам, это Таш, моя подруга. Мы только что поужинали, и я провожаю ее домой.
– Я видела, как страстно ты ее провожал. – Дори продолжала улыбаться.
– Теперь, когда все познакомились, могу я тебя спросить, что ты тут делаешь?
– Во-первых, выйди из машины, когда разговариваешь с мамой. Во-вторых, я не обязана перед тобой отчитываться! – Дори запахнула соболью шубу и направилась в сторону входа в гостиницу.
– Мам, подожди. – Грегори выскочил из машины. – Ты куда?
– Я иду в «Гринго». Хочешь, пошли со мной
– Мне завтра рано вставать. Я же завтра уезжаю.
– Тогда, может быть, Таш хочет пойти со мной?
– Нет, мам. Она не хочет. Она хочет спать.
– Ну почему же, – вмешалась Таш, – я с удовольствием схожу в «Гринго», – она выпрыгнула из машины и пошла к Дори.
Таш рассудила, что это будет лучшим выходом из ситуации. Грегори, опешив, застыл у машины.
– Как хотите. По отдельности я бы еще с вами справился, но если вы заодно… Сдаюсь.
– Дорогой, я в этом году больше тебя не увижу. С новым годом! С новым счастьем! Увидимся в следующем году. – Таш быстро поцеловала Грегори в щеку и побежала за его матерью.
*****
– Ты мне сразу понравилась, еще на ужине Ставроса. Что ты делаешь с этим ловеласом, моим сыном? Тоже мне, вставать ему рано! В его возрасте я вообще не спала, а он не может с двумя девушками в клуб сходить. – Дори тарахтела как пулемет. Не дождавшись ответа, она продолжила:
– Что тебя занесло в эту деревню? Лучше бы поехала на Сен–Барт или в Пунту. Здесь либо старики, либо дети. Тебе здесь ловить нечего. Не хочешь со мной в туалет? – Дори ей подмигнула. – Носик попудрить.
Таш, наконец, поняла причину болтливости Дори. Та быстро сунула ей в руку пакетик и толкнула к кабинке:
– Это тебе, у меня свой.
Свернутая в трубочку пятидесятифранковая купюра, легкость в предплечьях, и неожиданная ясность мыслей. Теперь она четко понимала, какой гениальной идеей было пойти с Дори в Гринго.
Клуб представлял собой небольшую прямоугольную комнату со столами по сторонам и танцполом посередине. Темный коридор с барной стойкой вел во второй зал с бассейном, где любили проводить время местные школьники.
– Где мы хотим сидеть? – Дори осмотрелась.
– Здесь мои друзья, – ответила ей Таш и повела Дори к столу Марка.
– Вивьен, сколько лет, сколько зим, – Дори кинула менеджеру свою шубу и уселась за стол рядом с Вивьен. – Мы знаем друг друга лет тридцать, не меньше, верно?
Вивьен издала нервный смешок. По официальной версии ей было сорок шесть, и тридцать лет знакомства звучало, по крайней мере, подозрительно. Пошептавшись пару минут, Дори достала из кармана пакетик и быстро сунула его в руку Вивьен.
– Бутылку «Дом Периньон», пожалуйста. Ну что, дорогая, теперь расскажи мне о себе. – Дори переключилась обратно на Таш.
Таш не успела и рта открыть, как Дори уже рассказывала ей историю своей жизни. Родители Грегори оказались местной легендой. Особенно его отец Фред. Он водил дружбу с Гюнтером Заксом и в далеком 1966 устроил мега-вечеринку в честь его свадьбы в Лас-Вегасе. Он дружил с Каримом Ага Ханом и один из первых построил дом в Порто Веккио на Сардинии. Известный плейбой, он был женат шесть раз и крутил романы почти со всей женской половиной европейской элиты.
Неудивительно, что ни дня не работавший Фред промотал все деньги отца и свое девяностолетие встретил один в воспоминаниях о былых днях в «Игл Клубе»11, в котором, к счастью, имел пожизненное членство как один из немногих оставшихся в живых основателей.
Имя самой Дори знал каждый из светской богемы восьмидесятых. С тех пор слава Дори поугасла, но
