понимающая Вероника.
– А я его встречал, – послышался робкий голос Оливера.
Все это время Таш наблюдала за поведением Каролины. На мгновение, когда Антуан Де Валон произнес имя Хью, на ее лице мелькнула ярость, которая тут же сменилась привычным спокойствием. Однако тихое признание Оливера вызвало у нее недоумение.
Марк поднял руку и выкрикнул:
– Двадцать тысяч!
– Двадцать пять, – отозвался голос в другом конце зала.
Таш обернулась. Голос принадлежал темноволосому красавцу с надменным взглядом.
– Тридцать, – не уступал Марк.
– Откуда ты знаешь Хью? – тихо спросила Оливера Каролина.
Оливер замешкался, оценивая, стоит ли ему откровенничать с этой красивой незнакомкой. После недолгой внутренней борьбы желание быть причастным к жизни сильных мира сего все-таки перевесило.
– Он устраивал такие классные вечеринки в Лос-Анджелесе! – закатывая глаза, прошептал Оливер. – Вы не поверите, но именно на одной из них я встретил своего Хосе.
Оливер вдруг почувствовал необыкновенную важность. Молодая и богатая особа, похоже, интересовалась им. Она, пожалуй, немного завидовала его знакомству с такими людьми, как Хью Янг. И он выложил ей все. Пару лет назад Хью любил устраивать вечеринки в своем Калифорнийском доме. Начинающие актеры и актрисы всевозможных ориентаций приходили на них в надежде привлечь внимание какого-нибудь известного продюсера. Алкоголь лился рекой, любые наркотики можно было просто попросить у официанта, их развлекали лучшие ди-джеи, и свободные комнаты были в полном их распоряжении. Хью и его друзья-продюсеры любили заглядывать в спальни, где юные пары, одурманенные наркотиками, занимались любовью. Порой они просто наблюдали, а порой и присоединялись к ним. Не раз Оливер видел, что Хью находил себе пару и уединялся с ним или с ней на всю ночь. Хосе, бой-френду Оливера, посчастливилось быть избранным, и в обмен на молчание он получил от Хью кругленькую сумму. Она пришлась весьма кстати и пошла на оплату очередных актерских курсов. Слава Богу, что Хосе поумнел и поставил крест на актерской карьере. Нашел работу продавцом на Родео драйв и подумывает вернуться в университет.
Каролина затаила дыхание.
– И сколько Хосе лет?
– Девятнадцать, – похвастался Оливер своим протеже.
Каролина взяла телефон и набрала в Гугле: “возраст согласия в Калифорнии”. Гугл не замедлил с ответом – восемнадцать. У нее перехватило дыхание. Краем уха она услышала, как Марк заплатил за прогулку с ней семьдесят пять тысяч франков, но теперь это не имело значения. Она получит свою долю. Нет, она оберет Хью как липку. Он должен быть наказан. Каролина торжествовала: ведь два года назад Хосе было семнадцать.
– Оливер, я чувствую, что у Хосе появился реальный шанс стать актером.
К немалому удивлению Таш, на следующий день раздался телефонный звонок и Грегори, единственный проявивший вчера должное уважение, пригласил ее на ужин. Не промотай его отец состояния, добытого несколькими поколениями предков, он стал бы типичным продуктом французской аристократии с присущей ей завышенной самооценкой, чувством превосходства над простыми смертными и абсолютной безнаказанностью. Однако судьба распорядилась иначе, и Грегори пришлось в корне изменить отношение к жизни, узнать о таких качествах, как доброта и отзывчивость, устроиться на работу и принять существование других, более бедных людей.
Таш вошла в фойе гостиницы «Палас». Елка, украшенная разноцветными игрушками, гирлянды, обрамляющие портики на стенах, дамы в вечерних платьях, мужчины в галстуках – все говорило о приближении Нового года. Грегори не было видно, и она присела за столик к знакомому бразильянцу.
– Какие планы на Новый год?
Задавая вопрос Таш, Жулио, сверкнул черными, как смоль глазами, в сторону проходившей мимо блондинки. Таш улыбалась – ее планы на Новый год были последним, что его сейчас интересовало. Он принадлежал к тому типу мужчин, для кого девушка, с которой ничего не выйдет, – мертвая девушка.
– Секундочку. Я сейчас подойду… – Жулио как подбросило, и он взял курс на блондинку, направлявшуюся в курительную комнату.
Таш развернулась к соседу. Это был тот самый парень, что перебивал ставки Марка на вчерашнем аукционе. Он вальяжно расположился на кресле, скрестив вытянутые ноги. Она присмотрелась внимательней. Ему нет тридцати, латиноамериканец, высокий, красивый и страшно уверенный в себе.
– Кажется, раньше мы не встречались. Предлагаю игру. Надо угадать как можно больше друг про друга.
– У тебя ровно пять минут до моего ужина, – улыбнулась Таш.
Его взгляд скользнул по ее лицу, задержавшись чуть дольше обычного на губах, и затем оценивающе просканировал ее вплоть до пяток. После минутного молчания он произнес:
– Ты итальянка. Тебе двадцать шесть. Ты работаешь в сфере моды.
– Интересно. Но обоснуй версию, – Таш попыталась сказать эту фразу с сильным итальянским акцентом.
– Шатенка, красивая, не латиноамериканка, если судить по акценту, а то я мог бы предположить, что ты бразильянка. Стильная – скорее всего, итальянка. Молодая, но есть зрелость во взгляде. Фэшн – видно, что наряд продуман до мелочей, хотя и сквозит небрежность. Ты уделяешь время созданию образа. А это могут либо девушки, работающие в сфере моде, либо бездельницы. Но ты не бездельница!
Таш была приятно поражена. Не зря она так долго продумывала свой наряд. Черные кожаные леггинсы с высокими сапогами на плоской подошве «Ральф Лорен», белая майка и пиджак «Бальман» сделали свое дело. Ее мысли были прерваны кряхтением телефона. Грегори ждал ее возле входа.
– Оставим это загадкой до следующей встречи. Бегу! – и Таш направилась к выходу.
Швейцар открыл дверцу, и она забралась на переднее сиденье черного «порше кайен». Грегори поцеловал ее в щеку и нажал на газ.
– Прекрасно выглядишь. Мне очень нравится твой стиль.
Через пять минут они уже поднимались по лестнице гостиницы «Альпина». Современные технологии позволили объединить в единое целое несколько залов, заметно отличавшихся от пространства «Паласа» с его толстенными колоннами и сводчатым потолком начала XX века. Дорогая отделка «Альпины» вовсе не кричала о статусе, а лишь непринужденно отрезала всех несоответствующих заоблачными ценами.
Таш огляделась. Ее охватывало беспокойство. Уже третий день, а на присутствие Бена не было и намека. «Может, у него поменялись планы, и он поехал в другое место? Он не писал уже несколько дней!…»
За столом их ждала группа друзей Грегори. Джулия скривила лицо, но все же натянуто улыбнулась, когда Грегори представил Таш остальным. Ее подругам так и не удалось скрыть свою неприязнь.
– Не обращай внимания, – шепнул ей Грегори. – Они ревнуют. Ты красивая, умная, и ты со мной. Злятся, что кто-то может быть лучше них.
Джулия что-то нашептывала соседке, и та вдруг толкнула ее в бок.
– Смотри, кто пришел. И один, – возвестила она.
Взгляды сидящих за столом обратились
