в одиннадцати тысячах ярдов от Ист-Пойнта… и точно на таком же расстоянии от Фишнета. Что поразило его в первую очередь, так это тот факт, что Сармут вообще стоял на якоре, отказавшись от мобильности, которая сделала бы его флагман гораздо более трудной мишенью. Затем он понял, что позиция «Мэнтира» позволяла его артиллеристам вести огонь с обоих бортов одновременно, с абсолютно стабильной и неподвижной платформы, одновременно помещая его на самый предел собственной дальности доларцев. Простое достижение ее потребовало бы, чтобы его расчеты использовали опасно тяжелые заряды — такие, которые приводили к разрывам орудий и мертвым и искалеченным артиллеристам, — и даже в этом случае их снаряды имели бы очень малую проникающую способность, когда они попадали в цель на излете.
И тут до него дошло все остальное.
Он не просто встал на якорь, не просто идеально расположился, чтобы задействовать обе батареи одновременно. Нет, он также встал на якорь, когда тральщики перед ним были всего в двухстах ярдах, менее чем в половине кабельтового, от его морских бомб. И «Сармут» встал на якорь не потому, что кто-то внезапно заметил морские бомбы, или потому, что его тральщики внезапно подняли одну из них на поверхность. В этом маневре не было ни спешки, ни срочности. Нет, он встал на якорь с медленной, обдуманной точностью, именно там, где намеревался встать на якорь с самого начала. И это означало…
Он знает, где они находятся. Эта мысль промелькнула в мозгу Тирска. Он точно знает, где они находятся. Шан-вей! Либо он самый удачливый флагманский офицер во всем мире, либо он знает, где они находятся, даже лучше, чем я!
Ледяная дрожь пробежала по его телу. Вполне возможно, что чарисийские шпионы наблюдали за закладкой этих морских бомб. У него было достаточно доказательств того, как легко по крайней мере один чарисийский «шпион» мог проникнуть в Горэт незамеченным. Но они вряд ли смогли бы найти место, чтобы точно определить местоположение судов, закладывающих морские бомбы, так, чтобы их никто не увидел. И без этих ориентиров они, возможно, не смогли бы предоставить Сармуту достаточно точную информацию, чтобы он мог выполнить то, что он только что сделал. Даже обладая такой информацией, Тирск сомневался, что какой-либо доларский капитан смог бы повторить этот маневр.
Он хотел думать, что это была всего лишь поразительно удачная догадка со стороны Сармута, но затем два сопровождавших броненосец тральщика пересеклись перед ним на противоположных курсах, сбросив буи за борт, и челюсть Тирска сжалась, когда он понял, что они разворачивают плавучие сети. Плавучие сети, предназначенные для ловли любой дрейфующей морской бомбы, находящейся далеко от «Гвилима Мэнтира».
Очевидно, Сармут действительно знал, где они находятся, и он не хотел рисковать тем, что одна из них вырвется на свободу.
* * *
— Отличная работа, Хэлком, — поздравил Сармут своего флаг-капитана.
— Благодарю вас, милорд. — Барнс криво улыбнулся, не сводя глаз с тральщиков, разворачивающих защитные сети. — Надеюсь, вас не обидит, если я признаю, что немного нервничал из-за всего этого.
— Обидеть? — Сармут усмехнулся. — Нет, Хэлком. Здравомыслие никогда не оскорбляет меня. Полагаю, я был виновен в том, что его величество любит называть «рассчитанным риском» — по крайней мере, когда он идет на это, — но вы знаете, у нас были тральщики впереди.
— Да, милорд, знаю.
Сармут услышал намек на подавленность в тоне своего капитана и снова усмехнулся. Но затем выражение его лица посуровело.
— Ну, вот мы и здесь, люди позавтракали, и у нас впереди целый день работы. — Он мрачно улыбнулся и начал вставлять затычки в уши. — Учитывая обстоятельства, считаю, что мы должны заняться этим.
* * *
— Вам следует уйти сейчас, милорд, — тихо произнес чей-то голос.
Тирск повернул голову. Стивирт Бейкет стоял у его правого плеча, поднеся к глазу подзорную трубу, и его голос был таким тихим, что никто не мог услышать его с расстояния более нескольких футов.
— Я так не думаю, — ответил Тирск, снова переводя взгляд на массивный, стоящий на якоре броненосец.
Пара тяжелых орудий на носу и корме поворачивались вправо с механической плавностью, очевидно, приводимые в действие тем же паром, который приводил в движение винты корабля. Сармут решил, какая из двух его целей заслуживает их внимания в первую очередь, — подумал граф, наблюдая, как дула поворачиваются в его сторону.
— Тогда вы ошибаетесь, милорд.
Голос Бейкета стал еще тише, но в нем появились стальные нотки, и Тирск снова посмотрел на него. Капитан опустил подзорную трубу, чтобы спокойно встретиться с ним взглядом.
— Знаю, о чем вы думаете, — сказал он. — Знаю, почему вы так думаете. Но сейчас это моя работа, а не ваша, и во всем флоте нет ни одного человека, который не знал бы, как сильно вы нам понадобитесь в будущем. Мы не можем рисковать потерять вас, милорд. Не тогда, когда у вас еще так много дел после битвы.
Его тон сказал больше, чем слова, и сердце Тирска упало, когда он понял, что на самом деле говорил другой человек… и что он был прав.
— Вы не «покидаете свой пост», милорд, — сказал Бейкет почти мягко. — Вы удостоверяетесь, что будете доступны для работы, которую можете выполнить только вы.
— Ты прав… Шан-вей забери это, — пробормотал Тирск и сжал плечо Бейкета здоровой рукой. — Ты прав. Но будь осторожен, Стивирт. У меня осталось не так
