— Ты весь в своего отца. Вот и все.
На самом деле, я блефую. Мне ничего неизвестно о его отце, кроме того, что он состоятельный, влиятельный и предприимчивый человек, и люди советуют быть с ним начеку. Я не знаю, каков он на самом деле за закрытыми дверями, и ни в коем случае не собираюсь этого выяснять.
Август делает шаг в мою сторону, но я делаю вид, что не обращаю на это внимания. Также я стараюсь игнорировать звон в ушах и подступающую тошноту, скручивающую меня изнутри. Мне не ведомо, на что способен этот человек, но с моей стороны разумно, не показывать ему своих переживаний.
Скомкав свои трусики и лифчик, засовываю их в карман своего сарафана, прежде чем нацепить на ноги свои выцветшие сланцы.
— Успокойся. Я извинилась и теперь просто ухожу.
Следуя в направлении забора, я мешкаю — я буду выглядеть крайне нелепо, карабкаясь через него в одном лишь легком и мокром сарафане. Но мне приходится отогнать от себя эти мысли и игнорировать взгляд парня, который с каждым моим шагом ощущается все интенсивнее.
Мне плевать, что он подумает.
Монро могут олицетворять собой власть в этом городе, но, по большему счету, я и Август, абсолютно чужие друг другу люди. Мы прожили почти по два десятка лет, следуя по жизни параллельно друг другу. Нет никаких оснований, чтобы вдруг нарушить данную тенденцию.
— Эй, — бросает он вслед, и его крик разрезает тишину ночи.
Я не сбавляю шаг.
— Мы еще не закончили с тобой.
Его слова звучат резче и громче.
Я прибавляю ходу, и бегу уже так быстро, что едва ощущаю землю под ногами.
Забор уже всего в нескольких метрах от меня, и я практически могу дотянуться до него рукой, когда звук разбившегося стекла останавливает меня.
Бросив взгляд через плечо, вижу, как он плюхается на край шезлонга, а осколки бутылочного стекла рассыпаны вокруг его ног.
Он разбил ее… намеренно?
Сотни историй, которые я слышала о семье Монро, всплывают в моей голове одновременно. Слухи вперемешку с фактами. Абсолютная неопределенность. Зачастую люди склонны преувеличивать, чтобы рассказать впечатляющую историю, но моя мама всегда говорила, что в каждой лжи есть доля правда.
Все, что мне известно, что, по мнению большинства, эта семейка столь же опасна сколь и могущественна. Они непредсказуемы, как и морская стихия во время шторма. Каждый сам себе на уме, но готов перегрызть глотку за своих. Друг за друга горой. Местные предпочитают не иметь с ними ничего общего, и это не удивительно.
Однажды мне довелось стать невольным свидетелем того, как кто-то говорил о том, что лечь в постель с Монро, буквально или как-то иначе, это все равно, что решится сыграть в русскую рулетку. Возможно, тебе удастся выйти из игры живой, но ты уже никогда не будешь прежней.
К сожалению, моей тете Синтии было уготовано проиграть, когда она связалась с отцом Августа несколько десятков лет назад. Она не вышла оттуда живой и именно поэтому мои родители запрещают мне приближаться к этой семейке.
Я украдкой в последний раз смотрю в сторону соблазнительного юного Монро: на его широкие плечи, точеный подбородок, взъерошенные волосы, осколки, разложенные возле его ног, а затем прыгаю через забор.
Уже через мгновение, я со всех ног мчусь домой, в ту часть города, где людям приходится держать решетки на окнах, а полицейские сирены заменяют колыбельную перед сном. Туда, где кондиционеры зачастую выходят из строя, а счета за воду не редко остаются неоплаченными. Где нет нужды нанимать смотрителей за домом, потому что позволить себе отпуск можно лишь тогда, когда все невероятно удачно сложилось с кэшбэком или сумма налогового возмещения оказалась гораздо весомее, чем ты рассчитывал.
К тому времени как я добираюсь до нашего невзрачного одноэтажного дома по Пятой Северной улицы, подошвы моих ног горят огнем, а легкие просятся наружу. Я оставляю свои сланцы в коридоре у входа с заднего двора и прокрадываюсь внутрь.
Мой отец работает в ночную смену, а мама уснула в своей комнате под шум телевизора и жужжание вентилятора. Слава богу, им не суждено узнать о моей сегодняшней выходке.
Направляясь в свою комнату, я ловлю свое отражение в зеркале и вздрагиваю от львиной гривы на моей голове, в которую слиплись мои светлые волосы. Спустя мгновение, я, наконец, стягиваю с себя мокрый сарафан и оставляю его на спинке стула.
На цыпочках перемещаюсь на кухню, наполняю пластиковый стакан ледяной водой, выпивая ее залпом. Вернувшись в свою комнату за углом, я распахиваю форточку, включаю вентилятор и падаю на слегка просевший матрас.
Невзирая на адреналин, играющий в моей крови, мое дыхание постепенно восстанавливается, и все произошедшее со мной за последний час начинается казаться просто сумасшедшим и нереальным сном.
Настолько стремительно все происходило.
В полудреме я пялюсь на частично облезающий потолок, и на моем лице вырисовывается кривая ухмылка. Все это в действительности слегка забавно. Вторжение в частную собственность и купание голышом — это последнее, что от меня можно было ожидать, будь это связано с Монро или с кем-то еще. Откровенно говоря, мне на ум не приходит ни одной живой души, которая бы поверила в то, что это правда случилось со мной.
Наверняка, это навсегда останется моим маленьким секретом…
Откровенно говоря, я грезила тем, чтобы увидеть Монро воочию. Возможно, это было следствием того, как мои родители шептались о них, думая, что я их не слышу. Или, что тоже вероятно, причина заключалась в том, как люди всегда осматривались по сторонам, прежде чем начать говорить о Монро публично, словно их могли услышать в любом уголке города. Они были самой запретной из тем, которая манила своей недосягаемостью.
По крайней мере, теперь я могу утверждать, что видела одного из них.
И, дай Бог, мне повезет больше никогда не встретиться с ним.
ГЛАВА ВТОРАЯ
АВГУСТ
— Снова в своем репертуаре, придурок? Советую тебе прибрать все это
