(1923)
«Этой волчьей нищенской старостью…»
Этой волчьей нищенской старостью,Когда в коробочках серые зубыСтынут золотой оправе, —Помню желтый Китай и ОмскихШирокогубых, пыльных бурят.Кровь волосам полиняла,Верные опочили друзья…Мне бы в рай к Жамму,К вытертым ослам, собакамПолные сосцы принесу молока.А дворняжкам часами чесать ухо,Шерчатые квадратики мякиши лап.
«О тонконогой собаке потерявшей вчерашнего…»
О тонконогой собаке потерявшей вчерашнегоНа углу МясницкойНа перекрестке рельсПомертвелым глазомХозяина.Об автобусе похожем на веселуюПятилетнего мальчика в синем игрушку,ИлиНа конфету Рождества,И ещеО тех, кто ранним раскрывает утромТрепещущее в белой манжете рукойОкно.О беременных кошках,Слетевших с шестого этажа,Об иссохших, двулапых котят,О бродячей собаке с бурой слюнойУ жадной мясной лавки,Небо, и о мне —Не построившей городаДля них.
«Об отце, о воине…»
Об отце, о воинеОб истлевших горячих рукахВ голубой заутрени вспоминать мне,Когда бьются сгорбленные колокола.Хладны и недвижны веки,Косточки сухим песком,Нет, до сих пор не верю,Что не сожмешь курок.На моем столике ни книг, ни игрушек,Ах, не стучит отцовский парабеллум.В белом квадрате мечется постельИ между лекарств и зеркалГореть голове.
(1924)
«О бранном подвиге, военной славе…»
О бранном подвиге, военной славеНе вспоминала десять синих летО храбрость воинов сияющая сладостьНа опостылевшей земле.Как мне почтить васКак выразить всю нежностьИ трепетом каким вкушатьТяжелый хлеб вскормленный кровью,О пыль, о суета!Мерцанье шелковых знаменИ грохот канонад и дым,И одинокие заставы,И цвета неба венчикиНа вашем лике.
Несобранное
«Отколочу иконами угол…»
Отколочу иконами уголсвечек посею сорокбуду мертвая как студеньсто поклонов об полгрудями подожгу ликисвечек заколыблю свет.Николай ублюдок тихийязыком причешем крест.отколочу иконами уголстранничков соберу горстьИисусу провоем ухоновый каноманифест.
(1919)
Тюремное
Сырость ворванью киснутстихи и рыжий клопстенке головою мыслямиклочечек неба голубомвперлись площицею мой глазутрухлой тюря белокэто на мне железные спазмыи прищемлень тупой замкаах знаю другую теперь тыкогда я камеру бетон хрящиком бьюпапа и Смольный мне не поверилиматрасика голода соломой жеватьнебо простенком простынку засунулижелезный брусок по щекампращуры верю небесными заступомглавный ударят набат
(1922)
Обращение к учителю моему за № 2 Алексею Крученых
Двадцать четыре паскудий тупоумье бабьих не выполаскать мнетолько я Хебеб желтогрудаядень ночь золоту свою головымозгов хлопья тюряскок вскользь вдоль ушейлыбья камера выпять губышопота шушуку вшу
(1922)
«От борозд пепла запальных щек…»
От борозд пепла запальных щекот завязок защупных морщинправой глаза старость слезойподбородком качает внизи от рук зализанных шлюхамидротики сердца дробики броньдля Тебя одному разутаяпоследнему разу лущу любовьдопойдет меня харкая костьючервяков тлень моей прекрасный лбуа молодость синий матросикпадёт молочный зубмилый мой милый и мы землюне шевельнуть волосикпо холстинка ледным губаа над нами весна ветер осеньи прохожей дамы желтый башмакот борозд тепла запальных щекот затянутых петель морщинкаждый час сердца падает в кость.
(1922)
«Гнусавые шлепки пятнистыя лохмотья…»
Гнусавые шлепки пятнистыя лохмотьядо судорого знакомое движенье людейа переулок пахнет прогорклой рвотьюшаги мои кладут вчерашнюю постельи даже зеркало все та же обезьянарассказка лишь о том, что клоком шерстьбезудержит часы пошлейшего началаповторную обыдь для скотных равновљсь.
«Встречному прохожему эй первый…»
· · · · · · · · · ·· · · · · · · · · ·Встречному прохожему эй первыйза один червонец зачуми до смертизаглодали ночи узенькое горлоналомились ребрышки не достает шестиэй кто хочет весь остаток поровнуна углу Гусятникова и Мясницкой раздели
(1924)
«Не блядь же я Господи…»
Не блядь же я Господиёлочкой к мощ[?] стоять
«И Я по землю урной…»
И Я по землю урнойшевелить вермишель червякахворох веревочной судорогеиз простреленной глазатот же чень углу Неглиннойизвозчик мальчишек папирос Габайпарикмахер чешь лысиныи вечером лягут спатьа Я гной винегред пихелиу присоски глистовых щупжизнь как один понедельники лопата лягавь бедром
«Он отойдет завтра…»
Он отойдет завтра,Синий дрожащий поезд,Вслед поклонюсь впояс,В вагоне на жесткой площадке,Прямая стоит шинель,Не закричать о пощадеВ рот навылет целясь.Снег темнее каялся,Шатаясь пьянел в лужах,Кто из нас был Каином —Сердце стягивал туже.Тяжелой плотной поступьюШел понедельник навстречу,Не мне ли желтой послушницейНа алтайские горы взлететь.
«О, Россия, что же делать…»
О, Россия, что же делатьВ этой клетке для желтых зверей,На цепь посажено телоИ камень тяжелый на шее.Все запутали в этом Содоме,О, хлебное слово и пост,Верго-Трувор, Синеус и РюрикПринесут полотно и пояс.
(1927)
Разночтения
«Снова синий Господи…» (2)
Снова синий ГосподиНа живот свой пречистый ложусьСвоей ли истоптанной поступьюПарной твой сон разбужуЖизнь как вожжами кучерВ смятку соски грудейВот со святым великомученникомКлещами взнуздали постельЯщерицей щурится лесенкаВалится ночь набекреньПрежнюю пенку плесениНе замолить стенеНе буду кобылой скороХристову ступню губамЗа черной прошва порогаКостыльной костью однаШелковинкам души ненужноДергать наметка днейТело зеленый лужиЧервячьи психи постель.Только бабушкины бабушкины рукиКак просветы небесных погонПогладят ресницы мутныяУнося меня на покой
1921
«Апрель режет лужами…» (2)
Даруй мне чистоту сердца
И непорочность воздержания,
Но не спеши
Августин. «Исповедь»
Апрель режет лужами.Прыгает струй блюдо городаА люди плечами узкиеМотают сучий толчекПереулка затылок скрещенный,Распухший котел воды.А шевиот собак обвенчаныУ рваной заборной досок.Ах, весна весною истаскана,Непременнным мальчишки прыщ.А у меня ничего не осталось,Чтобы вашею петлей жить.
(февраль 1920)
Комментарии
[текст отсутствует]
