– Ты меня слышишь, лейтенант?
– Я… – Костик очнулся. – Я слушаю, да.
– Я говорю, лучше бы это дело замять, – отведя глаза, повторил капитан и снова закурил. Капитану было около сорока – возраст, в котором Костику, согласно его планам карьерного роста, будучи полковником на генеральской должности, останется только ожидать присвоения очередного воинского звания, чтобы выйти в отставку полновесным, с дубовыми петлицами, генералом. В отличие от него, капитан был явным неудачником, и это не могло не вызвать у Костика некоторого сочувствия.
– И что вы предлагаете? – прогундосил он, опять осторожно пощупав нос.
Вместо ответа капитан снял трубку стоявшего на столе добитого телефонного аппарата, набрал пару цифр и коротко приказал кому-то:
– Ко мне. Оба. Живо.
Не прошло и минуты, как за спиной Костика скрипнула дверь и чей-то виноватый голос неуверенно произнес:
– Разрешите, товарищ капитан…
Кто-то прошел в кабинет и остановился за спиной Костика.
– Проходите, чего застыли! – рявкнул капитан. – Встаньте так, чтобы лейтенант вас видел!
Справа от Костика скользнули две робкие тени. Он повернул голову.
Сержант и младший сержант ничуть не походили на себя прежних, тех, что недавно остановили его для проверки сумки. Они вышли чуть вперед, повернулись к Костику и застыли с опущенными головами, стараясь не встретиться с ним взглядом. Младший сержант опять держал пакет. Даже два. Один – бумажный, промасленный, другой – из полупрозрачного целлофана с рекламной надписью. Внутри было что-то твердое, а по тому, как держал его младший сержант – сжимая за узкий верх, – было ясно, что в пакете находится бутылка.
– Ну что, молчать будем? – опять рявкнул капитан.
– А что мы… ну, это… Чего нам ему говорить…
Спрашивал нагломордый сержант, угостивший Костика дубинкой в живот. Кто добавил ему коленом, он не знал.
– Ну, к примеру, объясните человеку, на каком основании вы его избили.
– Мы ж не знали, что он из наших, что лейтенант, – промямлил младший сержант.
– Он нам документы не показывал, – подтвердил старший.
– А вы его спрашивали? – спросил капитан. – Или решили сначала в сумку залезть?
Двое переглянулись, затем опять принялись разглядывать пол.
Заметив, что нос Костика опять стал кровоточить, капитан перегнулся через стол и вручил ему еще одну салфетку.
– Лейтенант, а хочешь тоже настучать им по мордасам? – внезапно спросил он.
Рука Костика замерла возле носа.
– Как это?
– А просто. Они будут стоять по стойке смирно, а ты… Сколько влезет, пока сам не решишь остановиться.
Вообще-то, Костику хотелось. Даже очень. С другой стороны, предложенное капитаном было такой дикостью, что просто не укладывалось в голове. Он пошмыгал носом, пробуя его продуть, и отрицательно покачал головой.
– А хочешь, я им сам, прямо при тебе настучу?
Костик посмотрел на него ошалелым взглядом. Вообще-то, в училище его учили совсем другому. Ни в одной из дисциплин не говорилось о подобных способах урегулирования правовых конфликтов.
– Ну, а вы чего стоите, остолопы! – разъярился капитан. – Человек милицейскую школу с золотой медалью окончил, приехал к нам для дальнейшего прохождения службы, ему еще начальству представляться, а вы…
Двое ожили. Младший сержант сделал шаг вперед и сунул Костику пакеты.
– Вот, это вам…
– Мы это… ну, извиняемся, короче, – буркнул старший. – Накладочка вышла, товарищ лейтенант.
– Что это? – спросил Костик, отгородившись от пакетов ладонью. Он подозревал, что в промасленном находится шаурма, но не мог определить это с уверенностью – нос потерял способность воспринимать запахи.
– Ну, компенсация, типа… – пробормотал младший сержант, застыв с протянутой рукой.
– Там коньяк, – вступил старший. – Хороший. Ну, закуска еще…
– Это взятка? – сухо осведомился Костик.
– Нет, что вы! – в один голос воскликнули двое.
– Хочешь дать делу ход? – глухо спросил капитан.
Внезапно обоняние вернулось и Костик ощутил всепроникающий запах шаурмы. Ему так захотелось вцепиться зубами в ее подрумяненный бок, что аж свело челюсти.
– Хотя бы до точки, надеюсь, подкинете? – спросил он, и капитан шумно выдохнул.
Младший сержант осторожно вложил в его руки пакеты.
– Крикните там Иванова на выезд! – с облегчением распорядился капитан. Потом посмотрел на Костика и неожиданно подмигнул, напомнив ему недавнего нищего из перехода. – Нормальный ты пацан, лейтенант, – сказал он. – Желаю тебе такой же нормальной службы. И помни… Это, брат, Москва. Здесь ушами не хлопают…
В машине Костик больше вертел головой по сторонам, не слушая словоохотливого шофера, еще одного за сегодняшний день младшего сержанта. Шаурму при нем он есть постеснялся, ну, а коньяк, само собой, отпадал тем более. Еще он старался представить себе будущее место прохождения службы. Ему почему-то виделось внушительное здание, наподобие не раз виденной по телевизору Петровки, хотя адрес, естественно, был совсем другим, кажется, едва ли не на самой окраине города.
– Приехали, – наконец объявил водила, выезжая на асфальтированную площадку, и Костик, недоверчиво оглядевшись и заметив казенного вида здание, неожиданно для себя радостно закричал:
– Я знаю это отделение! Здесь «Возвращение Мухтара» снимали!
– Да в Москве, в районах, все отделения похожи, – засмеялся шофер. Он остановил машину и протянул руку. – Ну, бывай, лейтенант. Удачи… Эй, пакеты-то возьми! – закричал он, высунувшись из машины.
Костик вернулся, забрал пакеты и решительным шагом двинулся к дверям давно не ремонтировавшегося здания…
Полковник, сидящий в массивном крутящемся кресле, закончил изучать документы, приподнял взлохмаченную голову и посмотрел на Костика тяжелым взглядом красных, словно на некачественной фотографии, глаз.
– Значит, лейтенант, говоришь…
– Так точно! – гаркнул Костик, порываясь вскочить, но был остановлен взмахом огромной, как у потомственного грузчика, лапы.
– Ты это… – Полковник поморщился и потер виски, как делают в фильмах люди, у которых болит голова. – Ты бы не кричал, я нормально слышу.
– Лейтенант, – осторожно подтвердил Костик, когда молчание затянулось.
Полковник давно сидел неподвижно, уставившись в разложенные на столе бумаги, а его ладони подпирали щеки – так в училище Костика спали курсанты на самоподготовке, изображая внимательное изучение конспектов.
Внезапно полковник вздрогнул и, подняв голову, опять вперился в него тяжелым невидящим взглядом.
– Лейтенант, это хорошо… У нас как раз людей не хватает… Ну, а я полковник Бугаев. Иван Александрович. Начальник всей этой, – он неопределенно повел рукой, – конторы. – Заметив, что Костик опять собирается вскочить, он опять махнул рукой, давая отбой. На некоторое время опять воцарилась тишина, затем полковник, задумчиво глядя на Костика, сказал: – С золотой медалью, говоришь…
– Так… – Костик опомнился, виновато понизил голос: – Так точно.
– Ну, а почему в таком виде?
Костик не понял, относится ли это к его стремительно, прямо на глазах – он чувствовал это – распухающей физиономии с красным расплющенным носом, или к отсутствию милицейской формы.
– Я… Если вы насчет формы, то я…
– А чем это пахнет? – не дав ему договорить, внезапно спросил полковник.
– Это… – Костик замялся. Кабинет давно заполонил аромат шаурмы, запросто проникая сквозь плотную ткань спортивной сумки и столь же запросто перекрывая остальные запахи, в том числе и предельную – примерно как недавнюю, у капитана – задымленность кабинета.
– Похоже на шаурму, – подсказал ему полковник.
– Так точно, – неохотно признался Костик.
– Здесь, в Москве, покупал?
– Здесь, – подтвердил Костик, сочтя, что не стоит рассказывать, каким образом у него оказалась эта шаурма.
– Понятно… Ну, а что насчет физиономии скажешь?
– Да я просто… ну, это… – Костик опять колебался, признаваться ли в произошедшем, не будет ли он выглядеть в этой истории очень уж глупо, или все же… – Дело в том, что…
– Знаешь, дай-ка мне ее сюда, пожалуй, – внезапно сказал Бугаев.
– Что? – Костик растерялся.
– Да шаурму. Дай, говорю, ее мне. Знаешь, из чего ее кавказцы тут делают? Запомни, сынок, крепко… Больше никогда в жизни не покупай подобную гадость. Здесь особые правила проживания. Это тебе не Новопупкино под Старобрюховым, это тебе Москва.
– Вот… – Покопавшись в сумке, Костик разогнулся и протянул замасленный пакет через стол севшему полковнику – оказалось, тот, привстав, следил за тем, что он делает.
– Скажу ребятам, чтобы ее потом выкинули, – объяснил полковник, выдвигая ящик стола и небрежно бросая туда пакет. Затем он извлек из кармана носовой платок и с брезгливой миной вытер пальцы. – Господи, как же эта гадость воняет… А что там у тебя еще было?
