– Ты не достоин воспитывать его, – говорила тетя Настя. – Тебя вообще нельзя к детям подпускать! Я все расскажу…
– Замолчи, дура! – резко, но как-то устало оборвал он. – У тебя нет никаких подтверждений! Ты ничего не докажешь! Так что лучше молчи, иначе я выставлю тебя полной идиоткой, и тогда тебе могут много чего запретить!
Он так резко говорил, но я тогда не понял, о чем шла речь. К тете Насте идти я не хотел. Мне почему-то нравился этот мужчина в красивых рубашках.
В тот вечер он молча забрал меня от другой маминой подруги, а когда мы приехали домой… Быстро пошел на кухню, достал из холодильника бутылку виски, налил себе, как будто на автомате, потом повернулся, посмотрел на меня и отставил стакан. Меня пробрало. В смысле, Андрей был готов выбить, бахнуть залпом, как часто делала мама, когда уставала на работе. Только у мамы была дешевая водка. Только мама никогда не оглядывалась на меня и не останавливалась из-за моего присутствия.
– Извини, Юр, – шепотом произнес Андрей и отставил стакан. – Тяжелый был день.
Я угукнул, пожал плечами и отправился в комнату. Там достал из рюкзака сложенную пополам фотографию мамы и уставился на нее. Сколько я так сидел, не знаю, но не заметил даже, как Андрей подошел и присел рядом. Я вздрогнул.
– Если тебе что-то надо, – как будто извиняясь, заговорил он, – Забрать из дома… Какие-нибудь вещи, фотографии… Не знаю, игрушки, там, или что угодно. Если хочешь, давай съездим.
– А у вас есть ключи? – подняв на него глаза, спросил я.
– Ключи у тети Насти, – ответил он, и было видно, даже мне, сопляку, что Андрей уже пожалел о предложении.
Они с тетей Настей по каким-то мне неведомым причинам были настоящими врагами. Они ругались с тех самых пор, как Андрей появился на пороге после маминой смерти. Они ругались почти каждый день, когда приходилось встречаться в судах и отделах опеки. Я сидел за закрытыми дверями, но даже сквозь них слышал рычание своего неожиданно объявившего отца и истеричные вопли тети Насти. Иногда мне казалось, она была готова буквально выцарапать Андрею глаза. И все это наталкивало меня на мысль, что он как-то очень плохо поступил с мамой. Иначе с чего бы тете Насте было так его ненавидеть.
– Поедем? – Андрей пытался заглянуть мне в глаза, потому что я грустно опустил голову, расстроившись.
– К тете Насте? – шмыгнул я и вытер нос.
– Да, – ответил он и устало улыбнулся одной стороной рта. – Возьмем ключи и заберем, что тебе нужно.
Было поздно, но мне хотелось вернуться домой. Я не понимал тогда почти ничего из того, что чувствовал, но подчинялся эмоциям и желаниям. Я закивал и быстро оделся.
Пока мы ехали, я решился задать только один вопрос:
– Почему тетя Настя так вас не любит?
– Потому что… – он задумался и вцепился в руль так сильно, что я подумал, сейчас тот треснет. – Это непростой вопрос, Юра. Давай чуть позже обсудим, хорошо?
Я кивнул. Этот мужчина казался мне очень сильным. Он был такой, как показывают в кино, с выступающими венами на руках, пристальным взглядом. Фигура у него была очень спортивная, и я подумал, может, он даже бил маму, поэтому тетя Настя и не хотела меня с ним оставлять. Кто знает, может, он бил и меня. Я думал об этом, но вопреки всему, страх не появлялся. Я не боялся Андрея, наоборот, с ним даже как будто успокаивался.
Тетя Настя открыла дверь в ночнушке и вытянутом полинялом халате, в котором часто ходила дома после ванной. Он был такого цвета, странного, и напоминал мне розовато-оранжевый плов в школьной столовой. Увидев Андрея, она сразу нахмурилась.
– Чего таскаешь его по ночам… – начала ворчать она и заготовила, видно, целую тираду, но Андрей резко прервал.
– Ключи дай!
– Чего это? – возмутилась тетя Настя и уперла руки в боки. – Зачем еще…
– Ключи дай! – сильно повысил голос Андрей и протянул руку ладонью вверх.
– А не кричи тут на меня…
– Дай ключи от Юркиной квартиры! – почти прорычал он. – Ему надо забрать вещи!
– Какие еще вещи…
– Какая разница! – он не давал ей договорить.
– Ну ладно, – она посмотрела на меня и смягчилась. – Я тогда с вами поеду. Сейчас только оденусь и волосы…
– Блять, дай ключи! – не сдержался он, хотя до этого я не слышал от него грубых слов. – Никуда ты не поедешь! Хватит!
Мне показалось, что тетя Настя все же боялась Андрея, но тут он не мог на нее давить. Она быстро оделась, взяла ключи, засунула свое толстое тело в легкую болоньевую куртку, накинула капюшон на еще влажные волосы, и мы поехали. Все вместе. В машине стало так жарко от накала эмоций, что Андрей включил кондиционер на полную. Сначала направил поток воздуха на себя, а потом перевел на заднее сиденье, где была тетя Настя. Я сидел впереди и видел, как на ее просьбу убавить холод, Андрей только посмотрел в зеркало заднего вида. Когда приехали, тетя Настя так сильно хлопнула дверью новенького «Форда», что я даже испугался.
– Назад пешком пойдешь! – сказал, скрепя зубами, Андрей.
Я знал, что мужчинам не нравится, когда дверями их машин сильно хлопают. Мама иногда неаккуратно закрывала двери «десятки» одного своего друга, который подвозил нас, так он ругался тогда почем зря.
Дома я растерялся. Честно признаться, мне ничего особенно было не нужно. Я просто думал, что хочу снова тут оказаться, а когда оказался, захотелось поскорее сбежать. Но вместо этого я стал ходить из комнаты в комнату, заглядывать в шкафы, а потом сел на диван в зале и разревелся.
– Ну что ты, малыш! – запричитала тут же тетя Настя и плюхнулась рядом. – Ну-ну-ну, не надо плакать, – она обняла меня и стала гладить по голове. – Не плачь, ты же мужчина! Мужчинам не надо плакать…
– Пусть плачет, если хочется, – вполголоса отозвался Андрей, стоявший в проеме двери.
Тетя Настя зыркнула на него молча, а он только усмехнулся ей.
– Если хочешь, – снова заговорила она со мной, – поедем ко мне! А, Юр? Поехали? У меня вареники с вишней, как ты любишь. Что ты хотел взять?
– Ничего! – еще больше разрыдался я и все шмыгал, шмыгал без остановки.
А тетя Настя снова зыркнула на Андрея, как будто он специально соврал и вытащил нас сюда. Я поднял на него глаза. Он стоял и смотрел на меня молча, но по его взгляду мне стало ясно, что он понимает. Я думал, он, наверное, будет злиться за то, что я притащил его сюда просто так, без нужды, да еще заставил снова говорить с тетей Настей, но он как будто все знал заранее. Знал, что ничего мне не надо – просто как будто хотелось стать ближе к маме. Он не звал меня с собой. Только тетя Настя продолжала кудахтать:
– Ну, поедем ко мне, Юр? Поехали, а?
Я замотал головой, вытер слезы и сказал, что поеду лучше с Андреем. Когда мы выходили, он закрыл дверь сам и положил ключи в карман джинсов.
– Отдай! – потребовала тетя Настя.
– Нет! – отрезал он.
– Это не твоя квартира…
– Это Юркина квартира, – ответил он. – И пока он со мной, ключи будут у нас. А ты идешь домой пешком!
Мы быстро спустились по лестнице и уехали.
– Это из-за мамы, да? – робко начал я в машине.
– Что? – не понял Андрей.
– Тетя Настя так вас не любит, потому что вы бросили нас с мамой?
– Я бы никогда вас не бросил, – тяжело сглотнув, ответил Андрей, – Так все вышло, Юр… Прости меня.
Через пару дней Андрей подошел ко мне и спросил, хочу ли я вообще с ним жить. Он сказал, что если не хочу, то он не станет принуждать, и если мне лучше будет с тетей Настей, то он примет мое решение. В общем, мы тогда поговорили, и я сказал, что хочу остаться с ним. Я сам принял такое решение, он ведь все-таки был моим отцом. Но на самом деле, у него просто было гораздо лучше, чем у тети Насти, и чем у нас дома. У него была большая квартира с офигенным ремонтом и боксерской грушей, подвешенной к потолку в моей комнате. У него был футбольный мяч и свисток с символикой Барселоны, которые он привез прямо из Испании с какого-то матча. И еще Андрей часто заказывал пиццу или даже суши и возил меня в школу на машине.
– Квартира, в которой вы жили, по закону скоро будет твоя, – как-то начал Андрей недетские объяснения.
И тут я напрягся, подумал, вот сейчас окажется, что квартира ему наша нужна. Но он продолжил.
– Надо только все дела с наследством уладить, но я об этом позабочусь. Я знаю, ты, наверное, не очень понимаешь. Я предлагаю сдавать ту квартиру, пока ты у меня живешь, а деньги на твой счет перечислять будем. Когда тебе исполнится восемнадцать, сможешь их забрать и решить, что делать с квартирой.
– Вы правда мой папа? – со всхлипом спросил я.
Я вообще часто тогда спрашивал его об этом, как будто он мог случайно расколоться, проболтаться. Но он не врал. С каждым нашим днем, прожитым вместе, это становилось все очевиднее.
В мою школу ездить нам было очень далеко – аж в другой район города. Одного меня Андрей не отпускал категорически – возил и забирал всегда сам, и я начал подозревать, что его через какое-то время это стало напрягать. Не возить меня в школу, а то, что школа была далеко. Да и паршивая была школа – чего уж там. Грязная, ободранная. Но больше всего, думаю, Андрея напрягало вставать рано по утрам. Он этого не любил. Вообще, он был какой-то, то ли дизайнер, то ли рекламщик, то ли менеджер, – все время делал всякие крутые красивые штуки на компьютере. То принты для футболок, то вывески, то плакаты.
