– Вы правда мой папа? – со всхлипом спросил я.
Я вообще часто тогда спрашивал его об этом, как будто он мог случайно расколоться, проболтаться. Но он не врал. С каждым нашим днем, прожитым вместе, это становилось все очевиднее.
В мою школу ездить нам было очень далеко – аж в другой район города. Одного меня Андрей не отпускал категорически – возил и забирал всегда сам, и я начал подозревать, что его через какое-то время это стало напрягать. Не возить меня в школу, а то, что школа была далеко. Да и паршивая была школа – чего уж там. Грязная, ободранная. Но больше всего, думаю, Андрея напрягало вставать рано по утрам. Он этого не любил. Вообще, он был какой-то, то ли дизайнер, то ли рекламщик, то ли менеджер, – все время делал всякие крутые красивые штуки на компьютере. То принты для футболок, то вывески, то плакаты.
Квартира его была безупречна. Стены светлые с большим постерами ярких картин. Мебель очень простая, темная – полки и несколько шкафов. Везде очень чисто. Андрей не любил беспорядок – я это сразу понял. Пару раз очень вежливо он попросил меня не разбрасывать свои вещи – и мне понравилось. И у него везде были такие клевые подставки для стаканов и кружек, ну, чтобы не портить мебель. Вот прямо везде – чтобы желание поставить стакан на стол или стеллаж не застало врасплох. Еще у Андрея дома была посудомоечная машина, поэтому тарелки и кастрюли он никогда не мыл сам. Отличный выход, чтобы мужчинам не делать женскую работу – отметил я. Еще у него полно было всякой навороченной техники: крутая плита, холодильник синего цвета, стереосистема, белый компьютер с яблоком. Из-за всего этого я стал на него жутко злиться. При таких деньгах он, скотина, ни разу нам с мамой не помог! Даже подарок на день рождения мне не прислал – мама всегда в лепешку разбивалась, скапливала гроши, чтобы на праздник мне что-нибудь крутое купить, а этот… Он как чувствовал, когда на меня накатывать начинала эта неприязненная зависть. Тогда брал меня, и мы ехали в магазин, и накупали там мне всяких мелочей в комнату – каких я хочу. Но не этим отец покорил меня. И не тем даже, что купил мне две пары дорогущих бутсов и спортивные костюмы, от которых визжали все пацаны в футбольной команде. А тем, что с тех пор как забрал меня, не пропустил ни одной моей игры. Правда, даже отборочные и какие-то проходящие – он всегда приходил. Сидел на трибуне, болел, а потом поздравлял или поддерживал, обнимая и хлопая по плечу. Мама так и не видела, кажется, ни одного матча. Ей все время было некогда. И даже когда игры проходили в ее выходной, она чаще всего просто спала или занималась своими делами. Я всегда сам готовил себе завтраки. Супы мама варила заранее, и поэтому обед перед тренировкой у меня почти всегда был. Но по утрам мама выходила на завод гораздо раньше меня, и я лет с шести уже очень даже сносно умел пожарить глазунью или сделать омлет. Андрей, хоть и не любил просыпаться рано утром, завтраки мне всегда делал обалденные. То сэндвичи, то тосты, то хлопья с молоком, даже каши иногда варил. Долгое время я и не вспоминал о жареных яйцах.
*** *** ***
Так мы жили какое-то время, привыкали друг к другу. Пытались привыкать. На самом деле, за фасадом полного порядка и быта, у нас все разваливалось. Вернее, так и не склеивалось. Хорошо хоть Андрей не настаивал, чтобы я называл его папой, потому что именно этого я всерьез боялся. За отца я его, конечно, не считал. Да, то, что он приходил на матчи и разбирался в футболе, было очевидным плюсом. Впрочем, и всеми удобствами, подарками он не пытался купить мою любовь. Он пытался быть честным, и это создавало проблемы. Иногда я злился на него в открытую, и тогда он затихал, совсем уходил в себя. Я даже бывало орал на него, что он маму со мной бросил, а Андрей только кивал как-то грустно, но ничего так и не объяснял. Нечем, наверное, было крыть. Чего уж тут скажешь. Я быстро взрослел. Быстро понял, что никаких командировок в Австралию у него не было, и ни в какой космос он не летал.
Первый мой день рождения с новым «папой» мы отметили тихо. На самом деле, это был тринадцатый мой день рождения. Андрей подарил мне смартфон и билеты на матч «Зенита», поэтому мы провели выходные в Петербурге. Приглашать нам особенно было некого. Недавно я перевелся в новую школу – поближе к дому, да и поприличнее, так что друзей пока у меня кот наплакал. Друзей у своего недавно появившегося отца я тоже особенно не наблюдал, и это даже настораживало – такой крутой мужик, и совсем вне зоны общения. Крайне редко кто-нибудь заглядывал – по работе. Иногда он сам уходил по вечерам куда-то – наверное, на свидания. Возвращался в такие дни обычно поздно, когда я уже спал. Но и это началось только, когда я уже попривык к новым условиям и к нему. И каждый раз мысль моя упиралась в утверждение, что это я спутал ему все планы. Конечно, теперь даже телок в квартиру приводить было нельзя, ведь тут тусовался сын, вступающий в острый и непримиримый период переходного возраста.
– Тебе нравится здесь? – спрашивал периодически Андрей.
– Да, – неизменно отвечал я как-то вяло и как будто заучено, хотя мне на самом деле нравилось.
– Юр, ты только пойми меня правильно, – почти каждый раз, когда собирался уйти на вечер, извинялся он. – Мне надо иногда отлучаться. Я боюсь тебя одного оставлять, но не няньку же тебе нанимать, в самом деле… Нет, я, конечно, мог бы…
– Да ладно! – махал я обычно рукой. – И один усну.
– Уверен?
– Угу.
На самом деле, тогда я уже привык к квартире и мне, что уж врать, было у Андрея гораздо комфортнее, чем в нашей старой квартире с мамой. Впрочем, это его «иногда» со временем стало случаться все чаще. Чтобы я не скучал, Андрей купил мне X-box и еще кучу крутого хлама.
Как только переходный возраст ударил мне в самую макушку, начался новый виток притирок. Я понял, что это он, переходный возраст, потому что мама всегда говорила, когда я становился невыносимым: «Ты сейчас такой, а что будет, когда переходный возраст начнется». В общем, я был уверен, что это именно он, потому что все вокруг вдруг стало совершенно не выносимым. Друзья в школе уже появились, даже девки кое-какие стали вокруг меня крутиться, пацаны, вроде, нормальные в классе подобрались, тренер в футбольной академии хвалил. Андрей постоянно ходил на игры и не упускал возможности попинать со мной мяч в свободное время. После игр всегда ждал, пока я приму душ и все такое, разговаривал с тренером, потом обнимал меня, хлопал по плечу. Пацаны из команды завистливо смотрели и бубнили, какой клевый у меня отец. Я сам его, конечно, «папой» не мог называть. Хоть он, вроде, и нормальный чувак был, все равно козел. Я все равно в душе очень сильно на него злился, но ничего ему не высказывал. До поры до времени. Да, до того, как мне зарядило этим переходным возрастом.
Переходный возраст – это когда у тебя появляются такие друзья, с которыми вы никак не можете расстаться и пропадаете черт знает где допоздна. Андрею это как будто не очень нравилось, и он постоянно спрашивал, где и с кем я бывал. Может, у остальных была такая же петрушка – не знаю, сравнивать мне было особенно не с чем.
– Не твое дело! – огрызнулся я в очередной раз на его вопрос, проходя в комнату, стянув вымазанные в грязи кеды в коридоре.
– Я твой отец! – строго ответил он. – Так что мое.
– Да прям! – отозвался я, уже закрывая за собой дверь.
– Юр! – он успел поставить ногу в проем, чтобы дверь не захлопнулась. – Я же просто спрашиваю! Я волнуюсь…
– Не волновался четырнадцать лет…
– Ты тоже два года как-то нормально со мной общался! – парировал он.
– Не понимал ни фига!
– А теперь что, понял?
– Отстань! У меня переходный возраст!
Мы ругались. Иногда несильно, но порой просто орали друг на друга.
Однажды мы с пацанами купили и выпили бутылку водки на четверых, и потом я, не очень-то трезвый, пришел домой. Андрей, ясное дело, с порога учуял запах и давай меня отчитывать. Я – в защиту.
– Чего ты меня учишь еще! – рявкнул после долгой перепалки. – У самого нет друзей, так не завидуй!
– Вот, значит, как ты заговорил, – хмыкнул как-то очень горько Андрей. Так горько, мать его, что я почти на вкус эту горечь почувствовал. – Я тебе деньги даю не на то, чтобы ты водку пил… – добавил он неосторожно, и мой пьяный язык зацепился тут же за его слова.
– Да и не давал бы! – крикнул я. – Столько лет не давал, и чего это начал вдруг! Мне тебе что, отчитываться?
– Я не прошу отчитываться… – попытался остудить кипящий спор Андрей.
– Вот и все! – бросил я. – Деньги он мне дает, что ты прям! То же мне…
Я хотел было уйти и громко хлопнуть дверью своей комнаты, чтобы продемонстрировать, насколько мне действительно не нужны были его деньги и вообще забота. Но Андрей схватил меня за руку, очень сильно, неосторожно, не рассчитав.
