А за дастарханом уже властвовал Джунковский.
— Присаживайтесь, господа, — приглашал он гостей. — Располагайтесь поудобней. Господин Бейли, прошу на «высокое место». И не вздумайте отказываться — нужно уважать законы восточного гостеприимства. Вот так, отлично… Не угодно ли подушечку? Господина Кондратовича попрошу ближе к свету. Карта с вами, генерал?
— Так точно, — буркнул Кондратович.
— Ну что ж, тогда, если нет возражений, приступим…
Джунковскому, привыкшему к мягким диванам, было
неудобно сидеть, скрестив ноги. Болело в паху, стягивало икры, хотелось встать во весь рост, но можно ли маячить одному посреди комнаты, если все остальные сидят? Чертыхаясь про себя и кляня эти варварские азиатские порядки, он открыл совещание.
— Если присутствующие не возражают, я доложу высокому собранию о сложившейся в Туркестане ситуации, а также о нашей готовности изменить существующий порядок вещей. Технические детали общего плана уточнит генерал Кондратович.
Джунковский закончил вступление и выжидательно посмотрел на Бейли. Тот, не глядя в его сторону, медленно раскрыл тускло блеснувший желтизной золотой портсигар, вынул из него папиросу, неспешно прикурил от поднесённой кем-то спички и лишь после третьей затяжки снисходительно кивнул:
— Плиз.
— Итак, вначале несколько слов о политической ситуации. Должен заметить, господа, что она складывается для нас в высшей степени благоприятно. Доблестные войска атамана Дутова прочно закрепились на севере и перерезали все артерии, соединяющие Туркестан с красной Россией. После того как ТВО возьмёт власть в свои руки, мы поможем Дутову ликвидировать Оренбургский фронт красных. В Закаспийской области наши доблестные союзники, — Джунковский сделал широкий жест в сторону Бейли, — продолжают одерживать блестящие победы. Эсеровское правительство господина Фунтикова, утвердившееся в Асхабаде, — всячески содействует этим успехам.
— Тогда почему красные, — неожиданно вмешался Бейли, — продолжают удерживать станцию Душак, Мервский и Тедженский оазисы?
Джунковский промычал что-то невразумительное и с надеждой взглянул в тёмный угол, где притаился молодой человек с бледным отёчным лицом.
— Может быть, по этому поводу господин…
Молодой человек приоткрыл глаза, провёл мизинцем по тонким чёрным усикам и, не глядя на Джунковского, сказал глуховатым баском:
— Все эти географические пункты будут сданы в ближайшее время.
— Вы нам это обещаете и сможете обосновать причину? — спросил Бейли скрипуче и, как показалось Камолу, посмотрел на говорившего с нескрываемым недоверием.
— Смогу. Усталость войск, недостаток продовольствия и боеприпасов, деморализация — этого достаточно?
— Вполне. Продолжайте, господин Джунковский.
— Считаю, — вёл дальше генерал, — что час наш пробил. Туркестан оказался в кольце враждебных большевикам сил: Дутов, взбунтовавшееся казачество Семиречья, Иргаш и Мадаминбек на юге и, наконец, доблестные союзники в Закаспии.
— Но позвольте, высокочтимый, — залепетал мулла Акобир. — Вы упомянули здесь курбаши Иргаша — надежду ислама. Мы знаем этого великого воина, он храбр, как барс, и предан делу, но у его джигитов нет оружия. Поэтому мусульманская фракция ТВО надеется, что господин Вейли…
— Сколько и чего ему нужно? — прервал тираду муллы глава английской миссии.
— О, совсем немного. Двести миллионов рублей, в твёрдой валюте, конечно, винтовок…
— Передайте Иргашу, святой отец, что вскоре он получит сто миллионов рублей, шестнадцать горных орудий, сорок пулемётов и тысяч пять винтовок. На первый случай этого достаточно. — Бейли сделал в блокноте несколько пометок и поднял глаза на Джунковского. — Можете продолжать.
— ТВО располагает сейчас филиалами во всех крупных городах Туркестана — Асхабад, Красноводск, Коканд, Верный… Только в Ташкенте под наши знамёна встало около пятисот так называемых бывших офицеров. Серьёзных сил у красных в городе нет — все на фронтах, а с Красной гвардией мы уж как-нибудь управимся. К тому же наши коллеги из «Улемы» и «Шурой ислам» гарантируют, что мусульманские части красных после первого же выстрела перейдут на нашу сторону. Что же касается активной нейтрализации наших противников, то здесь у господина Осипова возможности практически неограниченные.
— Я выполню свой долг, — донеслось из угла.
— Вот видите, — ещё больше воодушевился Джунковский. — Стоит подать сигнал к восстанию — и власть…
— Кстати, — пробасил флегматично Кондратович, — как мыслится эта самая власть после переворота?
— Но ведь мы обо всём условились, не так ли, господин Бейли?
Бейли плеснул себе в пиалку остывшего чаю и вздохнул. Это был вздох человека, которому надоело повторять одно и то же. Бейли представил, как сейчас эти «патриоты» начнут торговаться за министерские посты, выискивать друг у друга прегрешения, вспоминать свои несуществующие заслуги. А улемовцы, того и гляди, ещё вцепятся друг другу в бороды.
— Напоминаю, — сказал он, напустив на лицо как можно больше скуки, — что по соглашению, заключённому с ТВО представителями правительства его величества, Туркестан провозглашается республикой под английским протекторатом. Право частной собственности объявляется незыблемым принципом общественного и государственного устройства. Промышленникам Великобритании предоставляется неограниченное право на концессии, капиталовложения, эксплуатацию полезных ископаемых, производство и очистку хлопка и так далее. Размеры компенсации за британскую помощь будут согласованы позже.
— Вы имеете в виду контрибуцию? — не без сарказма поинтересовался Кондратович.
— Я имею в виду то, что имею, — ровным голосом ответил Бейли. — А ещё мне кажется, господа, что пора от слов перейти к делу.
… Поздно ночью, когда угомонились кишлачные псы и ветры уснули на листьях чинар, две тёмные фигуры, крадучись вдоль бесконечных дувалов, вышли на проезжую улицу.
— Здесь мы расстанемся, — сказала одна из фигур голосом посланника Бейли. — Да, кстати, мой друг, как вас теперь называть?
— Камол Джелалиддин, — ответила вторая фигура.
— Ну что ж, о своём пребывании на севере составьте мне письменный доклад и переключайтесь на местные дела.
— А как быть с караваном Джангильдина?
— О нём позаботится Дутов. Вчера мне донесли, что два эскадрона двинулись наперерез каравану.
— Этого мало.
— Понимаю, но Дутов не хочет распылять сейчас свои силы. Как вы думаете, он стоящий генерал?
— Пройдоха из пройдох.
— Подобная характеристика меня вполне удовлетворяет. В ваших устах, мой друг, она звучит как высшая похвала. Надеюсь, вы информировали эмира бухарского о положении дел на севере? Нужно подтолкнуть эту трусливую рохлю.
— Я писал ему из Астрахани, но посланец мой не дошёл: его убили красноармейцы Джангильдина в перестрелке.
— Вот оно что… — протянул Бейли. — В таком случае составьте новое послание и хорошо подмажьте кушбеги. Фунтов пятьсот ему на первый случай хватит?
— Даже много. Нельзя развращать первого министра великого эмира.
— А вы шутник, господин э-э-э… Камол. Ну, хорошо, в этих делах я целиком полагаюсь на ваш опыт — британская корона недаром тратила деньги на ваше профессиональное образование. И второе: займитесь вплотную Осиповым.
— Это тот юноша… с усиками? Что он за птица?
— Ха-ха, вы отстали от жизни, мой дорогой, — развеселился Бейли. — Это вовсе не птица, это крупный стервятник, стоящий нам чуть ли не миллион.
— Так много?
— А где вы видели, чтобы военные министры стоили меньше?
— Так он…
— Вот именно: военный министр правительства Советского Туркестана.
— Ну и ну, как говорят русские. Откуда он взялся?
— Прапорщик. У русских этот чин — знак доверия. В годы войны прапорщиками становились даже рабочие. Но господин Осипов не из рабочих. Авантюрист и демагог, он усыпил бдительность красных. И это хорошо. Плохо, если он усыпит и нашу бдительность.
— Есть основания так думать?
— К сожалению, мы в Ташкенте не единственная миссия. Францию здесь представляют Кастанье и Капдевиль, чехословаков — Готфрид, Румынию — лейтенант Балтариу, шведов — Галль фон Шульман и Студден, Германию — Циммерман и Вольбрюк и так далее. Господин Троцкий многих из них снабдил надёжными документами. Капдевиль показывал мне свой мандат за подписью Троцкого, где буквально сказано следующее: «Предъявитель сего французский коммерческий агент лейтенант Капдевиль командируется по делам французской военной миссии в Ташкент. Предлагается всем военным и гражданским властям пропускать беспрепятственно вышеназванное лицо и оказывать ему всяческое содействие». Каково? И все эти «коммерческие агенты» сидят здесь для того, чтобы при первой же возможности оттяпать у нас Туркестан. И учтите: все они вьются вокруг Осипова, как мухи возле навозной кучи.
