К вечеру управились с переездом и собрались отметить новоселье. Лигачев шепнул мне, что самое время будет поговорить о командировке, когда Татьяна Никифоровна выпьет. Но главбух за пять лет совместной работы научилась читать наши мысли. Мы накрыли скромный столик, выпили, оттаяли, поговорили о новом офисе, о нашем спаянном коллективе и непростой работе, и Татьяна Никифоровна вытерла губы салфеткой и строго сказала:
– Значит, так. Командировочный лимит на этот год съеден. Единственное, чем я вам могу помочь. Это оформить транспортные расходы по липовым накладным, а мне так и так использовать липовые накладные, потому что частники на автобирже вообще никаких финансовых документов не дают. Вот, оформить транспортные расходы больше, чем они были на самом деле, а разницу отдать вам на эту вашу, на курортную турпоездку. Ага.
– Татьяна Никифоровна, вы честнейший человек, – восхищенно сказал Лигачев. – Вы за пять лет не украли ни одной хозяйской копеечки, все в дело, все на благо бюро… Вы… Подвижница…
Главбух вздохнула и сказала: – Потому и работаю уже пять лет… Это вас проверить невозможно, потому что у вас вся работа призрачная. А меня проверяют каждый год. Аудит от шефа. А как же.
– Ну, Вязов, собирайся в Едреня… – сказал Лигачев. – Возьмем этого оборотня в оборот.
– Я просто счастлив, – сказал я. – Почти зимой, в глухую деревню. в такие едреня… Да, это просто курортная турпоездка.
Но дело затянулось. Переговоры о командировке велись, когда Татьяна Никифоровна была в теплом душевном состоянии от выпитого, а наутро она пошла в категорический отказ. И мне пришлось ждать. Хотя бы зарплаты.
Я не терял времени даром. Забыв на время НЛО и аномальные зоны, я вплотную занялся изучением местных историй и легенд об оборотнях.
За годы у нас выработалась своя технология изучения чудес. Сбор информации надо было начинать в хронологическом порядке. Если находилось первое упоминание о вопросе, датированное, скажем, пятым веком до нашей эры, то с него и начинали. Потом далее, далее, до современности.
Но интерес к оборотням мы проявляли уже не первый раз, и все было давно изучено. Мы уже давно с очень умными лицами обсуждали проблему – как волк из сказки «Иван-царевич и серый волк» мог превратиться в Елену Прекрасную? И мог ли превратиться вообще, в принципе?
Мы искали недосказанное в сказке про «Красную Шапочку» и пришли к выводу, что на самом деле все там было куда страшнее. Это потом настоящая жуть выродилась в легкую детскую сказочку, а на самом деле Красная Шапочка увидела на бабушкиной кровати самого настоящего оборотня. Баловалась, видимо, старушка магическим оборотом.
Легенды о превращениях существуют с тех пор, как человечество стало помнить себя. Это сказки и легенды, мифы и предания – говорят ученые. Нет дыма без огня – говорили мы и продолжали накапливать и анализировать информацию.
Этим я занимался более конкретно в ожидании командировки. В книге «Легенда о Тиле Ойленшпигеле» я нашел небольшой эпизод про оборотней и удивился тому, что автор писал про оборотней, как про реальность. Затем Лигачев откопал где-то документальные записи средневекового монаха о том, как противостоять оборотням. Я читал и снова удивлялся всей серьезности втора. Снова написано так, будто речь идет о повседневной реальности.
Лигачев вытащил из самого дальнего угла Черную магию, приведя в ужас Татьяну Никифоровну, и изучал ритуал превращения. Он сосредоточенно и молча читал, иногда произнося отдельные фразы вслух, громко и четко, чем поверг главбуха в еще больший ужас.
– Три раза! – громко сказал Лигачев, – Перепрыгнуть через пенек.
– Хватит колдовать!! – сказала Татьяна Никифоровна. – А вдруг сработает?
– Да что вы, что вы… – успокоил я ее. – Сейчас же вовсе не полнолуние, да и пенька-то в офисе нет.
За многие годы у нас выработался особый тонкий юмор, проще говоря – стеб. Человеку со стороны могло показаться, что мы говорим на полном серьезе. Особенно судя по сосредоточенному лицу интеллектуала Лигачева. Его сдвинутые к переносице брови, изредка многозначительно поднимаемый вверх палец и серьезный основательный тон убеждали всех в особой важности обсуждаемого вопроса.
– Таким образом, мы пришли к выводу, что стать волком – пара пустяков, – заключил Лигачев. – С волками жить, как говорится, по волчьи выть… А теперь серьезно… Легенды об оборотнях – самые древние из известных человечеству. Оборотни появились раньше вампиров, демонов, вурдалаков, упырей и прочих красавцев. Превращение человека в животное получило свое научное название – ликантропия.
Отрешенно дремавший Гришин возразил:
– Ликантропия – это психическое заболевание. Когда человек ассоциирует себя с животным, это и есть ликантропия… Это не мистика, это психиатрия.
– Да, но… Половину психических заболеваний надо лечить с помощью магии, – сказал Лигачев. – Это мое, так сказать, сугубо личное мнение… И не есть ли эта медицинская психиатрическая ликантропия – следствие магии? Известно, что колдуны и шаманы могут не только сами превращаться в зверье, но и превращать других… В зверя превратил, а обратно – не стал. И вот такой плачевный результат… И вроде не человек, но и не волк… Промежуточное состояние…
Я тогда еще не знал, что позже именно это предположение Лигачева послужит ключом к гипотезе, к почти научной версии, открывшей тайну оборотней.
Тогда все только начиналось… И я не знал, что ждет меня в командировке, с каким диким ужасом мне придется столкнуться.
А сейчас мирно шипело что-то в коммуникациях, в офисе было тепло, а за окном уже начиналась зима. Я изучал гравюру Лоренцо Бенедикта на «Датской листовке» от 1951 года, на которой был изображен прием защиты от оборотней. Впрочем, прием был по средневековому прост, и, наверное, действенен. На листовке была изображена группа средневековых «боевиков», стоящих плечом к плечу с дубинами наперевес напротив уже дохлого волка, валяющегося у них под ногами.
– Вот рекомендации специалистов, как бороться с оборотнями. – Я протянул листовку Гришину.
– Забили волка, – оценил Гришин. – Это, поди, и не оборотень вовсе был.
– Да, но это и не фото…
А Лигачев грузил нас дополнительной интересной информацией.
– С 1520 по 1630 годы во Франции была пресечена деятельность тридцати тысяч оборотней.
– Это много или мало? – задумался Гришин.
– Это почти по триста оборотней в год. Один день – один оборотень, по выходным и праздникам, наверное, не ловили.
– А вы не смейтесь! – предупредил Лигачев. – Это, между прочим, исторический факт.
– Серьезная прошла чистка, – оценил Гришин. – Это только во Франции, а в других странах сколько их выловили? Вы представляете, что с нами было бы, если все они бегали бы на воле и плодились… Они же, наверное, бессмертны? Как и вампиры?
– Ну, про вампиров речь отдельная, – сказал Лигачев. – Мы исследует тему оборотней, и пока на территориях, далеких от нас. Статистики про охоту на оборотней на территории России в средние века не сохранилось. А что касаемо бессмертия оборотней…. Что нам известно. Да, оборотни бессмертны, но не абсолютно. У них стремительная регенерация тканей, то есть раны заживают мгновенно. Уничтожить оборотня может только тяжелая травма сердца или мозга.
– То есть, гасить зверюгу надо конкретно, на глушняк… – перевел фразу на жаргон Гришин.
– Ну что за бандитский сленг? – возмутилась Татьяна Никифоровна.
– Я же терплю ваш главбуховский жаргон, – обиделся Гришин. – Все эти ваши дебиты-кредиты, балансы – шмалансы.
Лигачев невозмутимо продолжал:
– Легко убить оборотня могут три – три! – серебряные пули. Или обсидановая пуля. От обсидиановых пуль раны оборотней не заживают. Правда, я не знаю, что это за материал такой – обсидиан. Надо узнать. Ты слушай, слушай, Вязов. Тебе это ох как может пригодиться…
– Где мне взять денег на серебряные пули? Да и собственно ствола у меня нет… Из чего стрелять?
– Теперь, Вязов, ты примерно знаешь, с каким страшным зверем тебе придется столкнуться… – заключил Лигачев. – Если нет денег на серебро, так запасись обсидианом. Но что это такое? Гришин? Узнай, что это такое? А я пока поищу еще материалы…
– Да ну его на фиг, это обсидиан, – отмахнулся Гришин. – Я вообще не в духе сегодня. Ушел бы я давно из этой нашей Кунсткамеры, если бы не свободный график работы. Кто мы? Мы даже не охотники за чудесами, а охотники за рассказами о чудесах…
Но Лигачев знал подход к Гришину. Он просто сказал:
– Гришин, не гуди… Представь, что ты разгадываешь кроссворд, и у тебя вопрос про обсидиан… Или играешь в «Поле чудес», в «Что, где, когда?»
– Я работаю в Поле чудес. Наша контора – это Поле чудес в стране сами знаете какой… – пробурчал Гришин и задумался. – Вспомнил. Обсидиан – это черное вулканическое стекло. Пулю из него сделать можно, но это не свинец. Поцарапает ствол, это точно. Раза три стрельнешь, и ствол выбросишь. Придется тебе, Вязов, рогатку делать. Пращу боевую.
