– Где мне взять денег на серебряные пули? Да и собственно ствола у меня нет… Из чего стрелять?
– Теперь, Вязов, ты примерно знаешь, с каким страшным зверем тебе придется столкнуться… – заключил Лигачев. – Если нет денег на серебро, так запасись обсидианом. Но что это такое? Гришин? Узнай, что это такое? А я пока поищу еще материалы…
– Да ну его на фиг, это обсидиан, – отмахнулся Гришин. – Я вообще не в духе сегодня. Ушел бы я давно из этой нашей Кунсткамеры, если бы не свободный график работы. Кто мы? Мы даже не охотники за чудесами, а охотники за рассказами о чудесах…
Но Лигачев знал подход к Гришину. Он просто сказал:
– Гришин, не гуди… Представь, что ты разгадываешь кроссворд, и у тебя вопрос про обсидиан… Или играешь в «Поле чудес», в «Что, где, когда?»
– Я работаю в Поле чудес. Наша контора – это Поле чудес в стране сами знаете какой… – пробурчал Гришин и задумался. – Вспомнил. Обсидиан – это черное вулканическое стекло. Пулю из него сделать можно, но это не свинец. Поцарапает ствол, это точно. Раза три стрельнешь, и ствол выбросишь. Придется тебе, Вязов, рогатку делать. Пращу боевую.
– Так… – размышлял дальше Лигачев. – Как вы думаете… Если в Европе были серьезные гонения на оборотней, что им оставалось делать? Думаю, уходить из обжитых районов.
– К нам, в Россию… – развивал мысль Гришин. – У нас тогда были еще сплошные заповедники. Глушь глушью непроходимая… В средние века-то.
– Правильно, – заключил Лигачев. – Из чего мы делаем теоретическое умозаключение. У нас страна непуганых оборотней.
– Ой, Господь с вами… – снова перепугалась Татьяна Никифоровна.
– И ведьм… Все ведьмы из Европы тоже ушли к нам. Спасались от костров, – добавил Гришин, посмотрел на главбуха и добавил. – Но вами мы займемся отдельно.
Татьяна долго смотрела на Гришина, хлопая глазами, но так и не нашла, что ему ответить. Снова склонила голову над своим отчетом, но ответ Гришину все-таки придумала:
– Еретик! – сказала она.
Был резон перед командировкой встретиться с журналистом, написавшим статью про местных оборотней. Но с местной газетной братией у нас были натянутые отношения. По условиям контракта мы не должны были разглашать сведения о том, чем же мы занимаемся. Чтобы не было утечки информации. Оно и понятно – Лев Подгайнов платил за исследования деньги, а кто-то мог перехватить информацию бесплатно. В нашем Уставе было записано – исследовательская деятельность, народный фольклор, исторически-культурные изыскания и прочая. Но газетчики, конечно, пронюхали, что в архивах нашей конторы – целое неиссякаемое месторождение высококлассного материала для популярной прессы. Да и сама наша контора была прекрасной темой для публикации. И газетчики время от времени с разных сторон пытались прорваться к нашим тайнам. Не получалось. Потому и газетчики тоже не шли охотно нам навстречу, если нам требовалась информация от них. Пришлось связаться с автором статьи, так сказать, частным порядком и даже пойти на небольшой обман. Я позвонил в редакцию, связался с автором и сказал ему многообещающим тоном:
– Нам есть о чем поговорить. Прекрасная тема. Именно ваша. Но это не телефонный разговор.
Таким же тоном заговорщика автор предложил:
– Давайте встретимся сегодня в двенадцать ноль-ноль в кафе «Встреча» на проспекте Мира.
– Хорошо, – ответил я. – Я буду в рыжей дубленке и меховой шапке черного цвета.
– А я в черном пуховике… До встречи.
И я отправился в кафе. Встретились в договоренное время.
Журналист долго не мог понять, как это так? Он ждал получить от анонима интересную информацию. А выходит, что ему самому приходится рассказывать о его командировке к оборотням. Встреча чуть не сорвалась. Поняв, в чем дело, он встал и почти ушел, и мне пришлось идти на компромисс.
– Хорошо, – признался я. – Я сотрудник лаборатории метафизики…
Журналист замер и сразу вернулся на место.
– Елки-палки, «охотники за привидениями»… Бартер! – сразу возбудился он. – Баш на баш. Инфу на инфу, историю на историю.
– Хорошо, – тем же тоном ответил я. – Я сдам вам историю про нехороший дом. Но сначала…
– Ладно, договорились… Теперь слушайте… У меня самое тяжелое впечатление от той поездки. Там страшно. Просто страшно. Там этих историй на целую книгу. Но, сами понимаете, газетный формат – полоса жути, да и то неполная, внизу реклама. И все. Семь тысяч знаков. Я ограничился рамками статьи. А на самом деле там… О-о-о… Жуть. Я потом еле отошел. В церковь ходил и ходил, чтобы выправить душевное состояньице. Жуть…
Журналист приумолк, вспоминая пережитое. Я заказал кофе и терпеливо ждал. Но он по своей профессиональной привычке начал задавать вопросы, хотя и не ждал на них ответа:
– Вы верите в оборотней? Вы в них поверите, если столкнетесь с тем, с чем я столкнулся. Оно там и само расположение села необычное. Там петух по утрам поет на три области.
– Как это так? – не понял я.
– А оно, Виндякино, как раз на стыке трех областей. Вроде числится на территории нашей, а огороды уходят к реке, а река уже по другой области. И на другом конце села, за полем – третья соседняя область… Карту посмотри. Там такая глухомань, просто тундра! Даром что центральная европейская часть и у нас под боком. Тайга-тундра! Река, за ней сразу лес. И лес, и лес… Такая тишина, такая глухомань… Хоть и от Москвы всего семьсот километров…
Ничего конкретного он, пока, похоже, рассказывать не собирался.
– Главное, думаю, вы в статье прочитали. Чего пересказывать? А остальное… Да чего там… Лучше один раз увидеть. Езжай туда, и все узнаешь… Острые впечатления гарантирую. Та есть настоящий колдун, несколько ведьм, оборотни считаются делом обычным, как бродячие дворняжки. Все помешаны на порчах-сглазах и на способах защиты. Они там, похоже, в основном только этим и заняты – наводят порчу да снимают потом. А историй сколько рассказали, это ужас…
Я был немного разочарован. Ничего конкретного журналист не сказал. Так, общие фразы. Только в конце он мне посоветовал:
– Ты так просто туда не езди. Подстрахуйся, защиту какую-нибудь обязательно надо иметь. Магическую, – вполне серьезным тоном посоветовал он мне. – Сам понимаешь, во что ввязываешься, небось специалист уже. Если будут конкретные вопросы, звони, я отвечу… А больше мне пока добавить нечего. Но история за вами.
– Попозже, – пообещал я. – Если живым вернусь из Виндякино… Раньше никак.
– Потом и встретимся. Тогда мы с вами поговорим на равных. А так… Боюсь, вы меня неправильно поймете… Это надо там побывать… Я просто не хочу выглядеть странным, потому помалкиваю. Езжайте, езжайте. И поговорим после, как люди сведущие. Угу…
На этом и расстались. И я ехал назад еще больше озадаченным. Как это мы раньше не добрались до этого Виндякино. Впрочем, понятно. Отдаленное село жило своей скрытной, тихой, почти засекреченной жизнью. И если бы не эта статья, никто и ничто со стороны не потревожило бы тамошнюю жизнь.
Ехать надо обязательно. Завтра же. И я начал собираться.
Но назавтра уехать не получилось. Я приехал на автовокзал в восемь часов утра, но оказалось, что на Виндякино всего два рейса – один уже ушел в шесть утра, второй будет в шестнадцать пятьдесят. Ехать к вечеру было неразумно. Приедешь – уже темно. Где ночевать в чужом селе?
Я вздохнул с некоторым облегчением, потому что уже чувствовал – командировочка будет непростой, и вернулся домой. До завтра.
Кошмар начался на следующий день с утра. По закону подлости, вместе с командировкой подошла и лютая зима. С утра стоял мороз градусов под двадцать, а еще вчера на улице было сыро и тепло, как весной. Вчерашнее тепло обмануло меня, и я оделся слишком легко.
Я уезжал в неизвестность, будто с разбега нырнул в темный омут. Ничего не известно. На сколько уезжаю, что меня там ждет…
На слабо освещенном перроне автовокзала толпились пассажиры до Виндякино. Человек пять. Три плотно укутанные в зимние одежды бабушки, в своих толстых одеждах они казались мощными, как боевые машины пехоты. Впрочем, так и оказалось. Когда из темноты выполз старенький автобус, они рванули к нему и чуть не сбили меня с ног. Они ломились в автобус так, будто в автобусе было спасение от неминуемой погибели, а мест в нем на всех не хватало. Два других пассажира, – взрослый мужик, одетый по деревенски, и симпатичная девушка, – заходили в автобус не спеша. Чего спешить, когда салон пуст? Я поднялся вслед за ними, но садиться на ледяное сиденье не хотелось.
С воем и треском включилась передача. И автобус пополз, подвывая и скрипя всеми стыками. Двигатель у «Лаза» сзади, там теплее. Я прошел назад, сел и пригрел местечко у окна.
За окном было темно. В городе еще что-то было видно в желтом свете фонарей, а за городом – полная тьма. Местами автобус притормаживал, я проходил вперед и смотрел в лобовое окно – что там? А там поземка в поле переметала дорогу. Водитель вел автобус молчаливо и напряженно, думая, наверное, о том, как бы совсем не замело дорогу на обратном пути.
