Блудный оборотень
Бурумпополинг Шварц
© Бурумпополинг Шварц, 2017
ISBN 978-5-4485-9089-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пять лет назад крупный бизнесмен Лев Подгайнов вложил деньги в странный проект, который не обещал никакой прибыли. Но мало ли диковинных увлечений у богатых людей.
Название загадочной конторы менялось много раз. Бюро аномалий, Лаборатория парапсихологии, Исследовательский центр паранормальных явлений и прочее, прочее… Но даже собранные вместе, названия не могли точно отобразить суть того, чем занимался исследовательский коллектив.
Я работал в нем с самого начала. Мы честно отрабатывали свои деньги и лишь иногда между собой обсуждали разумность всей нашей работы. И делали такие выводы…
Очень интересный и продвинутый проект, но…
Девяносто девять процентов тех чудес, которые мы подробно изучали, оказывались просто информационным мусором. Ничего сверхъестественного. Встречалось всякое. Миражи и галлюцинации, фантазии «очевидцев», секретные военные испытания, необычные атмосферные явления, выдумки и легенды, просто события из области психиатрии – из этого складывалась основная масса «чудес», рассказы о которых кочуют со страниц на страницу бульварных газет и занимательных журналов.
Но девяносто девять процентов – не сто. Был один процент среди «чудес», который и состоял собственно из чудес… Из самых настоящих чудес. И много раз за годы работы мы сталкивались лоб в лоб с явлениями необъяснимыми, загадочными, а порой и просто страшными.
Владелец и спонсор проекта, господин Лев Подгайнов, напоминал о своем существовании раз в год. Он просил подготовить отчет о самых, так сказать, выдающихся чудесах. Мы старательно готовили отчет, отправляли ему и на этом наши контакты заканчивались. Главный бухгалтер раз в год принимала крупную сумму от Подгайнова, и шла в церковь ставить свечку за его здоровье. Заодно она ставила свечки за спасение наших душ, потому что всерьез считала, что мы занимаемся самой настоящей чертовщиной. А нас она считала колдунами и оккультистами. Почему – непонятно. Казалось, за долгие годы совместной работы она должна была понять, что заниматься колдовством и изучать его со стороны – как говорится, две большие разницы. Вроде бы понятно – физик-ядерщик еще не есть сам ядерный взрыв.
Господин Подгайнов пополнял свою диковинную коллекцию чудес, состоявшую из фотографий, описаний и рассказов очевидцев, собранных нами. И всех всё устраивало… Подгайнов не требовал от нас научных открытий. Он просто собирал загадочные истории, без научных обоснований или гипотез.
И конечно, за эти годы мы стали специалистами – насколько это только возможно в этой туманной и неопределенной области бытия.
Но если трое неглупых и образованных людей столько лет занимаются проблемой, то, как вы думаете, может ли быть результат?
И однажды результат появился…
Мы почти научно обосновали природу оборотней. Мы поняли, как они это делают.
Мы поняли сам «механизм» магических превращений, но влезть глубже и понять все до конца пока не получилось… Корни тайны уводили нас в запредельную тьму, и, дойдя до какого-то порога, мы снова натолкнулись на невидимый барьер.
Это одна из самых интересных и романтичных вещей в коллекции чудес… Это потрясающая история о самых настоящих оборотнях. Оборотень из села Виндякино – классический оборотень высшей гильдии…
Впрочем, теперь обо всем по порядку.
Коллектив у нас небольшой. Личности колоритные, как говорится, один раз увидел и уже ни с кем не спутаешь. Всего пятеро.
Главный бухгалтер Татьяна Никифоровна Донская, пожилая женщина, худая и подвижная, как бывшая гимнастка. Она носила спортивную одежду, и если бы не ее седые всклокоченные кудри и морщины на строгом лице, ей все давали бы лет тридцать пять. Это в ее шестьдесят.
Наташа Ладная тоже была по возрасту уже не девочкой. Но ее энергии хватало на все. Маленькая ростом и тоже неполная, она никогда не сидела подолгу на месте. А курила папиросы, как старые прожженные машинистки старых времен, дымившие исключительно «Беломором». Но Наташа была машинисткой только по совместительству. Вообще ее должность и обязанности в нашей странной конторе было трудно четко обозначить. По записи в трудовой книжке она числилась административным директором. Но делала все. Она была похожа на свою фамилию – Ладная. У нее все ладилось, все шло «руном», и мы за ней работали, как за каменной стеной.
Так что вся административно-конторская работа у нас лежала на женщинах. А мы, трое мужчин, занимались собственно исследованиями.
Ваш покорный слуга, Сергей Вязов, я попал в эту лабораторию из журналистики. Потому что много знал по этой теме, вел в газетах как раз эти самые рубрики типа «Очевидное – невероятное», «Хотите – верьте» и так далее. Но главное – я раньше других узнал, что набирается штат в эту лабораторию и вовремя успел устроиться. Точнее, можно даже сказать – пристроиться. Ибо такие должности почему-то называют синекурой.
Впрочем, однажды синекура закончилась и началась, как говорит сегодня молодёжь, «жесть», но обо всём по порядку.
Слава Лигачев – крутой интеллектуал с двумя высшими образованиями. У него умные глаза, высокий лоб и небольшое брюшко. Немного рыхловатая фигура, но ума палата. Сильный энциклопедист и эрудит.
И Саша Гришин – худой и маленький брюнет. В общении прост до примитива, не зная его, примешь за недалекого простачка. Но Саша вовсе не так прост, как может показаться. Он пронзителен умом. Он никогда ничего не принимает на веру. В его уме всегда прокручиваются десятки вариантов, и из них он выбирает самый верный, и его принимает как руководству к действию. Скептик и сильный аналитик. Его скептицизм был очень кстати. Не раз он возвращал нас из «затуманных» сказочных далей к реальности.
Как часто бывает в жизни – все начинается со случайности…
Я никогда не забуду тот день. Мы в очередной раз переезжали в новый офис. Дело было поздней осенью.
Наташа Ладная нашла для переезда на автомобильной бирже самую дешевую машину. Это был старый до неприличия частный «ГАЗ – 53» с открытым деревянным кузовом. Мало того, что машина просто физически не могла ехать быстро, так еще водитель договорился брать плату за время, а не за километры. И теперь это самое время тянул. На затяжном подъеме двигатель закипел, шофер бегал вокруг открытого капота, что-то орал, а мы из кузова кричали на него, что, мол, засекли время простоя по его вине и платить не будем. Шофер, нервный старик, огрызался в ответ.
– Ладно-ладно! – орал шофер. – Сейчас поедем, за простой по моей вине я денег не возьму! Но вы лягте, чтобы вас менты не засекли! А то меня оформят по полной программе! Кузов-то не оборудован для перевозки пассажиров…
Делать нечего, мы легли прямо на конторский ковролин, заботливо застеленным целлофаном, смотрели в серое небо и думали каждый о своем.
– Кажется, дождик собирается… – многозначительно сказал Гришин.
Я осмотрел наше имущество – шкафы, столы, компьютеры, ящики с архивами и сказал:
– Если пойдет дождь – пропала наша контора… Всю жизнь так у нас. Вышла Наташка, глянула – нет дождя, беру, значит, открытую машину. Авось пронесет. А то, что пасмурно и в любую минуту может влить ливень – небось. Авось. Ничего, проскочим…
– Да чего вы переживаете, – успокоил нас Гришин. – Если дождь, накроем половиками самое ценное, остальное пусть мокнет…
– Несолидно, – сказал Лигачев. – Мы, крупные ученые, считай. с мировыми именами… И едем в этой раздолбанной телеге…
– Угу… Нам бы, Нобелевским лауреатам будущего, на лимузинах персональных… – ехидничал Гришин.
Я промолчал, поняв, к чему сейчас сведется разговор. Когда ребята начинали говорить таким тоном, то вскоре обязательно начинали издеваться над нашей работой. Так и вышло.
– Мы, охотники за неизведанным… Открыватели тайн, от которых в страхе разбежалась вся наука… – начал речь Гришин.
– Первопроходцы и первооткрыватели непознанного, лежащего за гранью разумного понимания, в области психиатрии… – подхватил Лигачев. – Должны валяться тут на половиках… Это все экономист Ладная… Нет бы такси нам взять… А если мы простудимся? Оборотни и вампиры так и будут шляться безнаказанно по нашим просторам…
– Не простудимся, – сказал Гришин и накрыл всех оконными шторами. – Мы нужны мировой общественности… Надо беречь себя. Береги себя, Вязов! Ты тоже нужен мировой науке. Немножко.
Я знал, что они, как всегда, немного поиздеваются над собственной работой и перестанут. Но сейчас почему-то меня этот стеб раздражал.
– Ну хватит! – сказал я. – Надо уважать свою работу. Надо уважать себя, в конце концов. Запомните, просто так денег сейчас никто не платит. Давайте сохраним максимально серьезную, так сказать, трудовую атмосферу в нашем коллективе.
