class="p">Психиатр – это не психолог: в чем разница
Раз уж зашла речь о конкретной работе, отвечу еще на один частый вопрос, который слышал сотни раз: в чем разница между психологом, психиатром и психотерапевтом?
Итак, разница между психологом и психиатром простая. Психиатр – это врач, прошедший после окончания медицинского института специализацию по психиатрии. Он мыслит клинически и лечит различной степени тяжести заболевания, причем преимущественно – лекарствами, как и любой другой врач. Мыслит психиатр категориями симптомов, синдромов, диагнозов.
Психолог – человек, который получил высшее психологическое образование, он не врач, его стиль мышления абсолютно другой и основан на гуманитарной парадигме. Психолог не может назначать лекарства, не мыслит категориями диагнозов и никого не лечит. Он изучает психическую жизнь человека, может заниматься коррекцией некоторых видов нарушений. Существует дополнительная специальность – клинический психолог. Эти специалисты работают зачастую в психиатрических больницах и занимаются диагностикой сложных случаев при помощи специальных тестов, проводят различные виды психотерапии – они «двоюродные братья» психиатров и их лучшие помощники в сложных случаях. Также психологи работают в различных кризисных центрах, телефонных службах поддержки, занимаются семейными проблемами и сохранением браков. Список видов их деятельности очень длинный. Но принципиально – они не врачи, у них другие задачи.
А теперь – психотерапия. Что же это за зверь такой? А это метод воздействия на психику человека с целью ее (психики) оздоровления и улучшения качества человеческой жизни. Другими словами, психотерапия – это группа школ прикладной философии, цель которых – улучшение качества жизни человека. Существует два основных направления: когнитивно-поведенческая психотерапия (КПТ) и динамическая психотерапия.
КПТ – школа, основанная на работах академика Ивана Петровича Павлова (того самого, который открыл условные и безусловные рефлексы в опытах на собаках) и психиатра Аарона Бека, используется в самых разных случаях, включая довольно тяжелые психиатрические заболевания.
Динамическая психотерапия – это огромная группа различных школ и подходов. Они как раз и представляют собой что-то вроде практической философии и основаны в конечном итоге на работах Зигмунда Фрейда и его соратников. Фрейд был первым психотерапевтом в истории нашей планеты, и из его работы выросло целое гигантское учение и плеяда выдающихся классиков психотерапии. Эти подходы созданы в основном для людей без психиатрических диагнозов. Основная масса клиентов психотерапевтов вполне себе здоровы и хотят улучшить качество жизни, понять себя, помириться с собой и так далее. Персональная психотерапия – это предмет роскоши, длится несколько лет и стоит дорого.
А теперь – следите за руками. Психотерапией может заниматься и врач-психиатр (при наличии соответствующей дополнительной специализации), и психолог (и в большинстве они как раз и занимаются), и социальные работники, и даже адвокаты. Для упрощения скажу, что существует прекрасная старая поговорка, описывающая психотерапевтический процесс очень точно: «Лучший психотерапевт – это подружка и бокал вина». А вот психиатрией может заниматься только врач, поскольку только он может ставить диагноз и назначать лечение.
На этом завершу вводную часть, не хочу сразу утомлять читателя объяснениями и деталями. У нас еще будет возможность погрузиться во все перечисленные понятия и разобраться, что там к чему.
Ну что ж. Говорят, лиха беда начало и путь в тысячу ли начинается с первого шага. Давайте начинать!
Глава 1
Шизофрения
Бог и судия
Я ударил еще, дважды – снова в горло и в живот. Она упала, пыталась ползти, под ней растеклась большая лужа крови, и я снова вспомнил, как умирал отец, опять удивился, что в человеке столько может поместиться. Но я уже не плакал. Я выполнил Его волю и стал свободен. Я буду хорошим судьей, меня так учила мать. Я буду хорошим.
Я не преступник. Я ничего не крал. Не желал жены ближнего. Не создавал золотых тельцов. Я лишь исполнял волю Господа, пока не понял, что я и есть Господь.
1983 год. Я родился! Какое же все было интересное! Помню себя с первого дня жизни. Помню запах мамы, колючее одеяло, в которое меня заворачивали и клали рядом с батареей зимой, чтобы я не мерз. Помню даже рисунок на нем – бледно-зеленого цвета клетки и полоски, колючий ворс советского пледа, разрезанного на несколько квадратов, чтобы из одного сделать аж четыре одеяла для меня, маленького.
Родители меня любили, хоть и странной своей любовью. Отец работал на заводе и выпивал довольно крепко. Когда я подрос, он иногда мог меня «поучить» оплеухой или даже ремнем, но всегда за дело – я рос непоседой и много хулиганил. Помню, один раз с мальчишками мы учились метать ножи, чтобы быть как герои фильма «Пираты двадцатого века». Проблема заключалась в том, что мы учились метанию ножей на деревянной калитке соседа, что ему не сильно понравилось. Доски были покрыты ровным слоем треугольных дырочек от втыкавшегося кухонного ножа и округлых вмятин от ударов рукоятью, когда бросок не удавался. До сих пор помню эту серую старую древесину, разогретую на летнем солнце, и как мы убегали под крик:
– Сукины дети, я с вас шкуру спущу, ну какого ж хрена-то?!
Сейчас смешно вспоминать, что я боялся тогда соседа-старика, ветерана войны. Да и как я вообще мог бояться смертных… Впрочем, тогда я еще не знал, кто я есть, мне было-то лет восемь.
Годы шли, я рос. Отец умер рано – мне было 11 лет, его вдруг начало тошнить, потом рвало кровью посреди комнаты, рвота все не прекращалась и не прекращалась… Я и не думал, что в человеке так много всего может поместиться. А потом он потерял сознание. Запах этой крови, смешанной с непереваренным бутербродом и водкой, я тоже помню до сих пор. Странный такой запах, кисло-металлический с привкусом даром растраченной жизни. Врач скорой, который приехал на вызов, первым делом спросил:
– Выпивает батя?
– Выпивает, чего уж… – сказала мама. – Последние полгода и не просыхал почти, чертей гонял неделю назад.
– Слизистая пищевода у него порвалась, вот что. Допился…
Помню, что потом, уже в хирургическом отделении, врачи говорили какие-то непонятные слова, блестели стеклами очков и сочувственно покачивали головами, глядя на нас с мамой.
Он умер на следующий день в больнице, но на меня этот факт, если честно, не произвел большого впечатления. Я не слишком понимал, почему отец – это важно. Для меня он был просто мужиком, который иногда приходил домой и смотрел телевизор, а
