в темную комнату, внутри которой стоит вешалка с плащом и шляпой, и на какое-то мгновение ему кажется, то это человек. Мозг быстро исправляет такие «ошибки восприятия» в большинстве случаев, но существуют и болезненные состояния, при которых иллюзии становятся устойчивыми. Помню, однажды зимой я вел пациентку на комиссию по инвалидности, и она увидела сугроб на ветке дерева.
– Ой, доктор, смотрите – инопланетянин!
– Да, очень похоже.
Но она реально видела в этом сугробе зеленого человечка, который махал ей… ну, чем там инопланетяне машут. Рукой? Щупальцем? Вы поняли.
Кстати, мы все активно пользуемся иллюзиями, особенно женщины: надела платье в пол с вертикальными тонкими полосками – и фигура кажется тоньше, выбрала свитер полосами на груди – и грудь кажется больше.
Существуют экзотические виды галлюцинаций, например – гипнагогические и гипнопомпические (ничего так словечки, правда?). Это такие галлюцинации, которые появляются во время засыпания и пробуждения соответственно, когда человек уже почти задремал, но еще не уснул. В норме они возникают в начале сна и мимолетно. А вот при некоторых повреждениях мозга, например, могут быть довольно стойкими. Мне пациентка описывала видения в виде Чеширского кота, который гулял по комнате и убаюкивал ее, а потом растворялся в воздухе, как ему и положено, оставляя улыбку.
Это редкие феномены, но очень интересные – их сложно найти, сложно изучать, известно о них мало. Есть описания случаев дремотного галлюцинирования при эпилепсии, к примеру.
Существует еще один нечасто встречающийся вид галлюцинаций, особенно характерный для алкогольного делирия и интоксикации некоторыми видами наркотиков, – так называемые парейдолии, парейдолические галлюцинации. Это феномен, при котором абстрактный рисунок или орнамент, скажем, на ковре начинает двигаться, складываться в рожицы, змей, приобретает объем. Некоторые видят лицо человека в картине лунных кратеров, некоторые – растения в рисунке трещин на потолке. Малоприятная штука, которая часто сильно пугает больных и вызывает приступы психомоторного возбуждения, пациенты пытаются убежать от своих видений, не понимая, что от себя не сбежишь. Если вы смотрели фильм Терри Гиллиама «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» с Джонни Деппом в главной роли, то помните эпизод, когда ковер под его героем «оживает». Так вот это и есть парейдолические галлюцинации.
Разновидностей еще много – существуют галлюцинации Бонне (возникают в поврежденном анализаторе: слуховые галлюцинации у глухих, зрительные – у слепых и так далее), экстракампинные (галлюцинации, выходящие за пределы анализатора, вроде видений, которые находятся вне поля зрения – за спиной, например), висцеральные (ощущения внутри тела, вполне конкретные), сенестопатии (их противоположность – то есть неконкретные и трудно описываемые галлюцинаторные ощущения внутри тела)… Список можно продолжать долго. Но я думаю, читатель уже понял, что феномен восприятия без стимула изучается давно и неплохо классифицирован. Другое дело – лечение, но об этом позже. А сейчас – к судебной части.
Расщепление личности
Итак, вернемся к галлюцинациям. Есть с ними одна проблема, которая представляет собой довольно серьезную опасность. Когда слуховые галлюцинации становятся императивными (то есть приказывающими), человек поначалу практически не может им сопротивляться. С годами, конечно, многие хронические больные привыкают к голосам в голове и не обращают на них особого внимания, но на ранних стадиях выполняют беспрекословно или почти беспрекословно все указания. Здесь есть некоторая логика: по сути своей слуховые галлюцинации – это собственные мысли человека, которые он «отчуждает», «отщепляет» от себя и начинает воспринимать как что-то внешнее. Но они же все равно свои. А мы привыкли себе доверять, и критика (точнее, самокритика) в таких случаях отсутствует. Человек не понимает, что с ним что-то не так, зачастую он не в состоянии распознать болезнь.
Кстати, слово «отщепление» на греческом звучит как «схизис», оттуда и произошло слово «шизофрения», дословно – «расщепление диафрагмы». Древние греки верили, что душа у нас живет в груди, а при шизофрении диафрагма (которая разделяет грудную и брюшную полости) расщепляется, и вот человек начинает демонстрировать симптомы психоза. Кстати, само слово «шизофрения» придумано было на рубеже XIX–XX веков, это относительно новое понятие, но с глубокими корнями.
Так вот, человек начинает слышать собственные мысли как бы извне. Но содержание остается обычным, в подавляющем большинстве случаев голоса говорят ему выполнять самые обыденные вещи: ботинки зашнуровать, чайник поставить. Однако со временем содержание голосов изменяется, они могут приказать и убить, и покончить с собой – психиатры часто видят подобные случаи.
В судебной психиатрии, когда речь идет о совершении преступления в состоянии психоза и доказана причинно-следственная связь между психозом и деянием, пациент признается экспертизой невменяемым. Вместо отбывания срока в тюрьме он направляется судом на принудительное лечение в психиатрической больнице, срок лечения и вопрос о выписке принимает комиссия, которая очень похожа на суд, только в нее входит психиатр.
Весь этот процесс в целом – от предъявления обвинений и до решения суда – довольно длинный и различается в разных странах. Но идея везде одна и та же: если у судьи, адвоката или прокурора появляется подозрение, что человек болен, его направляют на экспертизу в психиатрическую больницу. Там задают, как правило, примерно одни и те же вопросы: здоров ли человек в судебно-психиатрическом смысле слова? В состоянии ли он предстать перед судом в своем нынешнем состоянии (то есть понимает ли он, что такое суд и как с ним взаимодействовать) и несет ли ответственность за деяния, описанные в обвинительном заключении. В случае, о котором идет речь в главе, пациент болен, страдает хроническим психотическим расстройством под названием «параноидная шизофрения», за свои деяния не отвечает. А вот перед судом он тогда предстал и был вполне организован, отвечал по существу, прекрасно понимал, в чем его обвиняют и кто такие адвокат, прокурор, судья и прочие. Понятно, на все эти три вопроса ответы могут быть разными и между собой они связаны клинической логикой.
Кстати, интересный момент по поводу причинно-следственной связи в преступлении. У меня был случай, когда больной шизоаффективным расстройством (тоже вариант хронического психотического заболевания) открыл небольшой магазинчик и сжег его через несколько месяцев. Вместе с магазинчиком сгорела квартира по соседству. Выяснилось, что этот человек и правда болен, но магазин он сжег, чтобы получить страховую выплату. И организовал все очень умно и логично, только уличную камеру наблюдения не учел – полиция раскрыла его преступление. Получается, он болен, вопросов нет, в момент совершения поджога был в психозе – у него были хронические галлюцинации и бред, но связи между деянием и психозом нет. Голоса не говорили ему ничего сжигать, это был голый расчет с целью получения выгоды.
Встречаются, конечно, и
