И тогда я окончательно поняла: это конец. Быть изрубленной на кусочки мне особо не улыбалось, поэтому я развернулась к врагам спиной и спрыгнула со стены.
В полете я успела подумать: интересно, насколько в этом месте глубокий ров?
Вопрос был весьма насущным — на мне было навешано столько железа, что было сразу два варианта помереть: в случае малой глубины — сломать ноги, а в случае большой — захлебнуться.
Впрочем, тут я, поджав ноги, бухнулась в воду и практически сразу воткнулась задницей в глиняное дно. Ничего не сломала. Встала, и тут поняла, что влипла: голова была по-прежнему под водой. Без паники, подумала я. Расстегнула застежку шлема, сняла его, отпустила меч, сняла портупею и оттолкнулась от дна. Всплыла и вдохнула воздух. Плюх! Плюх-плюх-плюх!!! Забили в воду стрелы, и я набрав в легкие побольше воздуха, снова нырнула. Глубина была чуть больше двух метров, и я согнулась — с моим ростом была слишком большая вероятность, что лысину в воде можно рассмотреть даже со стен. Буквально через несколько шагов я уперлась в стену рва и, подавив страх получить стрелу в макушку, снова оттолкнулась от дна, на этот раз значительно сильнее. Вынырнув, ухватилась за берег и попробовала вылезти. Не получилось — земля поплыла под руками.
Я булькнулась вниз и со стены выстрелили на звук, но далеко в сторону. Я снова аккуратно подобралась к берегу рва. Тут он повышался, и мне было почти по брови. Сев, снова выпрыгнула, ухватилась за берег и осмотрелась. Справа была небольшая выемка, и я по дну дошла туда. Стрелы изредка прилетали, но уже где-то далеко. Я выбралась на сушу, и тут услышала стук копыт.
— Где он? — спросил всадник, выезжая их ворот, и я обернулась на голос.
— Здесь, под нами, если еще не утонул! — ответили ему со стены. — Ищи сам, мы заняты!
Там, в замке, еще шел бой. Но для меня уже было ясно — для барона все закончено, несмотря на огромное число солдат в замке. Неожиданность нападения и неготовность вовремя подняться по тревоге, свели на нет численное преимущество.
Я глянула на всадника. Меня он пока что не видел, а вот я его — отлично. Впрочем, была еще лошадь, которая могла меня учуять. Тянуть было нельзя, противник близко, а неожиданность — единственное оружие которое у меня было. Я метнулась вперед, благо всадник повернулся ко мне левым боком и не мог использовать оружие. Лошадь шарахнулась в сторону, но я успела схватить воина за пояс. Ноги поволокло по земле, а я, нащупав ножны кинжала, вытащила его и вогнала лезвие ему в бедро. Он в ответ, описав дугу мечом, ткнул меня в плечо. Мы оба заорали, причем я громче и злее. И ткнула второй раз. Он — тоже, но уже слабее и не пробил кольчугу. Меч скользнул по спине и вылетел из руки, а сам всадник чуть не выпал из седла, потеряв равновесие. Я повернула нож в ране. Противник заорал и ударил меня кулаком по голове. Я вытащила кинжал из раны, перехватила прямым хватом и ударила вверх, в шею и лицо. Вопль прервался хрипом, и руки противника затряслись, похоже, в предсмертных судорогах. Я ударила еще раз. И еще. Лошадь продолжала нести, и я мысленно приказала: «Стоп! Стоять!!!»
Она замерла и я, не ожидавшая этого, чуть не сорвалась. Всадника мотнуло вперед — назад, после чего он завалился в сторону от меня и упал. Удерживать его я не стала, гораздо важнее было не упустить лошадь. Меня начало трясти — и от потери крови, и от боли и шока, и от осознания того, что, вполне возможно, удастся спастись. Сейчас никого рядом не было, и я решилась использовать магию:
— Торка урта, — прошептала я, наложив руку на рану.
Простейшая Формула Чувств. Отключает боль, и почти не дает возмущений эфира. Сейчас ничего больше использовать нельзя — наверняка, рядом маги противника, ведь как-то же они собираются брать донжон Тарасита.
Меня все равно трясло, но я нащупала уздечку, потом стремя и забралась в седло. Дорога каждая секунда, с замка уже орали, и даже метнули со стены наружу факел в поисках всадника. Хорошо, что лошадь понесла, и я была достаточно далеко от замка и рва. Похоже, бой уже был закончен, и не в нашу пользу, остатки солдат заперлись в донжоне.
Я пустила кобылу рысью, прочь от замка, держа в сторону ближайшей деревни. Надо найти лекаря. Или хотя бы чистой ткани на перевязку. Меня не преследовали, слава Богам. Я была слишком слаба, чтобы дать отпор. Да и из оружия — только кинжал. В любом случае, драка мне была не нужна. Рана снова начинала болеть. Действие формулы проходило.
И тут я ощутила откат мощного заклинания со стороны Тарасита. Похоже, с замком было покончено. Мощи вполне хватило бы снести донжон целиком. Все погибли. Все, кроме меня.
Я тяжело вздохнула: не время грустить и убиваться, надо выжить. Вскоре начало светать, и я выехала к деревне. Рана пульсировала. Я кинула на нее взгляд. Не самое приятное зрелище. К тому же кроме кольчуги и крови я ничего не видела. И ничего кроме боли и жара не чувствовала.
Я подъехала к воротам в частоколе. Двое здоровенных мужиков смотрели на меня подозрительно. Еще бы — лысая тетка, с ног до головы в крови. К счастью, один из них меня узнал.
— Из замка? Тандела?
Я кивнула и попросила:
— Воды. И лекаря. Я ранена.
Тот, кто говорил, протянул мне флягу:
— Лекаря у нас нет.
— Это тебе в город надо, — добавил второй. — Хотя как ты доедешь… Вон, уже трясешься вся. Лихорадка.
Я посмотрела на него. Вот сукин сын, рассуждает тут, что к чему, вместо того чтоб помочь.
— Дайте мне чистую рубаху.
— У меня нет. Да и денег она стоит.
— Духи и демоны! — рявкнула я. — Я заплачу! Вы что, уроды, не видите, я ранена! Десять раз повторять? Мне нужны лекарь и перевязка! А ну, пропустили!
Я пустила лошадь вперед, и проехала мимо опешивших и расступившихся стражей.
Лекаря я так и не нашла, а вот две новых рубахи купила быстро, истратив большую часть запаса меди, что был в кошельке. Голова начинала кружиться, из чего я сделала вывод, что надо быстрее валить отсюда. Заклинание, которое я планировала применить для лечения, должно дать откат, по которому меня вполне могут засечь маги, участвовавшие в нападении на Тарасит. С другой стороны, их уже тут быть не должно — кто обнаружит — повесят. Междоусобицы в Алисоне запрещены. Но береженого Боги берегут, может, они где-нибудь поблизости прячутся. Тем более, что и меня могут повесить. Магией в Алисоне могут заниматься только состоящие в Ордене Магов или получившие в нем разрешение колдуны. Лучше найти безлюдное место. И по-шустрому оттуда смотаться после колдовства.
Я прикупила вяленого мяса и головку сыра, после чего двинулась из села прочь. Есть хотелось нестерпимо, и еще до того, как село скрылось из вида, сыр я уже ополовинила.
Далеко ехать смысла не было, и в ближайшей роще я остановилась, намотала узду на ветку дерева, и занялась приготовлениями. Заклинание было несложным, мать научила меня ему давным-давно, еще когда мы жили с разбойниками.
Мать. Я вздохнула. Она пропала. Я не хотела верить, что ее убили. Но… что еще может случиться с эрольдом в лесу? Звери нас любят, духи лесов — помогают, заблудиться мы не можем. Разбойников тогда сильно потрепали, и мать ходила с ними. Семеро из двенадцати не вернулись. В следующий рейд взяли и меня, хотя я была совсем ребенком и мать всегда запрещала, когда гл№аварь просил взять меня. Просить было за что — в тринадцать лет во мне было уже почти сто семьдесят сантиметров роста, при очень мощном телосложении. Из лука я уже тогда стреляла без промаха. А ведь потом я подросла и стала сильнее. Значительно сильнее. Благодаря мощной мускулатуре и большой груди, во мне невозможно было заподозрить эрольда, ведь они все, как один, выглядят худыми и плоскими. Если бы ярко-зеленые волосы и фиолетовые глаза его не выдавали мое происхождение, никаких проблем с законом вообще не было бы. А так приходилось сбривать волосы и брови. На глаза еще мама наложила долговременную иллюзию. И все равно далеко не каждый аристократ решался взять меня в свою замковую стражу, несмотря на прекрасное владение оружием. Я выглядела подозрительно. Впрочем, те, что брали, когда я допускала в своей конспирации прокол, не спешили доносить властям о том, что в их страже скрывается эрольд, как требовал указ Императора. Просто выпроваживали куда подальше.
Я попыталась снять кольчугу. Нереально. Впрочем, непосредственного контакта с кожей заклинание не требовало. Просто лишний десяток килограмм на плечах подтачивал и без того не безграничный запас сил.
Я доела головку сыра. Некоторое время после произнесения заклинания я, скорее всего, буду без сознания. Не хватало еще помереть с голода. Села, привалившись спиной к стволу дерева. Тянуть больше нельзя, рана несложная, но она прикончит меня, если ее не вылечить.
Я произнесла заклинание. Магическое свечение, как всегда, нестерпимо яркое, брызнуло из-под ладони, накрывшей плечо, ослепив меня на несколько мгновений. Боль, пульсирующая в плече, ушла. Вместо нее пришла слабость, и я потеряла сознание.
