НИНА. Прекратите кричать! Прекратите кричать! Прекратите!..
ОЛЬГА. Вы сами кричите!
НИНА. Невозможно продолжать диалог в таком стиле! Скажите, мы что, действительно отсеяны?! Это правда? На нас никто не будет смотреть?
АЛЬБЕРТ. Не будет!
КАТЯ. Предлагают кино бесплатно взамен!
ВОЛКОВА. Это такая самурайская пытка!
АЛЬБЕРТ. Сочувствую вам. Вам не повезло. Придете домой — обрадуете своих мужей. Все! Если я кого-то обидел или не так сказал — извините…
НИНА (АЛЬБЕРТУ). Я просто потрясена! Мы откликнулись на призыв пройти честный, нелицеприятный спор, в котором победят красота и талант. Вы написали, что вам нужны талантливые женщины!
АЛЬБЕРТ. Мы, до вашего Курска, были в Туле, были в Орле — и везде было все нормально. В Курске приходят все кому не лень. Привезли фольклорный хор из деревни!
НИНА. Вы написали: предпочтителен вокал!
АЛЬБЕРТ. Пожалуйста, идите домой, не мешайте остальным.
КАТЯ. Это он нам, что ли?
АЛЬБЕРТ. Повторяю: пожалуйста, идите домой — не мешайте остальным. Мы из-за вас не можем начать!
ОЛЬГА. Я не уйду никуда, пока японцы на меня не посмотрят!
АЛЬБЕРТ. Повторяю: я готов вам посочувствовать…
ОЛЬГА. Если они меня не посмотрят на общих основаниях, как всех, я здесь буду сидеть раздетая и мерзнуть до смерти!
АЛЬБЕРТ. Вы сможете оставаться как угодно — одетыми, вернее раздетыми. — если вам это нравится. Допустим, вы перепутали времена года…
ТАМАРА. Ты из-за нас по тюрьмам будешь скитаться!
АЛЬБЕРТ. Пожалуйста, идите домой, не мешайте остальным.
НИНА. Как вас зовут?
АЛЬБЕРТ. Альберт меня зовут! При чем здесь я? Я только перевожу то, что они вам сказали.
ОЛЬГА. Иди и передай им: мы требуем сюда японца! Мы заплатили так же, как и все.
ТАМАРА. За что они с меня деньги взяли, паспорт мой полистать?!
НИНА. Почему в этом мире всегда побеждает тот, у кого нет души и совести?! Почему? Почему?!
ОЛЬГА. (НИНЕ). Да подождите вы!
КАТЯ. Мы последние — буквально наскребли!
АЛЬБЕРТ. Повторяю, я сочувствую вам.
ОЛЬГА. Передай японцам… иди и скажи им: мы должны участвовать в конкурсе! Мы никуда не уйдем! Мы вам тут такое устроим!.. Мы умрем тут голые на холоде!
АЛЬБЕРТ выходит.
ЛИЗА. Правильно!
ТАМАРА. У меня выхода нет… у меня назад дороги нет!
ВОЛКОВА. Заставляют фильм смотреть! Чего вы им такого сделали?!
ТАМАРА. Слушай, ты бы шла отсюда! Из-за таких, как ты, и к нам такое отношение: у других проходной бал до нуля понижается! Ну, кто тебя такую возьмет?!
ВОЛКОВА. Ты чего, дура, что ли? Я-то тут при чем?
НИНА (ТАМАРЕ). Как вы можете?! Вас они не возьмут, знаете за что? За вашу вульгарность!
ВОЛКОВА. Да не надо, женщина! Я не обиделась!
НИНА (ВОЛКОВОЙ). От вас… хорошая аура исходит…
ВОЛКОВА. Что от меня исходит?
НИНА. Ваше поле… я чувствую. Я греюсь в вашей энергетической ауре.
ВОЛКОВА. Пожалуйста… грейтесь… Значит так, гейши! Какая у меня есть аура?! У меня тут есть бутылка «тминной». Надо вам в борьбе поддержать ослабевший женский организм. Стаканы у меня есть. Я имею кличку такую: Варька-Разлив. Меня хорошо знают на станции Вторая товарная. Эта станция называется из-за меня «Станция Разлив», как у дедушки Володи… Только я там не в шалаше живу. а в котельной у кочегара. Цена: сто граммов — для желающих. Чуть дороже, чем в магазине, но зато — сервис, разлив!.. Стаканы чистые. Согрейтесь, девушки!
КАТЯ (ЛИЗЕ). Поняла, для чего она сюда пришла?
ОЛЬГА. (протянула ВОЛКОВОЙ деньги). Возьми — налей всем! Пейте, я вас угощаю.
ВОЛКОВА. С таких денег сдачи у меня не будет…
ОЛЬГА. Бери себе сдачу. Налей всем. Выпейте, а то мы тут умрем действительно от холода.
ВОЛКОВА. Да вы оделись бы…
ОЛЬГА. Не надо! Иначе японцев сюда не затащишь!
КАТЯ. Налей мне.
ЛИЗА. И мне.
ВОЛКОВА. Где волшебное слово?!
КАТЯ. Наливай! Быстрее только, ну!
ВОЛКОВА. Ты на меня не нукай — не запрягала!
НИНА. Я, пожалуй, тоже выпью глоток… снять стресс…
Женщины выпили.
ВОЛКОВА. И сразу, ни на минуту не переводя дыхания, по второй, по второй…
ОЛЬГА. Это что за ужас я пью?
ВОЛКОВА. Сейчас вам так хорошо станет, что не надо будет никакого Сингапура! (НИНЕ). Женщина, а это что такое — «аура»?
НИНА. Важнее всего для японского мужчины. это аура женщины. Не сама женщина, а то, что вокруг нее.
ВОЛКОВА. Вокруг?
НИНА. Вокруг. Поэт эпохи Синь, император Накакомо. считал, что аура женщины похожа на светящийся нимб. Ее может увидеть каждый мужчина, если очень внимательно посмотрит на женщину.
ВОЛКОВА. То есть, говоря своими словами, если, например, мужчина сильно напряжется и на меня внимательно посмотрит, то он что-то увидит?..
НИНА. Серебристый нимб…
ВОЛКОВА. Нимб?
НИНА. Да!
ВОЛКОВА. Ну чего, девчонки! Заставим самураев внимательно на себя посмотреть?! Стаканы где ваши? (Наливает). Вот тут хлеба немного — закусите.
НИНА (плачет). На меня никто уже не посмотрит… ни там, ни здесь. Пора себе это сказать… пора… Они правы: мое время ушло… Ушло…
ВОЛКОВА. Не грустите, женщина, не надо! Вы чего? Каждая женщина, конечно, считает себя самой молодой и красивой. Вы, например, не страшнее некоторых присутствующих!
ТАМАРА. Ты про кого это?
ВОЛКОВА. Да про тебя! Там все японки уже от страха трясутся в Сингапуре, что ты к ним едешь!
ТАМАРА. Сейчас я тебя так двину, что ты свой Разлив не найдешь!
КАТЯ. Ты не очень выступай только, ладно?!
ТАМАРА. Что?
ЛИЗА. Что слышала!
ОЛЬГА. Пожалуйста, девчонки, не надо ругаться! Мы должны быть вместе.
Появляется АЛЬБЕРТ. Рядом — небольшой, улыбающийся японец. Кланяется, что-то тихо говорит АЛЬБЕРТУ.
ВОЛКОВА (испуганно). Спрячьте стаканы! Давайте стаканы! Давайте… стаканы!..
АЛЬБЕРТ (переводит). Что случилось? Он спрашивает: что случилось? Я перевожу — говорите! (Пауза). Говорите, что вы хотите!
ОЛЬГА. (волнуясь). Знаете, что вы должны ему передать?
Молчание.
АЛЬБЕРТ. Что? (Пауза). Ну, говорите же!
НИНА. Как вас зовут?
АЛЬБЕРТ. Меня зовут Альберт…
НИНА. Вы мне не интересны. Я хочу знать, как зовут японского товарища. Простите, господина… Как зовут этого японца?
АЛЬБЕРТ сгоняется к уху японца, переводит вопрос. Тот отвечает, кланяется, не переставая улыбаться
АЛЬБЕРТ. Его зовут Тецудзин Аоки.
НИНА. Господин Тецудзин! Я имею моральное право участвовать в конкурсе! Мы с мужем отдали этой стране все, а эта страна сделала нас нищими!
АЛЬБЕРТ. Я не буду переводить эту галиматью.
ВОЛКОВА. Нинель… не надо…
НИНА. Подождите!
ВОЛКОВА. Не надо, Нинель! Надо иметь гордость!
НИНА. Понимаете… я не знаю, что мне делать… Разве я могла десять лет назад представить. что нас ожидает такая судьба?!
Японец продолжает улыбаться. Поманил АЛЬБЕРТА.
АЛЬБЕРТ (склонился к нему). Аоки-сан спрашивает, что вы хотите?
НИНА. Господин Тецудзин, у нас четыре высших образования на семью! У мужа три высших гуманитарных образования.
АЛЬБЕРТ. Зачем вы это ему говорите? Если у мужа три образования, он должен свою жену посылать в Сингапур на заработки?! Я не буду это переводить!
НИНА. Господин… Тецудзин! Я столько раз приходила в отчаяние, оттого что мы с мужем никому здесь больше не нужны. А теперь я хочу от всего освободиться! Я хочу быть как все, тупой, ничего не чувствовать…
АЛЬБЕРТ. Подождите! Дайте мне перевести ему, что вы хотите быть тупой! (Переводит, слушает ответ). Аоки-сан удивлен. Он не понимает вашего желания!
НИНА. Мне трудно далось это решение, я его выстрадала, вы-стра-да-а-ла!
