Из недоконченной поэмы
Он заглянул в ночное море –Звездное море – и зарыдал.«Девушка пела в церковном хоре»…О, если б я судьбу разгадал…
Он полюбил свою мечту,Певец мечтательный и нежный,И дружбе с жизнью безмятежнойОн изменил. Но красотуПостиг душой своей безбрежной.Июль 1922
Из элегии
Я возвращусь восторженный и страстныйК спокойным ларам, и в тиши ночнойПридешь ко мне и ласковой, и властнойТаинственно беседовать со мной.
Я посвящу тебе сокрытые виденья,Моей камены знойные цветы,И до зарниц тревожных пробужденьяСо мной, любимая, пробудешь ты.
И ты уйдешь – но за тобою следомПойду с тоской, понятною лишь мне.Пусть будет жизнь тогда безумством или бредом,Пусть я сгорю в мучительном огне.30 ноября 1922
Осень в Петергофе
Л.В. Николаеву
Много красок на кусты и деревьяНаложила художница-осень,А влюбленный в нее ветерВсе дороги убрал коврами.И застыли в осенней истомеМолчаливые изваянья.
Но дворцы пустынные радыВдохновенному пиру ветра,И умолкнувшие фонтаны,Затихающие водопадыВместе с ними грустят о прошлом.
И дубы вековые, и клены,И березы, и даже ели –Вместе с ними грустят о прошлом…
И вдали на могучем органеБожественные фугиИграет извечно море,Никакой не зная печали…1922
Мечта
Обрывок черный вуали,Обрывок белый письма…А сколько тайной печали!Какая на сердце тьма!
Казалось – счастие близко.Казалось – любовь без конца.Но тучи нависли низко,И некуда спрятать лица.
И ходишь, как будто потерян,Как будто без крова живешь;Ни в ком и ни в чем не уверен,Ничего ниоткуда не ждешь.
Только песни остались и звуки,Только слово одно – мечта…И бесстрастные тронут рукиТу вуаль и обрывок листа.1922
* * *
Д.М. Потемкину
На улице, в ночи, явилась мне онаПри блеске матовом петропольской луны:Под крестной ношей согнута спина,И вдаль безумные глаза устремлены…
Ты не видал ее на стогнах городских,Стоящую одну по вечерам?Ты не видал ее на торжищах людских?Ты не видал ее, входящую во храм?
Нет, ты видал, но ты спешил пройти,Боясь узнать ее, заблудшую жену.Нет, ты видал, но ты искал путиВ далекую, туманную страну.
И не нашел… И вот опять она,Как нищая, явилась за тобой,Сияньем мертвенным луны окружена,Под крестной ношей согнута спина,В глазах упрек жестокий и немой.17 февраля 1923
С.А.Ш.
Я песен не жалел. Но, чуждыми друзьямиОбманутый, я песни затаил.И жил один. И дни текли за днями.И грезился ночами Азраил.
И полный страсти, полный искушений,Я прежний путь уже не находилИ тщетно ждал таинственных свершений,Следя бесстрастное течение светил.
Но друг иной пришел с заветными словамиИ скорбь мою и страх не осудил.И снова отдых полн бестрепетными снами,И снова мне не страшен Азраил.2 апреля 1923
С.Ш.
Жемчужину в долине океанаДобыть искателю жемчужин легче,Чем на земле, то солнечной, то темной,То радостной, то скорбной и туманной,Найти такую душу, как твоя.12 апреля 1923
Воспоминания в Губаревке
Посвящается памяти А.А. Шахматова
I
Померкнул синий блеск таинственных ночей,Уюта старого иссякнул аромат…Стою в безмолвии у затворенных вратИ слышу мерный звон обманчивых ключей.
Где ты, родимый дом, родимый мой очаг?Пять лет уже прошло, как двадцать-тридцать лет…Какой тяжелый сон, какой кошмарный бред!О, как, цветок весны моей, ты не зачах!
К тебе спущусь опять, зеленый мой родник.Ты примешь ли меня, как прежде принимал,И будешь ли журчать, как прежде ты журчал,О, если б твой шумок мне в душу вновь проник!..
Сойду под сень твою, густой старинный сад,В прохладном сумраке таинственных аллейДетьми играли мы в подводных королей,И нашим царством был в овраге водопад.
Дорожки скрытые, о, сколько, сколько разМеня спасали вы от шумных-нудных встреч,И в тишине глухой вели со мною речьОсина, липа, дуб, ольха, береза, вяз.
Я посещу и вас, крестьянские дворы,Спугну гусей и кур и скученных овец,Введут ли там меня, как прежде, в погребец,Чтобы спасти меня от тягостной жары?..
Певучие я вновь услышу голосаИ много вспомню вдруг я прозвищ иль имен,И повесть скорбная из дедовских временПройдет передо мной, как тучек полоса.
Не с этой ли горы Емелька ПугачевОглядывал простор саратовских полейИ, буйною гордясь победою своей,Нетерпеливо ждал разосланных гонцов.
Здесь пушки вижу я, свидетелей борьбыПомещиков степных с разбойничьим главой.Тогда повешен был и прадед бедный мойМятежником лихим и баловнем судьбы.
Емелька был казнен. Но пугачевский род,Пройдя через века, восстал в стихийный векИ на брегах святых великих русских рекВ дворцах и хижинах зажег переворот.
Квадриги пронеслись родной моей страны,Столетьями мелькнув, – им нет пути назад.Но, той же страстию объятые, горятПотомки бледные великой старины…
II
Какой роскошный взмах косматых облаков!И словно райских птиц непостижимый взлет!И, к небу схвачена, душа твоя замрет,Свободная от зла и от земных оков.
Ночь. Степь. Деревня спит. И только путь стрелойЛетит чуть видимый неведомо куда,И в горнем храме одинокая звездаГорит, небесный освещая аналой.
За ночью ночь и день за днем плывут-растут,Все для меня равно мгновенны и легки:Я их сбираю, словно в поле васильки,И в память связываю лентою минут.
Прости, мой дом, опять ты без меняЗастынешь, сирый и разрушенный в глуши,Но знай, что будут жить отныне две души,Святую память о покинутом храня.
Как не хранить! Не ты ли охранялТруды и дни того, кто в глубь веков проник,Кто лучше всех познал российский мой язык,Кто знал, что значит Русь и русский идеал.
III
Не тем ли, русские, мы славны и горды,Что с честью выплыли из гибельных веков,Что Русь избавили от варварских оковГостей непрошеных из Золотой Орды.
Татары! Горе нам! И села вмиг пусты,И с воплем Русь бежит в заволжские леса,И за селом село горит, и небесаС землей сливаются в кровавые мосты.
Теперь смотрю кругом с саратовской горыИ вижу: там вдали рассыпался УвекРавниною степной. На ней в татарский векСурово высились ордынские шатры.
А ближе – вот она, широкой полосойЦарица русских рек теряется меж гор.Не ты ли, матушка, и счастье, и раздорВселяла много раз в стране моей родной!
Не по тебе ль ходил отважный атаманНа челнах расписных. Не ты ль хранишь утес,Где он, разбойничьих и страшных полон грез,Готовил вольности несчастливый обман.
Но все же ты теперь свободную волнуПобедно мчишь чрез Русь и русским городам,Покорным, как и ты, мятежности годам,По-прежнему даришь несметную казну.
И я помчусь, как ты, свободная река,Когда моя душа с душой слилась другой.И снова зазвенят под расписной дугойВсе колокольчики под песню ямщика.
Нам замелькают вновь златистые поля,Тысячеверстные, открытые ветрам,И сладкой свежестью упьемся по утрам,Когда росой лугов нас окропит земля.
Нам позабыть ли вас, о Волга, Жигули!Вы снова верой в Русь наш воскресили дух.И шума вашего так жаждать будет слух,Когда мы будем жить вдвоем от вас вдали.22 июля / 4 августа 1923 Саратов. Волга
* * *
