все препятствия ради воссоединения с любимым — чего бы это ни стоило.
В то же время, крест открывает ограниченность человеческих достижений. Понтий Пилат указал на трех языках «преступление» Иисуса: «Царь иудейский», по иронии судьбы отдав должное разыгранной пред ним пародии на правосудие. Это был публичный спектакль: самые утонченные религиозные лидеры того времени ополчились против невиновного, а самая прославленная система правосудия вынесла несправедливый приговор.
Как отметил Томас Мертон: «Никто не видел Воскресения. Все видели Распятие. Каждый и сейчас видит распятие. Крест — повсюду». Когда сегодня мы подвергаемся искушению обратиться за решением глубочайших человеческих проблем к политике или науке, этот символ противоречия указывает нам на необходимость остановиться. Христос показал ложными богами все силы и авторитеты, которыми люди более всего гордятся, и на которых возлагают самые большие надежды.
В то же время, крест выносит на свет неожиданное качество Бога: смирение. Говоря словами Павла, Иисус, «будучи образом Божьим, не почитал хищением быть равным Богу; но… смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной». Обездоленные и нищие инстинктивно реагируют на такое личностное отождествление, как показывают сосредоточенные на кресте проповеди в Аппалачах или базовые общины в Латинской Америке. Романистам это также известно. Так, священное напоминание о смерти Иисуса сделали центральным элементом своих лучших произведений Грэм Грин, Джордж Бернанос и Игнацио Силоне.
Что бы мы об этом ни говорили, искупление реализует один еврейский принцип: простить может только тот, кто был обижен. На Голгофе Бог избрал быть обиженным.
Авторская колонка в журнале «Христианство сегодня»,
май 2009 года
14 марта
Скрывающийся Бог
Человеческая жажда реального Божьего присутствия может проявиться почти где угодно. Однако не стоит скоропалительно заявлять об обетовании близкого Божьего присутствия, не приняв во внимание те моменты, когда Бога словно не существует. С этим сталкивались великие святые, с этим столкнулся Иов, и рано или поздно с фактом Божьей скрытости непременно сталкивается почти каждый.
Кто-то возразит, что Бог не скрывается. Как гласит одна христианская наклейка на бампер: «Если Бог кажется далеким, угадай, кто от кого отошел?» Она подразумевает вину человека, однако это не всегда так. Например, в Книге Иова подробно описано время, когда отошел именно Бог. Даже несмотря на то, что Иов не сделал ничего плохого и отчаянно взывал о помощи, Бог все равно предпочел остаться «в тени». (Если вы сомневаетесь, что встреча с Божьей скрытостью — это нормальная составляющая странствия веры, просто полистайте труды христианских мистиков — людей, проведших жизнь в тесном общении с Богом. Попробуйте найти хотя бы одного из них, кто не описал бы периода суровых испытаний, «темной ночи души».)
Всем страдальцам и тем, кто находится рядом с ними, Иов преподает один важный урок. Сомнения и жалобы — это не симптомы слабой веры, а нормальные реакции, — настолько нормальные, что Бог позаботился о том, чтобы их включили в Библию. Никто не ожидает найти в библейских текстах аргументы противников Бога (скажем, мысли из «Писем с земли» Марка Твена или «Почему я не христианин» Бертрана Рассела), однако они там присутствуют почти в полном ассортименте — если не в Иове, то в Псалмах или Пророках. Библия словно предвосхищает наше разочарование, как будто Бог заранее дает нам оружие противодействия, понимая цену укрепления веры.
И, благодаря Иисусу, Бог, наверное, действительно понимает эту цену. В Гефсимании и на Голгофе каким-то непостижимым образом Богу Самому пришлось столкнуться со скрытостью Бога. «Бог, борющийся с Богом», — так Мартин Лютер сформулировал суть грандиозного сражения, разыгравшегося на двух скрещенных бревнах. В ту темную ночь Бог во всей полноте узнал, что значит чувствовать себя оставленным Богом.
Из книги «Разочарование в Боге»
15 марта
Рассказ о двух предателях
Некогда популярное имя Иуда полностью вышло из обихода. Ни одни родители не захотят назвать своего ребенка именем самого известного в истории предателя. Тем не менее, когда я сейчас читаю Евангелия, в глаза бросается явная заурядность, а не злодейство Иуды, и это не перестает удивлять меня. В Евангелиях нет ни одного намека на то, что Иуда был «кротом», внедрившимся в ближайшее окружение Иисуса, чтобы спланировать свое предательство.
Но тогда как же он мог предать Божьего Сына? Даже сейчас, задавая этот вопрос, я думаю об остальных учениках, бросивших Иисуса в Гефсиманском саду, и о Петре, клянущемся: «Не знаю Человека Сего!» — когда его прессинговали во дворе первосвященника, и об Одиннадцати, упрямо отказывающихся поверить свидетельствам о воскресении Иисуса. Измена Иуды отличалась от многих других измен лишь степенью тяжести, но не своей сутью.
Иуда был не первым и не последним, кто предал Иисуса. Просто он стал самым известным изменником. Тема предательства проходит красной нитью через многие произведения японского романиста-христианина Сюсаку Эндо. Для него наиболее мощным посланием Иисуса является неугасимая любовь, даже (и особенно) к тем, кто Его предавал. Когда Иуда привел в сад вооруженную толпу, Иисус назвал его «другом». Остальные ученики бросили Иисуса, однако Он все равно любил их. Его народ казнил Его, и все же, обнаженный и растянутый на кресте в позе предельного позора, Он нашел в Себе силы воскликнуть: «Отче, прости им!»
Более разительный контраст, чем между судьбами Петра и Иуды, тяжело себе и представить. Оба занимали лидерские позиции в группе учеников Иисуса. Оба видели и слышали удивительные вещи. Оба прошли через один и тот же обескураживающий цикл надежды, страха и крушения иллюзий. Когда ставки стали слишком высоки, оба отреклись от своего Учителя. Впрочем, на этом сходство заканчивается. Иуда, сожалея о случившемся, но, очевидно, не раскаявшись, пожал логические последствия своего поступка, лишив себя жизни и войдя в историю как величайший предатель. Он умер, не согласившись принять то, что пришел предложить ему Иисус. Петр же, униженный, но по-прежнему открытый для послания Иисуса о благодати и прощении, позже возглавил пробуждение в Иерусалиме и не остановился, пока не достиг Рима.
Из книги «Иисус, Которого я не знал»
16 марта
Испытание позором
В своих мемуарах о годах перед Второй мировой войной Пьер ван Пассен рассказывает об акте унижения, совершенном нацистскими штурмовиками, которые, схватив пожилого еврейского раввина, притащили его в свою штаб-квартиру. В дальнем углу той же комнаты двое из них избивали до смерти еще одного еврея. Раввина раздели догола и приказали ему произнести проповедь, которую он приготовил для синагоги на ближайшую субботу. Старик спросил, можно ли ему надеть ермолку,
