Рейтинговые книги
Читем онлайн Вещи (сборник) - Владислав Дорофеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 46

В деревне Глядково троица стала свидетелем похорон и затем величественной перемены веры.

Светом вдоль дороги слепило солнце, машины проезжая, мешали похоронной процессии, рядом с папой соседка покойника, радостная, рассказывает о возвращении мужа, что, «стал на колени и плакал, я заплакала, и я уснула, а прежде простила, а он вышел во двор, упал на землю, я из окна глядела, и уснул. После я просыпаюсь от крика: Семен, Семен! И плач, и стук, и стоны, Семен! Я побежала, вижу, Марта кричит, волнуется, потом садится на ступеньки и стонет. Утро красивенькое, пухленькое и стон, Семен. Тут мой проснулся».

И ослица не закричала бы громче. Визг, крики, тормоза, и тихо.

Семен лежит на дороге. Гроб валяется в стороне. Пустой гроб.

А вышло так. На дороге перед процессией образовался затор из машин. Двое, несущие на головах крышку гроба, наткнулись на старуху, сыплющую впереди процессии цветы, задний из этих двоих, зачем-то решил развернуться и въехал краем крышки в лоб одному из передней пары, несущих на полотенцах гроб, у того подогнулись ноги; старуха, предчувствуя нехорошее, растерянно взвизгнула, и позже зашлась рвотным визгом суки; задняя из трех пар, что несли на полотенцах гроб, желая, вероятно, удержать гроб в равновесии, потянула свое полотенце; гроб перевалился назад, покойник зашевелился, перевернувшись, упал на грудь, а грузовик, бросившись в свободный от затора путь, правым передним колесом проехал по пространству головы мертвеца.

Перед похоронами Семен умирал четыре дня. Он лег днем уснуть, и не просыпался, пока не скончался. Все ждали, а Семен лежал. Умер Семен второй раз здесь на дороге. Родившись, остался сегодня Семен безголовый.

– Семен.

Бросилась на безголовый труп вдова, еще раз мертвая Марта, и упала, стараясь целовать то, что было головой, то место, где должны быть губы.

– Папа, папа.

Дочери Семена жалко, печально и зло заплакали, глаза тут и высохли, дочки сели у трупа на дорогу.

– Отец.

Сын с кулаками наизготове встал у ног трупа, коленопреклоненный.

Положили труп в гроб и пошли спинами вперед, к дому, назад; все остальное, гроб, крышка гроба, старуха, засыпающая цветами пройденный было путь. Отвергнутая жизнь и отвергнутая смерть. Что делать жителям Земли сей, если их последняя вера отвергнута. Все плачут единовременно и двигают ногами в такт: раз-два, раз-два. Идут братья в вере, которую не знали, или забыли, когда бы не Семен. Идут. Плач над деревней, плач к небу.

Вечер.

– Папа, папа, я хочу спать.

Семилетняя встает, кивает головой и валится на колени папы, и неловко сдирает очки с лица папы.

Темноту процеживает пока один факел, только старшенькая успела увидеть открытые глаза отца, тянет очки к себе, и сует их слепому снова отцу.

Мужик, что сидел рядом, отрывает подбородок от кулака, распрямляется.

– Идем. Семен мой родич, положим девочек в его доме, там сейчас пусто… Дай мне девчонку… Сиди, там темно, хотя, ведь тебе то что, темно ли, светло. Сиди ты… Давай старшенькую, она посмотрит, куда вам ложиться, там все вместе после ляжете… Жена и дети Семена сегодня переночуют у меня, им нехорошо. Не боишься остаться в доме?..

– Нет…

– Это ты, мужик, ты один? А старшая?

– Придет скоро, отошла в темноту…

– Что ты думаешь, сожжете вы Семена?

– Почему не сжечь. Сожжем. Надо, так надо. Мы ведь раз несли Семена на кладбище, а не получилось, так не носить же дважды.

– А старик этот, ваш, или пришел откуда?

Мужик подрыгал ногами, подтянул губы к носу, жаль темно, очень смешно поерзал носом в стороны и, что-то лепечет.

В воздухе пронзительно заорало, будто совы. Отец пугается, бьется телом.

– Пятнадцать лет назад, старик вышел из леса. Весь рваный с вытекшими глазами. Старик все знает.

– Кто там орет, зычно и мерно?

– Лягушки, лягушки.

Семилетняя прозрачная красавица-тень спрыгнула на пол, поворачивая голову в направлении окон, раскрывает глаза. Она одна колышется в огромной темноте дома. Будто подходит к окну, улыбается высокой до Луны улыбкой, смотрит из темноты дома, сквозь расстояние до костра, на пламя, пахнущее теплом; жертвенный огонь, родившись, приветствует и темень, и мир, и девочек.

Вдруг видит семилетняя, стоит мальчик прозрачный и легкий.

Костер уже в самом разгаре, когда к девочке явился вновь тот самый мальчик уже с охапкой цветов, и покрывает тела ее прозрачную тень; мальчик смеется и дышит громко; цветы покрывают семилетнее тело, и пахнут незабудками. Мальчик целует красавицу в губы, и ложится рядом.

– Это – незабудки?

– Там было темно, я не знаю, но запах может быть незабудковый. Ты теперь вся, как букет, пока будешь жива ты, не умрут незабудки, храните друг друга.

Пламя костра деревенеет и опускается вниз, к земле, мальчик на кровати, уже в ногах красавицы, складывает руки на груди и рассказывает.

– У меня есть враг. Враг моего возраста, я хочу убить его. Я знаю, этот мальчик любит рыбачить. Он встанет утром рано, пойдет в лес к озеру, сядет на берегу и замолчит, сонно подрагивая в полумраке, я подкрадусь, стукну его и положу в приготовленный мешок с цементом. Затем я отплыву на лодке к середине озера и перевалю мешок в воду. И все.

Мальчик падает вперед и, исчезает телом в плоской глубине лодки.

Старшенькой нет. Где старшенькая?

Семилетняя спит в доме, сорокалетний подошел, опираясь на мужика, к углям и, вдыхает тепло, манящее, как Луна в полнолуние. Мужик зачем-то озирается. Хват-мужик говорит.

– Нет, не вижу еще, нет. Ну, ты не бойся, придет. А, вот и она легка, как ноченька, бежит к нам, раскинув руки в стороны. Я пошел, тороплюсь, старшенькая знает, отведет. Прощай, дорогой… Не боишься остаться в доме?.. Утром Марта вас разбудит…

Разошлась деревня, разбрелась по домам, уснула и, как бы забыла на утро, что было вчера, но происшествие сложится в песню и легенду.

Дочь и отец идут в дом. Впереди дочь, за ней отец, положив руку на ее правое плечо, дочь вытирает капли пота на лбу и спускает на глаза челку, так она напоминает кобылку. Она еще слепая, и она еще частица темного, нового мира, который сотворил женщину. Этот мир – деревенский сад.

Отец, Овлаан, до сегодняшнего дня верил в неизменность отношения дочери к отцу. Вторую свою руку отец воткнул в бок, ждет, молчит. Парочка подходит к крыльцу, дочь тыкает дверь, отец скрипит ступенями, вваливается в темь дома, бросает дверь назад, стаскивает очки, но темь позволяет лишь нащупать бывшую деву.

– Ты где была, дрянь.

Шепчет папа и добела стискивает пальцы, но этого не видно.

Старшенькая держит в руке кружку, она схватила ее, когда заскочила в дом.

Дочь была с мальчиком из похоронной процессии. Когда они втроем, ерзая телами, вошли в толпу черных и женщин, руку старшенькой нащупала чья-то рука. Она проследила, оказался мальчик. Он шептал, боялся, как боится папа, чтобы не увидели. «Хочешь я расскажу, что произойдет». Она ответила: «Хочу». «Поздно рассказывать, сейчас сама увидишь. Смотри вон желтая школа. За школой наш сад. Приходи, когда наш жертвенный костер озарит верхушки деревьев вокруг дома Семена. Приходи к школе».

Старшенькая шепчет ласково.

– Огромный костер. Что, будет карнавал?

– Нет, будут жечь Семена. Смотри, что сейчас начинается.

– Я приду, если будет, как ты предсказал.

Затем началось произошедшее уже, и ночью дочь убежала к школе. В беседке под грибком, на песке, в деревенском саду они любили друг друга. Она поцеловала мальчику руку, которую он протянул ей, когда вышел навстречу, он схватил ее тело и поцеловал ее в лоб. Они захотели друг друга, и покатились два тела по земле. Всюду ночь и темь. Помоги боже, им не расставаться. Старшенькая отталкивает мальчика и шепчет.

– Страшно. Откатись от меня. Хочу к папе… Ухожу.

Старшенькая заплакала и побежала, подпрыгивая, за ограду детского садика.

К ограде, возле калитки прислонен металлический жираф, с опущенной шеей и двумя ногами. Бывшая дева замедлила шаги, укоротив их, и присела на корточки перед жирафом, она поцеловала ему плоский металлический нос и прыгнула вверх.

– Мальчик. Спасибо.

Она воскрикнула и, заулыбалась, смеется тонким металлическим листочкам сирени, которые между прутьев ограды. Мягко громыхнула калитка, старшенькая отбежала, закружилась, закрутилась, подставив ладони небу, и меж небом и головой ее восстало цилиндрическое белое туманное тело, и заиграли в нем зеленые огоньки, и взрывались в нем звезды, а по внутренней стороне пробегала, конечно, и белка, проползла и змея, и стрекоза, и комар, и шла цесарка, и прыгала косуля, и рос цветок лотос. Нам, здешним, открывается дикая и вольная картина. Часть цилиндра, примыкающая к самой голове, стала непрозрачной и там, как по экрану, где сухо и нет пения воды, скользит лодочка, словно, сухая колыбель плывет и, несет по тени водя дитя, старшенькую, деву, навстречу красному зареву, огню; несет сухая пена сухую лодочку, и поет цилиндр, затрагиваемый облаками.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 46
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вещи (сборник) - Владислав Дорофеев бесплатно.

Оставить комментарий