— Спроси меня о чем-нибудь личном, Росси.
Юстус переступает с ноги на ногу, что заставляет его потускневшие кожаные сапоги скрипнуть.
— Вы испытываете какие-нибудь чувства к Фэллон, или желаете её только из-за её крови?
— Мне очень дорога твоя внучка и я верю всем сердцем, что со временем я снова стану ей дорог.
Ого. В его мозгу совсем не осталось нейронов…
Пальцы Короля фейри снова начинают двигаться по моей ноге.
— Вообще-то, мне кажется, что она уже начала вспоминать, как нам было хорошо вместе.
Я сжимаю зубы, чтобы не дать вырваться ответу, прожигающему мой язык. Нам с Данте никогда не было хорошо. Мы были друзьями. А затем он использовал и выбросил меня, оставив мне лишь неуверенность в себе и порванную девственную плеву.
Он проводит указательным пальцем по всей длине моей шеи.
— Ты сегодня такая мягкая.
Наверное, он говорит о том, какая я послушная, а не о моей коже. Не то, чтобы моя кожа была сухой или шершавой, но она такая же, как всегда.
— Мои попытки противостоять тебе мало чем мне помогли.
— Ты поэтому такая послушная?
Он накручивает мои волосы себе на палец. А когда его губы приземляются на мою скулу, я отворачиваю голову и пытаюсь слезть с его колен, но он только ещё сильнее сжимает мою ногу. Так сильно, что там должен остаться синяк.
— Тише. Всё это время ты так хорошо себя вела, мойя.
Боги, я ненавижу этого мужчину. Мой взгляд невольно перемещается на изголовье кровати.
Данте отстраняется от меня, но не ослабляет тиски своей хватки.
— Задай мне ещё какой-нибудь вопрос, генерали. Вопрос, на который я точно не захочу отвечать.
— Вы мне доверяете? — спрашивает Юстус.
Ради Святого Котла, зачем он задал этот вопрос? Неужели он хочет, чтобы его поймали?
— Нет. Я тебе не доверяю. Но я верю, что ты хочешь видеть свою внучку на троне и сделаешь всё возможное, чтобы она не лишилась моей милости.
Его милости? Моё желание фыркнуть настолько сильно, что мои ноздри начинают дрожать.
Данте хватает меня за талию, приподнимает и ставит на ноги.
— Иди на кровать, мойя.
Юстус сжимает ручку двери.
— Я удаляюсь.
— Почему ты так торопишься уйти, Росси?
— Потому что есть такие вещи, которые деду не стоит видеть.
Улыбка приподнимает губы Данте, когда он поднимается со стула. Но вместо того, чтобы подойти ко мне, он хватает коробку с солью и направляется к Юстусу.
— Ты ведь сам её одел, не так ли?
— Я же уже сказал, что мне было не из чего выбирать, Маэцца.
— Ты уверен, что причина в этом?
— Да.
Он подносит деревянную коробку Юстусу и говорит:
— Проглоти немного соли и повтори свой ответ.
Юстус сглатывает. Не сводя глаз с Данте, он берёт немного соли и съедает.
Данте тянет шею из стороны в сторону, издав серию щелчков.
— Почему ты выбрал этот наряд для Фэллон?
Юстус сглатывает, а я подползаю поближе к изголовью кровати и всматриваюсь в темноту между ним и стеной, пытаясь разглядеть, не блестит ли где лезвие.
— Чтобы отвлечь вас, Маэцца.
— И зачем ты решил меня отвлечь, генерали?
— Потому что если Фэллон будет носить вашего ребёнка, есть вероятность, что вы её не убьете.
Что за чёрт? Я пристально смотрю на Юстуса. Надеюсь, он тоже употребляет то вещество из Неббы, иначе… иначе нам будет, о чём поговорить после того, как я найду этот чёртов кинжал и отрежу Данте голову.
Я начинаю скользить пальцами по изголовью, как вдруг Данте спрашивает:
— Ищешь это, Фэл?
Я резко перевожу на него взгляд и замечаю кинжал, который он держит между пальцами.
Моё лицо, должно быть, сделалось таким же белым, как его униформа, потому что он цыкает.
— Кажется, у нас тут завёлся предатель. Кто бы…
И прежде, чем я успеваю сделать следующий вдох, Данте швыряет соль в оторопелое лицо Юстуса и протыкает его шею кинжалом.
— … это мог быть?
ГЛАВА 22
Я кричу, а Юстус… не издаёт ни единого звука. Как это возможно, когда из его трахеи торчит кинжал?
— Может быть, это вы, генерал Росси?
Данте проворачивает кинжал.
— Прекрати, Данте! Прекрати! Юстус ничего не сделал.
Я бросаюсь вперёд, хватаю Данте за бицепс, и мне удаётся опустить его руку.
Глаза Юстуса так широко раскрыты, что сделались белыми. А его шея… жилы на ней натянулись, а из раны хлещут алые потоки крови.
Пожалуйста, пусть он принимает эти добавки железа, или что там принимает Данте?
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не умирай.
Ты мне нужен.
— Не делай из меня дурака, Фэллон. Тот факт, что тебе вдруг стал небезразличен Юстус, и есть единственное доказательство, которое мне нужно. Что ещё ты от меня скрываешь, мойя?
Я бросаюсь к Юстусу и хватаюсь за рукоять кинжала, в то время как Данте хватает меня за талию. Я разворачиваюсь и делаю взмах рукой, целясь ему в горло, но поскальзываюсь на соли, и железный клинок врезается ему в глаз.
Он рычит и бьёт меня по лицу.
Я теряю равновесие и падаю. На секунду мир вокруг меркнет, но затем я снова вижу всё с идеальной чёткостью и начинаю ползти в сторону Юстуса.
— Вытащите нас отсюда, Юстус. Нарисуйте знак и вытащите нас.
Он медленно качает головой из стороны в сторону.
О боги, он всё ещё жив.
— Нарисуйте знак…
Он сплевывает и ещё больше крови изливается из его раны. Я пытаюсь оторвать кусок платья и затянуть рану, но это не работает. Чёрт, чёрт, чёрт.
Прижав ладонь к его шее, я пытаюсь найти кинжал, чтобы разрезать ткань, но Данте закинул его под кровать. Может быть, если я налью немного крови Мириам в его рану, я смогу его вылечить?
Я ощупываю воротник его рубашки, пытаясь найти кожаный ремешок, но не нахожу его. Ну, почему именно сегодня он решил не надевать медальон?
Дверь в помещение распахивается и ударяет Юстуса, отчего его тело откатывается в сторону, а мои пальцы отрываются от его шеи. Я уже готова захлопнуть дверь, но застываю на месте, когда замечаю мужчину, который пытается проникнуть внутрь через узкий проход.
Я моргаю, точно испуганный змей, после чего перевожу взгляд на мужчину, распластавшегося передо мной на полу.
— Маэцца! — ахает Юстус и пытается раскрыть дверь плечом, ударив своего двойника, истекающего кровью. — Фэллон, отойди!
Но я не могу пошевелиться.
Я едва могу дышать.
Юстус — тот, у которого не идёт кровь — приседает рядом со мной, обводит рану своего близнеца кончиками указательного и среднего пальцев, а затем разрывает его рубашку и рисует крест на его сердце. Ниже, на его животе, он рисует букву «М» странного вида, напоминающую пересекающиеся пики.
— Ты не ранена?
Когда я не отвечаю, он повторяет свой вопрос, отчётливо произнеся моё имя.
Я качаю головой и, раскрыв рот, смотрю на мокрый лоб мужчины, который лежит бездыханный перед нами.
Прерывисто дыша, Юстус проводит рукой по лбу своего двойника, словно пытается узнать, нет ли у него жара. Когда тот, наконец, замирает, я тоже замираю, потому что прямо на моих глазах на желтоватой плоти мужчины появляются кровавые линии в форме точно такой же буквы «М» странной формы. Юстус проводит пальцем по знаку, и труп превращается в другого человека — Дотторе Ванче.
Я откидываюсь на пятки.
Ещё больше солдат проникают в помещение. Я смотрю на них, но как будто их не вижу.
— Прошу прощения, Маэцца.
Юстус встает с корточек.
— Я не знал, что мой лекарь…
— Убейте его! — Данте указывает на Юстуса. — Стража, убейте его…
Никто не двигается. А точнее, их головы поворачиваются, но никто не спешит покончить с жизнью Юстуса.
Данте делает шаг назад и врезается в стул, отчего тот падает.
— Почему вы не выполняете мой приказ! Я ваш король! Вы не отвечаете перед генералом. Вы отвечаете передо мной!
