Юстус поднимает руки.
— Маэцца, преступник убит. Вы его убили, — мой дед говорит медленно, точно разговаривает с ребёнком.
— Ты… ты…
Палец Данте дёргается, когда его глаз, не закрытый ладонью, смотрит на меня, а затем мимо меня на труп на полу.
— Я не…
Его губы вытягиваются, и на лице появляется страшная гримаса. Он снова переводит внимание на Юстуса.
— Простите, Маэцца. Мириам меня заколдовала и нарисовала магический знак на лбу лекаря, который не только свёл его с ума, но и сделал похожим на, — он проводит верхней губой по нижней губе, а затем морщит нос, точно его тошнит от вида трупа себя самого, — меня. Я уже наказал её.
— Наказал? — Данте усмехается. — Я убью ведьму. После того, как убью твою внучку.
Вот… чёрт. Я гляжу на дверь и прикидываю, как далеко я смогу убежать, прежде чем солдаты меня догонят. Я могла бы спрятаться, но что потом? Я поднимаю глаза к потолку, неожиданно вспомнив о том, как он недавно сотрясался. Что если… Что если я смогу заставить то, что находится снаружи, разрушить это место?
Я вскакиваю на ноги.
— Хватайте её! — рычит Данте.
И ещё до того, как я успеваю поднять руки, Като заводит их мне за спину, и моё тело опутывают лианы, обездвижив меня. Я смотрю на Юстуса и уже готова умолять его помочь мне, но сдерживаюсь, потому что я уже не уверена в том, что он на моей стороне. Ведь всё это время мне могли помогать лекарь и Мириам.
Юстус подходит к Данте.
— Ваше Величество, позвольте мне взглянуть на ваш глаз.
Данте всё смотри и смотрит на своего генерала неповреждённым глазом, а затем медленно опускает ладонь. Я пребываю в таком шоке, что при виде его глазного яблока, пронизанного алыми венами, и залитой кровью щеки, мои внутренности даже не сжимаются.
Вся эта сцена кажется такой сюрреалистичной.
— Принесите мне свежий бинт и пакет с неббианским порошком! — кричит Юстус. — СЕЙЧАС ЖЕ!
Один из солдат выскакивает за дверь.
— Сядьте, Ваше Величество.
Юстус указывает на стул.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы нейтрализовать воздействие железа, но я не гарантирую, что смогу сохранить вам глаз.
Данте смотрит на Юстуса с подозрением и скепсисом. И когда он, наконец, садится, его внимание перемещается на неподвижное тело лекаря.
— Я думал… я думал, что это ты, Юстус.
— Я понимаю, как это выглядит, но, пожалуйста, поймите, что я никогда бы вас не предал. Я хочу, чтобы Люс принадлежал нам. Только нам.
Слова Юстуса как будто заставляют напряжённые плечи Данте расслабиться.
— Я убью Мириам.
— Я уже сказал вам, что наказал её.
— Она заслуживает смерти, — говорит Данте и смотрит прямо на меня.
— Если они умрут, мы потеряем их магию, и шаббианцы придут на помощь Лору.
Тем временем я пытаюсь собрать всё воедино. Лекарь появился в день высвобождения моей магии, но ведь это Юстус привёл его после того, как Мириам её разблокировала. А, может быть, он был здесь всё это время? Моя голова гудит от непонимания.
Юстус ощупывает кожу вокруг глазницы короля фейри.
— Вы можете видеть вашим левым глазом?
На челюсти Данте, который продолжает сердито смотреть в мою сторону, пульсирует нерв.
— Нет.
Меня не пугает его взгляд. Я удерживаю его, молча сообщая ему о том, как ему повезло, что он потерял только своё зрение.
Мгновение спустя, солдат врывается в помещение с аккуратным свертком, который кладёт на стеклянный стол.
Юстус разворачивает его, берёт щепотку какой-то зеленой пыли мятного цвета, и скармливает её Данте.
— Я также насыплю немного вам в глаз. Возможно, будет щипать, но зато это мгновенно нейтрализует железо.
Если ему и больно, Данте этого не показывает.
Обернув голову короля бинтом, Юстус поворачивается ко мне, а точнее в сторону тела, лежащего у моих ног.
— Брамбилла, отведи Фэллон в её клетку и запри её. Я разберусь с ней, как только избавлюсь от трупа.
Разберется со мной? За что? За то, что попыталась его защитить, закрыть его от Данте? Неблагодарный ублюдок.
— Прошу прощения, Маэцца. Я знаю, что вы хотели провести время с Фэллон сегодня вечером, но я думаю, что безопаснее всего убрать её подальше, пока она не перестанет вести себя как дикий зверь.
Да, готова поручиться, что это куда безопаснее. Да и Данте, кажется, совсем не заинтересован в том, чтобы проводить со мной время. Я почти уверена, что после того, как я проткнула ему глаз, ему не захочется секса со мной до конца моего заточения.
— Пойду, выброшу труп в маминой роще, а не то он начнёт вонять на всю крепость. Скоро вернусь.
Юстус приседает рядом с лекарем, глаза которого остекленели, после чего хватает его за подмышки и закидывает себе на плечо. А затем встаёт.
— Иди впереди меня, Брамбилла.
Като разворачивается и начинает тащить меня по тёмному коридору, по которому эхом разносятся удары моего учащённого пульса. Мы молча идём в сторону подземелья, и только наши шаги нарушают зловещую тишину, повисшую вокруг нас.
Я смотрю себе за спину, и наши с Юстусом взгляды встречаются. Он кажется скорее задумчивым, чем сердитым. Но опять же, здесь так темно, а тело, которое он несёт, такое большое, что я могла неправильно интерпретировать выражение его лица.
Юстус всё ещё идёт позади нас, когда мы доходим до подземелья. Неужели он не доверяет Като и боится, что тот не доведёт меня до клетки? Как только мы доходим до входа в туннель, Юстус останавливается.
— Сержант?
Юстус достает из-за пазухи медальон и откупоривает пузырёк, после чего капает кровью на кончик пальца.
Като застывает на месте.
— Подойди.
Като смотрит мимо Юстуса в подземелье, словно пытается убедиться в том, что другие солдаты находятся неподалеку. Никого не обнаружив, он отводит меня на несколько шагов назад по туннелю, и теперь все мы стоим так близко друг к другу, что я могу чувствовать металлический запах, исходящий от трупа смелого Дотторе Ванче. Ну, почему план Мириам не сработал?
Он уже не может меня слышать, но я все равно произношу одними губами: «Спасибо за ваше мужество». Или это было сумасшествие? Я вспоминаю о смелом и добром сельватинце, Сьювэле, который погиб, помогая мне освободить ворона в роще Ксемы Росси.
— Чтобы никто к ней не прикасался, пока я не вернусь. Вы меня услышали? Никто.
Поднеся окровавленный палец к стене, Юстус ещё больше понижает голос.
— Даже король.
Я могла бы попытаться оценить выражение его лица, если бы не была так заворожена знаком, который он рисует на чёрном камне — круг с крестом в центре, нижняя часть которого выходит за пределы круга.
Когда он отрывает палец от стены, я резко перевожу на него взгляд. Смесь гнева и боли заполняет впадинки на его лице.
— И лучше запри погреб.
Его губы едва двигаются, когда он отдаёт этот приказ.
— Запереть? Но… — по телу Като прокатывается дрожь. — Но у меня нет ключа.
— Именно поэтому ты его и запрёшь, Брамбилла.
Юстус слегка трясет головой.
— Я отопру его, когда вернусь. Понял?
— Да, генерали.
— Хорошо. А теперь иди.
Като молча уводит меня и тихо говорит:
— Идём.
Когда мы начинаем спешно возвращаться в мою камеру, я оглядываюсь и встречаюсь взглядом с сияющими глазами Юстуса, после чего он прижимает руку к стене и проходит сквозь неё.
Мои лёгкие снова начинают сжиматься и пульсировать с каждым новым вдохом, возвращающим меня к жизни.
Понял ли Юстус, что он только что предоставил мне ключи к крепости Данте?
Какой глупый вопрос. Этот человек не допускает ошибок, и не принимать во внимание это его качество было бы самой большой ошибкой.
ГЛАВА 23
Как только дверь погреба захлопывается за нами, я вырываю руку из хватки Като. Но сержант так сильно нервничает, что продолжает крепко меня держать, хотя и не делает мне больно.
