Демон
И почему, начав сотрудничать с Комитетом, я все чаще вляпываюсь в темные истории? Почему риск для моей жизни становится закономерностью? Да просто потому, что моя дурная благотворительность выходит мне боком!
Идиотизм!
Зато нескучно.
Отбросив неоднозначные мысли, я открыл глаза. Все тело ломило, а слабость была непередаваемая. Давно у меня не случалось столь критического истощения!
Надо мной склонился зеленоглазый морок и беззвучно на меня смотрел. Его взгляд был совсем другим, нежели раньше. В нем читалось искреннее переживание. И этот факт меня напугал.
Я попытался подняться. Однако смог лишь сесть, опершись на ближайшую стену. Дышать было тяжело, а воздуха не хватало.
Оглядевшись вокруг, я отметил, что маги живы, но им сильно досталось. Молчун пока был без сознания. Ким сидел неподалеку, неровно дыша и придерживая грудину. Марк единственный был на ногах и пытался вызвать помощь.
Я перевел взгляд в сторону. В паре метрах от меня валялась бесформенная груда щупалец, среди которых я заметил неподвижное тело второго фантома. Третий лежал чуть правее и тоже не подавал признаков жизни.
И тут меня будто ударило током озарения. Мороки действовали абсолютно самостоятельно! Я их не звал! Они сами приняли решение вмешаться. И двое из них погибли, защищая меня.
По спине прошла волна озноба.
Я снова вгляделся в глаза оставшегося в живых Наф-Нафа, внимательно прощупывая его и внезапно понимая, что он изменился. Он больше не был пустой оболочкой, и в нем ощущалось сознание разумного существа!
Диана ошиблась! И случилось то, чего я опасался.
— Давно ты осознал себя? — Тихо спросил я фантома, который присел рядом со мной.
— Четыре дня назад, — честно ответил он.
И все это время он сидел взаперти?! Непонятно, о чем думал?!
— Ты боишься меня? — С какой-то детской обидой спросил морок.
— Все боятся неизвестности, — я не стал скрывать от него свои опасения.
— Теперь ты убьешь меня? — Задал он прямой вопрос. И в его голосе я почувствовал грусть.
— Я еще не решил, — не было смысла врать ему. Он чувствовал меня, а я ощущал его. Мы читали друг друга, как открытую книгу.
— Я не хочу умирать.
— Я знаю.
Невероятно! Но он был, словно ребенок. Открытым, доверчивым, наивным. А еще добрым и абсолютно бескорыстным.
Как такое светлое существо могло получиться у меня?! Видимо за это нужно сказать «спасибо» ангере. Хотя сомневаюсь, что с ее несравненным характером она могла сотворить подобное чудо.
— Жаль остальных, — отстраненно произнес я.
— Это всего лишь тела, — ответил морок. — Наше сознание не пострадало. И теперь я живу за них.
Спустя пятнадцать минут Комитет гудел, словно растревоженное осиное гнездо. Маги повторно проверяли все здание. Мое заверение, что это бессмысленно, никто в расчет не взял. В общем-то, что и следовало доказать.
Хамелеона утащили какие-то очкарики в белых халатах. Вероятно, дохлую тварюгу ожидала долгая процедура расчленения-изучения в научных целях. Когда эта же компания пришла за телами мороков, я взбешено на них наорал, несмотря на то что еле стоял на ногах, а потом выпустил импульс и распылил мертвых фантомов.
Наф-Наф после этого окинул меня задумчивым взглядом и почему-то сказал: «Спасибо».
Пострадавших магов отправили в лазарет.
У Кима оказались сломаны ребра. Данилу досталось сильнее всех: он неудачно при падении вписаться в лестничный пролет и повредил позвоночник. Но врачи сказали, что через пару недель он уже будет бегать — регенерация у магически одаренных гораздо сильнее, чем у обычных людей.
Марк отделался сотрясением мозга. И хотя он периодически морщился от сильной головной боли и пугал всех бледно-зеленым цветом своего лица, от врачевателей сбежал сразу же после осмотра. Я же наотрез отказался от услуг костоправов, рыкнув в очередной раз на особо назойливый белый халат.
И все же унести ноги домой мне не позволили. Разбор полетов обещал быть крупномасштабным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Чуть позже всех участников происшествия за исключением Данила собрали в небольшом конференц-зале. Меня с Нафом чуть ли не под руки сопроводили туда же. Увидев уставшие физиономии Марка и Кима, я сочувственно вздохнул, прошел к мягкому дивану в дальнем углу помещения и, бесцеремонно в него плюхнувшись, откинул голову на спинку и закрыл глаза. Спать хотелось неимоверно. Но сейчас такой роскоши я позволить себе не мог.
Мариновали нас около получаса. А потом в зал влетел взмыленный Чернецкий, переругиваясь по пути с начальником службы безопасности.
На их появление я никак не отреагировал, пребывая в полудреме. Однако мое показательное безразличие было лишь видимостью, и я внимательно вслушивался, о чем говорят окружающие.
В общем, следующий час эмоциональных обсуждений свелся к тому, что сначала Илья Владимирович во всех подробностях выяснял, что произошло. Николай и его помощники дополнительно просматривали видео с камер слежения и анализировали информацию с различных датчиков. Потом Чернецкий долго ругался, подвергая жесткой критике чуть ли ни каждого своего сотрудника. И я даже удивился, почему в его список недотеп не попали уборщицы и иной обслуживающий персонал.
— Николай, что удалось выжать с охранника? — Наконец, закончил ругаться начальник и снова перешел к делу.
До сих пор отличавшийся железной выдержкой и невозмутимостью безопасник вдруг скривился.
— Ничего. Я сам его допрашивал, но он молчит, хоть пытки применяй.
— Ваши пытки ничего не дадут, — не открывая глаз, вмешался я.
— Почему?
Я все же удосужился посмотреть на собеседников.
— Начнем с того, что вы совершенно неправильно оценили масштаб произошедшего. Хамелеон был внедрен отнюдь не с целью сбора информации, как вы предполагаете. Для этого есть более простые и эффективные методы.
— Какова же была его задача? — Чернецкому в очередной раз не понравились мои слова. Он грозовой тучей навис над столом в центре зала, ожидая от меня ответа.
— Тварь была нацелена исключительно на меня и запрограммирована на мое устранение. Кое-кому очень не нравится, что я с вами сотрудничаю. И этот кое-кто использовал секретные разработки службы новейших технологий Владыки.
— Откуда такая уверенность?
— Во-первых, я раньше лично руководил этим отделом и хорошо знаю направления наших исследований. А во-вторых, тварь сама меня просветила, когда мы с ней весьма близко знакомились.
— День ото дня не легче! — Чернецкий отошел от стола и стал нервно ходить взад-вперед. — Мне высшего на моей территории мало! Теперь еще и темные дружки подтягиваются!
— Все претензии к Елене Мирославовне.
— Ладно, — отмахнулся начальник. А у меня сложилось ощущение, что на фоне всего произошедшего за последние полторы недели у него назревает нервный срыв. По крайней мере, пульс, плотность ауры и энергетические пульсации очень сильно на это намекали. — А что с охранником?
— Предполагаю, что он под мощным внушением кого-то из наших, — мои слова прозвучали монотонно. — Воздействие не позволит ему сказать то, что вы от него требуете.
— Какие варианты решения?
— Могу попробовать поковыряться в его голове, — предложил я. — Однако за его здоровье после процедуры я не отвечаю.
Илья Владимирович переглянулся с Николаем, а потом решил:
— Мне надо согласовать такие радикальные меры с руководством. Так что повременим.
Я лишь равнодушно пожал плечами.
— Как скажите.
А если честно, мне сейчас совершенно не хотелось заниматься чем-то подобным. Я мечтал о душе, куске хорошо прожаренной свинины и отдыхе в гордом одиночестве.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Бездна забери это истощение!
Неожиданно, почувствовав мою усталость и нежелание продолжать весь этот цирк, подал голос фантом.
— Может на сегодня хватит пыток? — Миролюбиво предложил он.
Мне показалось, что морок озвучил невысказанное желание всех присутствующих. Но он не взял в расчет тот факт, что Чернецкий был сильно раздражен и оставлять проблему нерешенной не собирался. Поэтому благая инициатива моего протеже дала обратный эффект.
