Дверь приоткрылась, впуская Ричарда Мюллера, молодого оперативника.
— Хэллоу! — радостно осклабился он.
— Попросить, что ли, табло «Не входить» у коллег из «Большого дома»? — вслух задумался Вудрофф. — Что им, жалко?
Улыбка Мюллера слегка поблекла.
— Я попозже?.. — промямлил он.
— Да садись уж, — забрюзжал начальник, — послушай сказки дядюшки Дэна. — Он подбородком указал на Лофтина. — Дэнни полагает, что предиктор остался здесь и регулярно оповещает Кремль о грядущих неурядицах. Ты это хотел сказать?
— А тут и гадать нечего! — подался Лофтин вперед, грудью наваливаясь на высокую спинку. — Никто, кроме Михи, не обладал знанием о будущем. И никто, кроме него, не делился этой информацией с Кей-Джи-Би! Ты только прими этот вариант событий, и сразу все ответы — вот! — его пальцы щелкнули с костяным призвуком.
— Хорошо! — Вудрофф резко поставил чашку на стол, будто печать тиснул донышком. — Допустим, Андропов словил предиктора — и засадил его в какой-нибудь сверхсекретный центр, создав райские условия, лишь бы тот делился информацией… Тогда можно легко себе представить, что Миха сбежал из своего персонального рая — и подался к нам! Такое возможно?
— Возможно, — согласился Дэнни, — но маловероятно. Да я вообще другой вариант рассматривал: Андропов сам послал к нам… Лжемиху! Вызубрить хоть десять страниц текста — от настоящего предиктора! — не трудно, любой актер учит роли.
— Роскошный вариант… — прикинул Фред, залезая пальцами в волосы и беспощадно трепля рыжую шевелюру. — Лжемиха по заданию КГБ такое напророчит, что мы потеряем триллионы долларов! Дэнни… — он остро взглянул на вице-консула. — Ты хоть представляешь, что будет, какая вонь пойдет, если ты окажешься прав, а Колби заполучил «суперкрота»? Сколько голов полетит, не взирая на прошлые заслуги?
— О, да! — криво усмехнулся вице-консул.
— А мне кажется, что твоя версия страдает серьезным изъяном: невозможно доказать, что предиктор — не настоящий, — уверенно заговорил Ричард. — Ведь Лжемиха, пусть и по шпаргалке, но предсказывает реальные события! Сама действительность как бы подтверждает его способности к инсайту или проскопии.
— Верно! — согласился Лофтин, с интересом глядя на Мюллера. — Но я не зря пришел с этим именно сегодня…
— Не тяни, — хмуро обронил Вудрофф.
Лофтин оскалился, наслаждаясь ситуацией.
— Не так давно на меня вышел один шустрый «инициативник», — неторопливо заговорил он, складывая руки на спинке стула. — Как говорят русские: молодой, да ранний. Он получил отличное образование, а нынче просто взлетает по карьерной лестнице — родители отработали, как первая ступень ракеты. Агент не пожелал представиться, но сведения передал люксовые, и я провел его под кодом «Немо». Недавно он получил вопросник, где я поинтересовался: не работает ли на КГБ предиктор? Ответ меня, прямо сказать, ошеломил…
— Дэнни! — повысил голос Фред.
— Оказывается, — хладнокровно продолжил Лофтин, — услугами Михи давно пользуется не только КГБ, но и кремлевская элита — члены Политбюро! Не все, но Брежнев, Суслов, Пельше, Косыгин, Громыко — однозначно посвящены в тайну «особой важности». Однако самое интересное не в этом…
— Убью! — выдохнул Вудрофф.
— Фредди, имей терпение! — хихикнул Дэниел. — Самое интересное заключается в том, что сотрудники КГБ до сих пор не нашли Миху! Повторяю по слогам: не на-шли! В том году ВГУ вело миссию «Хилер», а в этом ее засекретили наглухо. По той же теме развернута новая операция — «Ностромо». Спецгруппа генерала Иванова почти год ищет предиктора где-то на юге России, в городе Первомайске, но пока безрезультатно. И ведь именно оттуда, из Первомайска, агент «Вендиго» якобы и вывел Миху! Нет, «Вендиго» я верю, он передавал нам ценную информацию по новейшим боевым кораблям советского флота. Вероятно, нашего агента переиграл агент КГБ. Так что, не было никакой экс-фильтрации, произошла ин-фильтрация! КГБ успешно внедрил к нам Лжемиху!
На минуту зависло молчание.
— Да-а! — встряхнулся Фред, жмурясь от удовольствия. — Это просто шикарно. Повторяю по слогам: ши-кар-но!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И никто ничего не знал? — закачал головой Ричард, изумленно ширя глаза.
— И не мог знать! Тотальная секретность. В суть операции не посвятили даже Григоренко из ВГУ. Андропов лично утверждает состав спецгруппы, не доверяя никому, кроме Иванова и Синицына, своего бывшего помощника. По всем делам КГБ отчитывается в ЦК КПСС, но по «Ностромо» только Брежневу, Суслову и Пельше. И я бы ничего об этом не узнал, и «Немо» не смог бы ответить на мои вопросы, если бы не предатель в самой спецгруппе. Кто он, агент не выдает, набивает цену.
— Ах, как я люблю ренегатов! — проворковал Вудрофф, щуря глаза. — С ними так приятно иметь дело! Продал — купил, заплатил — получил… Но! — в его голосе позванивал металл. — Никто не должен знать о нашем разговоре! Вряд ли Фултон или Колби согласятся с твоими доводами, даже если они верны. Для них твоя правда — полный крах и грандиозный скандал!
— Эт-точно! — ухмыльнулся Лофтин, выпрямляясь.
Вудрофф торопливо выщелкнул сигарету из пачки, и закурил.
— Проверяем и перепроверяем всю информацию, Дэнни! Посули своему «Немо» любую сумму и выдай аванс. — Выпустив струю сизого дыма, он договорил: — И будем надеяться, что Миха не всеведущ!
Глава 6.
Вторник 4 ноября 1975 года, утро
Одесса, вокзал Одесса-Главная
Одесский вокзал чем-то смахивал на местный оперный театр — тот же купол со шпилем, колонны, высокие арки. Слева, у подземного перехода, распушились елки. Справа, застилая чуть ли не весь фасад трехэтажного здания, красовался идеологический этюд в красно-белых тонах: «Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи!»
Рейсовый «Икарус», выкрашенный в те же цвета, подрулил к остановке, словно занимая очередь за желтым собратом. Через улицу, на кольцах, расходились два красно-желтых трамвая, 18-й и 26-й, высадив целую толпу пассажиров с чемоданами и сумками. Отягощенные скарбом попутчики ринулись по ступенькам под землю.
— Приехали! — задушенно воскликнул я, тиская Инку. Девушка радостно взвизгнула.
Было весело и легко. Позади остался Первомайск, где меня наперегонки ловили оперативники КГБ и нумерарии «Опус Деи», а я выскользнул, освобождаясь от страхов и тревог, от беспрестанного напряжения. Экскурсия началась! Ура!
Половину автобуса занял десятый «А». Напротив нас с Хорошисткой примостились две кумушки, Рита с моей сестричкой. Впереди, восседая над щуплым водителем, следила за дисциплиной Циля Наумовна, а сзади устроился военрук — Макароныч ехал за свой счет, как Настенька — за мой. Каждый со своим «счастьецем»…
Марк Аронович грянул командирским голосом:
— Выходим по очереди, бойцы, не создаем давки! М-м… Следим за вещами, а то оставите еще. И не разбегаться, наш поезд отходит через полчаса!
— Выходим, ребята и девчата! — вторила классная.
— Па-азвольте, мадам, — куртуазно склонился Зенков, отнимая у Цили Наумовны ее багаж.
— Позвольте, мадмуазель, — одной рукой я подцепил изящный Инкин чемоданчик, другой потащил свою сумку.
— Мерси! — чопорно откликнулась мадмуазель.
Кто-то празднично выразился:
— Одесса-мама!
— Таки-да!
— Ой, Изя, вечно ты…
— Приехали, приехали!
— Ну, вот и ты догадалась.
— Житие мое…
— А не опоздаем?
— Да не должны, вроде…
— Точка — и ша!
В тесном проходе я ощутил чувствительный щипок. С трудом вывернув голову, обнаружил за спиной довольно улыбавшуюся сестричку.
— Домой отправлю, чучела! — пригрозил я ревнивице.
— Не отправишь! — Настя показала мне розовый язычок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ворча про разбалованных родственничков, я покинул автобус. Опустил сумку на колесики, и покатил к вокзалу. Инна, косясь на одноклассников, взяла меня за руку. Одновременно нести чемодан и вести за собой его владелицу было затруднительно, но приятно.
— Сосну жалко, — Хорошистка беззаботно улыбнулась. — Одного его не взяли. А за что он тебе «спасибо» говорил?
