В этом был смысл.
Какая-то группа внутри руководителей Фонда охотилась за бизнес-справкой, которую заказал Арзамасцев. Они организовали кражу кейса, но документ не нашли. Сейчас им каким-то образом стало известно, что бизнес-справку готовили мы и они прислали своего человека…
Бунт на корабле?!
Мне тоже удалось внести лепту в общак разбора полетов.
Я вдруг вспомнил:
— Когда ты отказался сдать клиента, заказавшего справку, Калиншевский сказал: "балаган какой-то…" Помнишь?
Рембо молча взглянул. Словечко ни о чем не говорило ему.
Между тем в одной стране на Ближнем Востоке оно было весьма распространено в качестве ругательства, поскольку бранных слов в языке библии не существует.
— Калиншевский жил в Израиле! Не он ли работает с банком "Яркон"… Впрочем, правду никто сегодня не скажет…
— Может Любович?
Я отставил чашку.
— Я уже говорил с Леа насчет него…
— А сам не хочешь слетать?..
Меня останавливал заказ. У Рембо было другое мнение.
— К дому мог бы съездить Бирк…. Я к тому, что адвокат неспроста тут появился… Это только первая ласточка. Я не удивлюсь, если они снова дадут о себе знать. И очень скоро…
Прежде, чем отъехать, я из машины по мобильнику связался с Иерусалимом и снова попал на автоответчик — Леа опять не было в офисе. Мне осталось только добавить поручение по поводу интересующего нас банка "Яркон"…
Неожиданно мой радар запищал — он принял направленный сигнал неизвестного электронного устройства. Сигнал, скорее всего, поступил с обычного нелинейного локатора, входившего в комплект с другой сканирующей техникой.
Я оглянулся…
За воротами, у тротуара нового жилого дома было стояло несколько машин, но мое внимание сразу привлекла одна — "вольво" цвета "мокрый асфальт", припаркованная метрах в пятидесяти впереди.
Она уже отъезжала. За тонированными стеклами пассажиры не были видны.
Водитель точно рассчитал момент начала моего движения. Если бы не радар, я бы выехал несколькими секундами позднее и сидевшие в "вольво" позволили бы себя обогнать.
"Отличная позиция для машины, из которой ведется скрытое наблюдение…"
Но существовала ли в действительности связь между моим и его стартом?!
Не поехала ли у меня поехала крыша? Налицо были все признаки медленно, но верно развивавшейся мании преследования…
Я намеренно мешкал.
"Вольво" вынуждена была оставить меня, погнала дальше. Вскоре она уже сворачивала на Хорошевку…
Я запомнил номер машины, а еще через минуту записал его.
Происшедшее или только придуманное мною изменило мои планы.
Я поехал не в сторону Беговой, а в обратную сторону, к Куусинена. На первом же светофоре развернулся. Это не было, конечно, панацеей. В слежке за мной могли участвовать несколько машин. В этом случае в "вольво" цвета "мокрый асфальт" сидел, скорее всего, один человек…
Мне не терпелось проверить номер "вольво" по своим записям.
При первой представившейся возможности я съехал с трассы. Несколько машин прошли следом за мной, я мельком отметил их цвета и марки. Снова свернул.
Я притормозил на тихой улочке, недалеко от знаменитого "аквариума", я не заметил ее название. Давно обжитые хрущобы с высокими, под четвертые этажи, деревьями, не новый молочный магазин — бывший "продмаг", идущие из школы дети. Одинокий табачный киоск…
Здесь я мог проверить свои подозрения.
Не бежал ли я, как заяц, пугаясь каждого куста…
Я достал блокнот и клочок бумаги с номерными знаками "вольво", которую только что видел…
По объему мой блокнот уступал разве что только книге записей на выездных воротах прирельсового склада средней руки.
Я начал с последних записей — сегодняшних…
Их было больше двух десятков.
"Тойота", "жигуль"… "Жигуль". "Вольво", еще "вольво"…
Меня пасут!..
"Вот же они! Господи!.. "
Номера совпали. Эту машину я уже видел. Сегодня утром! Когда на несколько минут заезжал в "Лайнс", в гараж….
Рембо был прав: визит Калиншевского был только первой ласточкой, нас не собирались оставлять…
"Они приняли меня не от дома в Химках, а от "Лайнса"…
Те, кто следили за мной, прокололись потому что не знали мое правило — записывать номера всех машин, которые я видел вокруг себя, паркуясь, во время исполнения заказа…
С минуту я провел в состоянии ступора.
"Если бы следил межак, он бы вел слежку за мной от элитного дома. Ему неизвестно о "Лайнсе"…
Главным сейчас было — ничем не выдать себя. Мои преследователи не должны были узнать о том, что мне известно о скрытом наблюдении за мной…
Я вышел из машины, подошел к табачному киоску.
Кто эти люди? Кому я интересен?
Первым делом мне следовало теперь проверить свой "жигуль, а до этого не пользоваться мобильником для переговоров. Я не знал, какую аппаратуру мне могли тайно поставить в машину, пока я отсутствовал.
Продолжает ли функционировать установленное на мобильном телефоне криптографическое устройство против подслушивания. Футляр моего мобильника — специзделие "ладья" — до этого подавала сигнал, если кто-то пытался снять информацию с микрофона…
Рядом с "продмагом" виднелся телефон-автомат. Я подошел, набрал номер
Информационного Центра "Лайнса".
— Слушаю… — Трубку снял его молодой начальник, с которым мы виделись у Рембо.
— У меня просьба. Пусть кто-нибудь глянет… "Вольво" номерной знак… — Я продиктовал цепочку цифр.
— Сейчас сделаем. Цвет?
— "Мокрый асфальт".
— Сейчас…
Мысли мои тем временем шли все тем же курсом.
"Если наблюдение на этот раз организовал не заказчик, то кто?"
Я рассуждал от противного.
Менты… Регистрационно-Лицензионная Служба, Федеральная Служба Безопасности…
Все могло быть! И цель, возможно, вовсе не я — я только попал под руку…
И та, и другая и третья контора в последнее время весьма озаботились чистотой рядов российских частных детективов и всюду, где могли, собирали компромат для очередного наезда государственных структур…
Не мог я исключить и шантаж…
Но вряд ли.
— Запишите… — В трубке возник давешний юный голос.
Справку наводил он сам — самый молодой, а, может, и самый одержимый из нас.
— Владелец "вольво" — Сутыгин Василий Алексеевич. Сейчас посмотрим, что можно еще узнать о нем…Одну минуту…
Вскоре я уже знал: Сутыгин приобрел машину около трех лет назад здесь, в Москве.
Из другой базы была извлечена информация о том, что возраст Сутыгина приближается к сорока — и еще кое-какие паспортные данные и, наконец, третья открыла адрес и домашний телефон собственника…
Сутыгин не имел отношения ни к милиции, ни к другим госструктурам.
Во времена, к которым относились сведения, он работал в автопарке персональщиков на Шлюзовой и, следовательно, был опытным водилой профессионалом со стажем…
Проживал он в Садовниках…
— Спасибо…
— Ничего не стоит.
Я уже отъезжал, когда на моем супер-радаре снова раздались уловленные чуткой электроникой следы другой такой же тонкой аппаратуры…
"Снова они!.."
Если я не собирался подставлять свою шею, как баран, которого ведут на заклание в фильме современного режиссера, надо было действовать. Все не так страшно, когда знаешь, с какой стороны ждать удара…
Мне удалось взять себя в руки.
За мной грубо следили, и я больше не обязан был соблюдать корректность. Я знал место, где мог легко сбросить хвост…
Это был Павелецкий вокзал.
Я погнал прямо туда…
Линейное Управление внутренних дел на Павелецком было не только местом моей последней работы. Мой отчий дом. Тут я знал все и вся.
За это десятилетие Павелецкий расширил пропускные возможности. Он стал заметнее среди других столичных транспортных ворот. Когда я увольнялся, Павлецкий уже принимал в пригородном сообщении полтораста поездов ежедневно. Не менее ста тысяч пассажиров…
Меня здесь знали и могли поддержать…
"Жигуль" я оставил на служебной стоянке и сразу словно преобразился.
Я снова был старшим опером…
Мой взгляд обострился. Я замечал существенное в окружающем.
Рядом в такси садилась беременная женщина и с ней вторая — средних лет. Дочь и мать… Мужчина подал им рюкзачом, но сам не сел. По тому, как он держался, я понял: выпивши… Сколько раз только по этим двум признакам — "поддатый" и "жена в роддоме" я находил насильника…
Через зал для транзитных я прошел наверх в Комнаты отдыха, служебной лестницей спустился на крытый перрон и через пару минут, отстранив молоденького автоматчика у входа, который не успел ничего сообразить, уже входил в дежурную комнату…
— Смотрите, кто к нам пожаловал…
