Он готов запятнать руки кровью двоюродного брата ради собственной выгоды!
Стоя внизу, она казалась маленькой и хрупкой. Факелы тускло освещали ее непокрытую золотоволосую головку и затянутую в бархат фигурку. Но казалось, что она светится в полумраке, и в ней было столько жизненной энергии, что невозможно было не слушать то, что она говорит.
– Вы с вашими солдатами явились сюда под каким-то нелепый предлогом. Вы поощряете своих людей бездумно разрушать дом, жители которого все трудные и горькие годы протектората оставались верны его королевскому величеству. Мой брат, который сейчас должен был бы быть главой семьи, кончил жизнь на виселице, потому что поддерживал короля, когда тот был в изгнании.
Мой отец умер здесь, до последнего вздоха сохраняя верность Стюартам. И какова же благодарность за все это? Вы врываетесь сюда без разрешения и за считанные минуты производите больше разрушений, чем все отряды Кромвеля за все те годы, которые мы провели под игом тирании. Мне стыдно и противно, что подобное происходит сейчас и совершается именем короля. Даю вам слово: его величество об этом услышит. И я не верю, что он поддерживает подобные акты насилия и варварского разрушения.
Когда Тея замолчала, на лице сэра Филиппа и на лицах солдат читалось полное изумление. Только Рудольф, который медленно спускался следом за сэром Филиппом, презрительно усмехался.
– Милая моя юная леди, умоляю вас не расстраиваться так сильно! – проговорил сэр Филипп. – Дом почти не пострадал, уверяю вас. Мы только обыскали его, основываясь на полученной нами информации о преступниках. Я признаю, что мы не обнаружили их следов, и потому я должен извиниться перед вами за то, что так взволновал и расстроил вас. Я явился сюда, заручившись должными разрешениями и обладая нужными полномочиями. Мне великодушно предоставил их ваш кузен, мистер Рудольф Вайн, который, как я понимаю, претендует на получение данного поместья и потому может временно рассматриваться как его законный владелец.
– Мой кузен Рудольф никого не оставил в неведении относительно своего убеждения в том, что поместье и дом должны перейти к нему, – отозвалась Тея. – Но пока этого не произошло, пока король не удовлетворил его прошение, я полагаю, что его разрешение наносить ущерб фамильному имуществу так же безосновательно, как и ваш обыск.
– Но, право, миледи, я вынужден протестовать… – залепетал было сэр Филипп, но Тея оборвала его, едва заметно присев.
– Доброй ночи, сэр, – сказала она и ушла из коридора, не оглянувшись ни на сэра Филиппа, ни на Рудольфа. Снова вернувшись в библиотеку, она взяла со стула шляпу и, подойдя к окну, выходившему на террасу, увидела лошадей на том же месте, где их привязал Гарри. Услышав у себя за спиной шаги, она решила, что старый грум пришел за ней.
– Давайте уедем, Гарри, – проговорила она.
Теперь, когда гнев улегся, голос ее дрожал.
Она почувствовала, что кто-то взял ее за руку повыше локтя, и только тогда поняла, что рядом с ней Рудольф. Она стремительно повернулась и при свете луны увидела, как угрюмо нахмурены его брови.
– Вы так не уедете, – сказал он. – Я не допущу, чтобы вы настроили короля против меня.
– Как вы можете мне помешать? – спросила Тея, пытаясь высвободить руку.
Однако Рудольф держал ее крепко.
– Во всем этом есть что-то странное, – пробормотал ее кузен. – Могу поклясться, что вы встречались с этим проклятым типом!
Ярость заставила его потерять осторожность, и к Tee мгновенно вернулись спокойствие и хладнокровие.
– С каким типом? – осведомилась она.
Рудольф с досадой прикусил губу. Видя, что он молчит, Тея добавила:
– Извольте меня отпустить, кузен Рудольф. Я удивлена тем, как вы ведете себя сегодня. И это отнюдь не заставляет меня расположиться к вам.
Рудольф по-прежнему сжимал ее руку. Его пальцы больно впивались в тело девушки, и теперь выражение его лица испугало ее.
– Черт бы тебя побрал, пронырливая девчонка! – бросил он. – Я уверен, что ты приехала его предупредить! Огонь был разложен вовсе не для тебя. На кроватях спали, вертел в кухне вымазан жиром. Ты сегодня была на королевском банкете, но сумела появиться здесь раньше нас! За всем этим что-то стоит, и твое притворство меня не обмануло.
– Отпустите меня!
Голос Теи был резок, как удар хлыста.
– А если не отпущу?
– Вы хотите, чтобы я закричала и позвала на помощь ваших солдат? Хоть они и олухи, но, возможно, все-таки защитят женщину, которая слишком слаба, чтобы постоять за себя.
– Ты меня бесишь! – прохрипел Рудольф. – Лучше бы тебе выйти за меня замуж. И тогда делай с этим проклятым. домом все, что захочешь.
С этими словами он притянул ее к себе, и Тея испугалась по-настоящему. С быстротой и силой, которых она в себе и не подозревала, девушка неожиданно вывернулась, не дав Рудольфу времени опомниться, сбежала по каменным ступеням террасы и через секунду стояла около Сократа.
К великому ее облегчению, Гарри уже пришел, лошади были отвязаны. Ни о чем не спрашивая, он подсадил Тею в седло и сам вскочил на лошадь. Сократ взбрыкнул передними копытами, готовый пуститься вскачь. Тея оглянулась и увидела, что Рудольф стоит на террасе, наблюдая за ней.
Она дернула поводья и громко окликнула его. Ее голос четко прозвучал в ночной тишине.
– Можете быть уверены в одном, кузен Рудольф! Я не выйду за вас, даже если вы будете последним мужчиной на Земле!
Его ответа она не слышала, даже если этот ответ был.
Отпустив поводья, она прикоснулась к Сократу стеком.
Жеребец перешел на рысь, и в сопровождении Гарри Тея поскакала по аллее. Из-под копыт коня летели пыль и мелкие камешки.
Не страх преследования заставлял Тею скакать от Стейверли во весь опор. Она даже позабыла, что лошадь Гарри, гораздо менее резвая, чем ее Сократ, не могла угнаться за ним.
Она просто наслаждалась ветром, который румянил ей щеки, отбрасывал локоны назад, и не пыталась сдерживать рвущегося вперед Сократа. Ощущение его силы и возбуждало, и успокаивало девушку.
Яростная скачка помогла немного утишить боль, которая стискивала сердце, справиться с сомнениями, переполнявшими ее ум. На секунду она смогла забыть обо всем, кроме чувства свободы и облегчения от того, что ей, как и Лусиусу, удалось бежать, пусть даже ненадолго.
Она хорошо знала дорогу в Лондон, и только проскакав целую милю, а то и больше, опомнилась и поняла, что Гарри отстал от нее, что она в одиночестве скачет через лес по пустынной дороге. Оглянувшись назад, Тея придержала Сократа, который недовольно подергал головой, не желая сбавлять скорость. Жеребец был так же свеж и полон сил, как в ту минуту, когда она только что вывела его из конюшни этим вечером.
