один малюсенький вопрос. Как ты отсюда в этом костюме выходить будешь? Здесь все соседи переполошатся. Я потом объясняться замучаюсь.
— Не бойся, — успокоила меня Вика. — Это мы предусмотрели. Косынку и парик Вера снимет. А наряд спрячем под плащом. Я у мамы взяла длинный плащ.
Тут мне уже нечего было возразить. И я сдался. Пусть наряжаются, хуже точно не будет.
* * *
Мойка у Маринича была чугунной, эмалированной, большой. Ее мы и сочли лучшим местом для сожжения мотанки. Слив торжественно заткнули, на дно положили газетный ком, сверху водрузили саму куклу.
— Кто должен поджигать?
Влад крутил в руках коробок.
— Вера, — ответила Вика. — Ей встречаться с врачом, она и поджигает.
Парень всунул в руки благоверной коробок, чмокнул ее мимоходом в уголок рта и отодвинулся в сторону.
— Просто зажигаю? И все? — уточнила Вера.
— Да, — я кивнул. — А я буду слова говорить.
Она чиркнула спичкой о коробок, склонилась над раковиной. Оттуда сразу потянуло дымком.
— Горит, — доложила Вера.
Я принялся шептать, едва шевеля губами. Заклятие почти не отличалось от того, что мне пришлось начитывать во время лечения Веры. Поэтому справился я с ним легко.
Кукла горела жарко. Пламя без труда поглощало и ткань, и бумагу. Скоро в раковине осталась лишь кучка пепла.
— Что теперь? — Вера поворошила останки мотанки столовой ложкой.
— Пусть чуть остынет, — сказал я, — потом соберем в банку и поедем.
— А дальше? — Девушка волновалась, от этого стала неожиданно многословной. — Мне вашего врача этим пеплом обсыпать что ли надо?
— Зачем? — Изумилась Вика. — Ты же не негра из него сделать собираешься. Нам только пятно на лице нужно. Примерно, как…
Она тронула рукой свою щеку и смущенно замолкла. Вера понятливо кивнула, закончила за подругу:
— Как у меня тогда было.
— Ну, да… — Вика смутилась окончательно.
Я поспешил разрядить ситуацию.
— Ты подойдешь к врачу на улице, заговоришь. Твоя задача дотронуться до его щеки и испачкать ее сажей. А еще сказать: «Что было бело, станет черно. От меня ушло, к тебе приросло».
— И все? — Изумился Влад.
— А тебе мало?
— Нет, — он замялся, — ты не обижайся, Олег. Просто, я до сих пор не могу поверить, что это все так просто. И в то, что это все работает.
Тут я его прекрасно понимал. В моей голове тоже плохо умещались и книга, и магия, и старинные обряды. И даже баба Дуся. В прошлой жизни я почти шестьдесят лет прожил прагматиком и атеистом. Мне было сложно подобное принять.
Я усмехнулся своим мыслям, ответил:
— Если тебя это успокоит, то нам еще нужно остатки пепла закопать. Так что не так все просто. Кое-кому придется помахать лопатой.
Влад счастливо заржал.
— Умеешь ты успокаивать!
На этой ноте мы и покинули квартиру Маринича.
* * *
Машину Влад не стал отгонять далеко. Остановил в кармане прямо напротив поликлиники. Вера уже по пути обрядилась в парик, стянула плащ, подправила макияж и вновь преобразилась в настоящую цыганку, набрала в пригоршню щепоть пепла. Дальше сидела она спокойно, ждала своего выхода. Вика напротив нервничала и без конца елозила. Влад высадил Веру возле пельменной, быстро отъехал.
Все остальное произошло, практически, само собой. Со стоянки мы замерев смотрели, как возле здания появился врач. Дружно восхищались, как Вера виртуозно исполняла роль цыганки, как болтала без умолку и хватала «объект» за руки. Действо нас буквально заворожило.
Очнулись, лишь когда девушка быстрым шагом пошла обратно к парку, а ее «жертва» с недовольной физиономией с крылась в поликлинике.
— За Верой, — скомандовала Вика. — Посадим ее чуть дальше.
Так и сделали. Почти у парковых ворот наша артистка нырнула в салон, расплылась в улыбке:
— Я все смогла. — Вера была взволнована, но довольна собой.
Я протянул ей чистый платок. Она старательно оттерла испачканные пальцы, спросила:
— Куда его?
— В банку, к пеплу, — сказала Вика. — Его тоже нужно закопать.
— Мы все видели. — Вмешался в их разговор Влад. — Ты у меня умница.
От его похвалы, девушка неожиданно зарделась. Было видно, что ей очень приятно.
— Скажешь тоже.
Она засунула тряпицу в банку, закрыла крышкой.
— А что будет дальше? — Не выдержал Влад.
Вера усмехнулась.
— Пятно у него будет, как у меня, помнишь?
Влад невольно поежился.
— Я хорошо потерла, — сказала она, — постаралась от души. От глаза до подбородка. Вся щека будет черной.
— Тебе его не жалко? — Немного испуганно спросила Вика.
Вера поджала губы, покачала головой. Взгляд ее стал твердым, спокойным.
— Нет, — в голосе появились нотки металла. — Ему же не жалко было людей! Почему я должна его жалеть?
Вика опустила глаза. Она и сама понимала, что врача нужно остановить.
— А как он поймет, за что ему это?
Я расхохотался:
— Тут можешь не переживать. Я сам ему позвоню и все объясню. У него теперь при каждой попытке обмануть пациента, пятно на лице будет расти и темнеть. Если не дурак, быстро поймет, что к чему.
Вера кивнула, обратилась ко мне:
— Олег, куда теперь?
— Туда, где есть елки, — я забрал у нее сосуд, поставил на пол между кроссовок.
— Зачем?
— Ну, книга говорит, что закопать все это нужно именно под елью.
— Да? — Влад выглядел озадаченным. — А почему?
Этого я не знал, поэтому в поисках поддержки оглянулся на Вику.
— Ель — дерево нави, — ответила та.
Сказано это было так, что у остальных желание задавать вопросы пропало напрочь.
— Будет вам елка, — пообещал Влад, выруливая на шоссе, ведущее за город.
— У тебя есть подходящая на примете?
— Нет, но это не проблема. У нас этих елок завались в любом лесу.
Глава 15. Идея
— Глубоко копать? — Влад отер рукавом пот со лба. — А то я уже заманался.
Саперная лопатка бухала о корни, звякала о булыжники. Парень рыл с таким упорством, словно непременно решил докопаться до Австралии. Грунт, как и везде в этих местах, был чуть мягче железобетона — глина, щедро приправленная камнями.
Вика глянула ему через плечо:
