— Я не уйду, — уперлась она.
Призванный зыркнул на нее рассерженно, но гнать больше не стал. Закатал рукава, провел несколько раз ладонями над телом Скорняка. Слегка подрагивающие пальцы затрепетали, запорхали в воздухе, складываясь в различные фигуры, будто крючками подцепляли и выдирали из колдуна невидимые волокна, сматывали их в клубок и сжигали в зеленом огне ладоней.
— Ты в него силу переливала?
Ная, насупившись, промолчала.
— Глупо. Вместо одного привратникам пришлось бы нести двоих. И кому бы ты помогла этим?
— Надо было ждать, пока он умрет?
— Надо уже научиться взвешивать опасность и оценивать правильно свои силы, а не действовать в порыве чувств. От твоего необдуманного поступка клан едва не лишился сразу двух привратников, способных ходить по пределам, — отчитал девушку Кагар. — Мать Смерть не дает сил взаймы и за каждую каплю требует в уплату человеческую жизнь. А ты чуть не спустила на воздух все жертвы, которые пришлось принести, чтобы получить дар Незыблемой. Тьма внутри Скорняка выпила бы тебя в мгновение, не прерви он поток. И как бы мы с Лариусом вернули Радкура к жизни, лежи ты без чувств рядом с ним? Кто отправился бы в мир мертвых за новой порцией силы, потребуйся она нам?
Ная виновато молчала.
— На четыре клана у нас всего пятеро отмеченных Матерью Смертью. И их жизнь ценнее десятка обычных привратников. Незыблемая ни каждого впускает в свое лоно. А без шагающих по пределам нам не обойтись. Только благодаря им удается держать оба мира в равновесии. Долгое время нашему клану огневиков приходилось туго из-за отсутствия своего шагающего. В сложных ситуациях выручал Радкур, но дополнительной силы для пострадавшего за гранью привратника он принести не мог. Мы были вынуждены вызывать отмеченных из других селений. Но пока они добирались… часто уже было поздно. Когда ты появилась у нас, и звучание твоего тха, духа внутреннего огня, оказалось созвучно мужскому, те же жесткие вибрации бойца — это стало большой удачей. Двойной, что Незыблемая отметила тебя, позволила зачерпнуть силы. Потому я и не отправил тебя ни в женский, ни в общий клан. Здесь ты не женщина среди мужчин. Ты — шагающая по пределам. Одна из пяти, кто способен тут работать. Думаю, не нужно напоминать, почему кланы разделены на мужской, женский и два общих?
Напоминать не требовалось.
Граница мира мертвых уникальна. В разных местах у нее особое звучание. И работать там могут привратники исключительно со схожими вибрациями, подобно ключам, предназначенным для конкретной двери. Оттого в мужском и женских кланах собраны колдуны только определенного пола, с характерным тха. Общие кланы расположены на территории, где грань могут переступить и те, и другие. И лишь отмеченные Незыблемой способны ходить по пределам везде.
Ная, закусив губу, посмотрела на Скорняка, походившего сейчас на мертвеца. Кожа посерела, обострились скулы, стали более заметны морщины на лбу и вокруг глаз. Это ее вина, что он в таком состоянии. Нельзя было отпускать его одного. Если бы она знала, куда он собрался…
— Я подвела вас. Во всем. Позволив ему уйти и… потеряв самообладание, когда он вернулся. Но я не могла дать ему умереть… И никогда не дам, если это будет в моих силах.
Во взгляде Призванного отразилось понимание. Не одобрение, всего лишь допущение возможных чувств. Пальцы Кагара легли на лоб и затылок Скорняка и стали надавливать поочередно на определенные точки.
— Мне самому следовало догадаться, что Радкур непременно туда отправится, не утерпит, чтобы не проверить, — признался он. — Но думал, ума хватит не лезть смерти в пасть. Да удержишь его, когда дело Талкары касается.
Ная осторожно вытянула пальцы из ладони Радкура, пересела на лавку у стола. В горле стояла горечь, как от съеденной полыни.
— Кажется, он приходит в себя, — произнес Кагар, заметив, как дрогнули веки Скорняка.
И точно. Колдун открыл глаза, вскинулся с лежанки, сбивчиво заговорил:
— Кагар, клетка пуста. Талкара сбежала. Она опасна. Надо предупредить другие кланы.
— Тихо, тихо. Успокойся. Я все знаю. Кланы уже предупреждены, — Призванный бережно уложил Радкура обратно на лежанку, приподняв ему веки, внимательно вгляделся в глаза. Еле заметный вздох облегчения вырвался из горла. «Чист». Затем черты лица стали сердитыми, голос зазвучал гневно. — А теперь объясни, какого рожна ты пошел на тринадцатый предел?! Тебе прошлого раза было мало?! Забыл, каким оттуда вытащили?! Что за безрассудство затмило твой разум?!
— Я должен был знать, — слабо выдавил Скорняк. — Мне давно это не давало покоя.
— Убедился? Хорошо, хоть не встретились.
— Наоборот, жаль, что не удалось, — слова рубанули непонятной жесткостью. И не разобрать, больше в них обиды, горечи или злости.
Кагар возмущенно фыркнул.
— Чтобы в глаза ей посмотреть? К совести воззвать? Было это уже. Запамятовал? А я помню, чем она ответила. Скольких наших товарищей за грань отправила. И ты не оказался в их числе только благодаря Коркее.
— Знаю. Но разбираться с Талкарой надлежит мне самому.
— И это было, — отмахнулся раздраженно Кагар. — Меня волнует другое, как ей удалось освободиться и зачем она затеяла эту игру с прорывами? Что задумала на этот раз?
— Отомстить, — произнесла Ная.
Взгляд Радкура всполошенной птицей метнулся к столу, за которым сидела скрытая темнотой девушка. Заметил наконец-то. Досада и замешательство промелькнули тенью по лицу колдуна. Увидеть ее здесь он явно не ожидал. Разговор не предназначался для ее ушей.
— Что отомстить, это понятно, — продолжал размышлять Призванный. — Но к чему эти игры в прятки? Чего выжидает?
— Возможно, прощупывает насколько хорошо защищена граница и ищет наши слабые стороны… Или просто треплет нервы, — буркнул Радкур.
— А если она раскаялась? И хочет вернуться?
— Натравливая на привратников тварей? — фыркнул Кагар. — Угрызения совести ей не свойственно. Талкара не из тех, кто признает свои ошибки. Она хочет войны. И мы должны быть готовы к ней, — Призванный хлопнул себя ладонью по колену, поднялся. — Меня ждут срочные дела, поэтому я вас оставлю. Скоро придет Лариус, займется твоим исцелением, а пока отдыхай. Саламандра, проследи, чтобы он больше не выкинул какую глупость.
Закрывшаяся за ним дверь замкнула в жилище напряженную тишину. Ная с отсутствующим видом крутила в руках фигурку медведя со стола Призванного. Радкур в задумчивости смотрел на девушку. Не выдержав, произнес:
— За твоим молчанием скрывается слишком много невысказанных слов. Может, поговорим?
