Киний подумал: «Их защищает закон». Но промолчал, только кивнул.
— Многие из этих «господ» пытаются вмешиваться в управление городом — даже в ущерб его безопасности. Гм… Когда я нанял тебя, я не знал о твоих многочисленных связях — и сейчас думаю, не совершил ли ошибку. Совершил?
Услышав слово «связи», Киний впервые ощутил страх.
— Никомед опасный человек, Киний из Афин. Ужинай у него на свой страх и риск. Ладно. Ты собрал моих граждан и теперь будешь их учить. А между тем у меня есть для тебя поручение. Ты разыщешь этих людей, — он протянул Кинию табличку, — и с ними найдешь разбойников, которые хотят прислать ко мне посольство. Ты проводишь их послов ко мне. Я понял так, что они к северу от города, на большой излучине реки, в трех днях езды. И поскольку ты назначил следующий сбор через восемнадцать дней, предлагаю тебе выехать немедленно.
Киний взглянул на табличку. Семь имен, все незнакомые.
— Я хотел бы взять с собой своих людей.
— Я был уверен, что ты их возьмешь. Бери — двоих. Не больше. Ясно? Я не хотел бы, чтобы мой приказ снова был понят неверно. — Он улыбнулся. — И, пожалуйста, извинись перед Мемноном. Он считает, что на ипподроме ты оскорбил его.
Из ближайшего ряда гоплитов показался Мемнон.
— Мы можем решить это между собой, архонт.
— Как раз этого я не хочу! — рявкнул архонт. — Никаких ссор, никаких стычек. Киний, извинись.
Киний на мгновение задумался.
— Хорошо. Извини, Мемнон. Я не хотел тебя обидеть. Однако твое появление на ипподроме, неожиданное и с вооруженными воинами, могло иметь серьезные последствия в отношении моего командования над воинами.
— Не будь дураком, — выпалил Мемнон. — Я пришел туда, чтобы спасти тебя, хозяин лошадей. Пришел обеспечить твою безопасность, а ты привел меня в замешательство. — Он усмехнулся. Во рту у него не хватало зубов, и вблизи он производил устрашающее впечатление. — В Афинах это считается извинением? В моем городе Гераклее за это отрезают яйца.
Киний покачал головой.
— Нет. Ты пришел устрашить гиппеев — и меня. И не вини меня в том, что твои люди дрогнули перед атакой конницы, — это скорее изъян их подготовки.
— …твою мать, — сказал Мемнон, побагровев. Голос его звучал тихо, но внушал страх. — Не играй со мной, афинянин.
Архонт встал.
— Киний, ты мне не понравился. Вы оба не понравились. Пожалуй, следует прикрикнуть: извинись немедленно!
Они стояли треугольником, окруженные гоплитами Мемнона, которые отсекли толпу. Поза Мемнона свидетельствовала, что он готов к насилию. Большие пальцы он сунул за пояс с мечом, правая его рука дергалась — он был готов выхватить меч. Киний полагал, что и сам выглядит не лучше. Он легко покачивался на носках, готовый к схватке.
Взгляд архонта переходил с одного на другого.
— Киний, извинись немедленно!
Киний принял решение.
— Мемнон, извини, — сказал он.
Архонт хмыкнул.
— Это я приказал Мемнону поддерживать тебя, охламон. Ты вообразил, будто знаешь нас, — ты ничего не знаешь. Подумай о своем высокомерии, пока будешь сопровождать варваров по равнинам. Теперь ступай.
Киний, униженный, повернулся и протиснулся сквозь ряды людей Мемнона.
— Давай возьмем своих лошадей и уйдем, — сказал Никий, положив руку на амулет Афины у себя на шее. Он закашлялся, и кашлял долго и надрывно. Кракс и Арни усадили его на ложе перед жаровней. Никий был очень болен.
— Куда тебе! — ответил Киний, что прозвучало как упрек, хотя Киний этого не хотел. — Зима на носу. Хочешь зимой возвращаться по побережью?
— Мы можем оставить лошадей и отплыть отсюда на корабле, — сказал Диомед.
— Легче перерезать себе горло. Послушайте, это моя вина. И то, что мы здесь, и то, что я не умею держать язык за зубами. Пока остаемся. Я возьму с собой Ликела и Ателия. Диодор, будь готов ко всему и постарайся избегать стычек с Мемноном.
Из коридора сквозь занавес из бус прошел Филокл.
— Пирушка для избранных?
Киний сердито посмотрел на него. Постоянные внезапные отлучки и появления Филокла раздражали его: спартанец с ними, когда ему это выгодно, но в других случаях держится отчужденно.
— Да.
Филокл подошел к столу и налил себе вина.
— Слухами земля полнится. Неприятности с архонтом? Тебя отправляют с поручением? Очень разумно со стороны архонта: на несколько дней он убирает тебя из города. Меня это тоже устраивает: буду счастлив сопровождать тебя.
— Я уже выбрал себе спутников. Архонт разрешил мне взять только двоих.
— А из остальных, — сказал Диодор, — выйдут отличные заложники.
Филокл улыбнулся.
— Ну, я-то на самом деле не из твоих людей, — сказал он. — Едва ли архонт желает избавить тебя от моего общества. Я просто уеду из города. Могу случайно встретить вас на дороге.
Киний, все еще разозленный и обиженный происшествием на агоре, почувствовал себя одновременно тронутым и разъяренным. Гневный ответ уже вертелся у него на языке, но он проглотил его и запил вином.
— Я не могу помешать тебе, — сказал он, но его голос чуть потеплел.
— Вот и я о том же. — Филокл допил вино. — Когда выезжаем?
— Как только я разыщу людей из этого списка.
Киний показал на лежащую на столе табличку.
Филокл прочел список и кивнул.
— Большинство их я знаю — это все молодежь. Некоторые подружились с Аяксом, двое желали бы стать больше, чем друзьями, если вы меня понимаете. Пошли его за ними и забирай с собой — проще простого.
И он щелкнул пальцами.
Диодор кивнул.
— Мне было бы спокойнее, если бы Ликел остался. Он не хуже меня знает местных. — Он посмотрел на Филокла. — Богатые молодые люди. Может, сыновья самых богатых?
Филокл пожал плечами.
— Архонт не дурак. Ты тоже, Киний, — когда не срываешься. До меня дошел слух — может, вы его тоже слышали? Будто архонт разрешил провести городское собрание, чтобы одобрить новые налоги.
Диодор кивнул.
— Я слышал то же самое.
Филокл перекинул ногу через стол и наклонился, как на ложе. Прочный дубовый стол заскрипел под его тяжестью.
— Если позволите высказать предположение, архонт отсылает сыновей самых богатых граждан, чтобы иметь возможность держать в руках собрание. Как по-вашему?
Диодор провел рукой по волосам.
— Конечно, так и есть. Я должен был сам догадаться.
Киний переводил взгляд с одного на другого.
— Как приятно, что вы таким образом рассеиваете мое неведение. Сунете мне под нос еще какую-нибудь голову Горгоны, пока я собираюсь в поездку?
— Город шумит, как хор лягушек в пруду, и все о прошедшем сборе. На людей произвело впечатление — и мы, и ты, Киний, и особенно твое маленькое представление с людьми Мемнона. Их все ненавидят. Нас — пока нет. Ну что, пошлем за Аяксом?
Киний сказал:
— Терпеть не могу, когда мной управляют. — Он печально улыбнулся. — Какой же я был дурак!
— В котором случае? — невинно спросил Филокл и исчез за занавесом.
Ужин с Клитом, торжественный и умело устроенный, протекал без происшествий. Случайно или намеренно среди гостей преобладали отцы тех, чьи сыновья отправлялись на равнины. Киний не чувствовал враждебности с их стороны и ясно дал понять, что, хотя поездка будет тяжелой и он будет обучать молодых людей, он позаботится об их безопасности.
Клит сам начал разговор о возможном собрании.
— Все на агоре говорят: архонт созывает собрание, чтобы мы одобрили новые налоги.
Киний молчал, пытаясь перехватить взгляды Диодора и Филокла, чтобы заставить молчать и их. Но не сумел.
— А когда собрание проходило в последний раз? — спросил Филокл, отхлебывая вино.
Клит огляделся и пожал плечами. С ложа приподнялся Клеомен, один из самых богатых купцов города.
— Почти четыре года назад, господин. Целая олимпиада прошла с тех пор, как нам в последний раз разрешили собраться.
У него совсем юный сын — Эвмен, который, вспомнил Киний, явился на сбор верхом и в доспехах. Но не настолько юный, чтобы молчать на пиру. Юноша на ложе отца сел и сказал:
— Так было не всегда, господин. Когда архонт был только назначен, собрания проходили регулярно.
Клит знаком приказал рабу принести еще вина.
— Мы все здесь верны архонту, мальчик. Думай, что говоришь. Мне хотелось бы расценить возможность провести собрание как добрый знак.
Эвмен с легкой тревогой осмотрелся.
— Ничего против властей я не сказал.
Киний чувствовал, что в этом разговоре есть какая-то подоплека: даже заявление Клита о верности архонту — тоже какой-то код. Следя за лицами собравшихся, за выражением их глаз, он чувствовал сдержанное напряжение между ними.
— Может быть, после собрания дела пойдут иначе, — сказал другой гость.
