* * *
Они сели за небольшой столик друг напротив друга в крохотной комнатке на самом верху башни, откуда открывался роскошный вид поверх райских садов на все ту же выжженную пустошь. Фалк опустился на маленький диванчик в стороне и даже не пытался сделать вид, будто происходящее его не интересует. - Ты знаешь, кто я? - спросил Люитен. - Шантажист, первым делом, - немедленно отозвался Санди. Люитен хмыкнул. Разговор грозил получиться острым. - Ко мне неприменимы обычные человеческие мерки. - Человеческие мерки достаточно высоки, чтобы применять из ко всему на свете. - Так не пойдет, - сказал хозяин.-Расслабься. - Не могу. Я всю жизнь считал, что тебя либо нет, либо вас много. Признаться, до сих пор я прекрасно без тебя обходился. - Типичные издержки высшего образования, - фыркнул Люитен.-А ведь не болел, не нуждался, даже не был как следует бит. Я есть, и ты ничего с этим поделать не можешь. Неужели тебе не о чем меня спросить? Не упускай шанс, другие ученые могли бы только мечтать о такой возможности. - Почему вымерли динозавры? - наобум брякнул Санди. - Потому что у них были ограниченные возможности для развития, и я их распылил. А какое тебе дело до динозавров? Или ничего серьезного в голову не приходит? - А Иисус Христос на самом деле был твоим сыном? - Все вы в некотором роде мои дети, - осторожно ответил Люитен.
Санди задумался. - Берешь ли ты на себя ответственность за все, что происходит в мире? Люитен поднял брови. - Другая крайность, парень. Никоим образом! Я художник. Я создаю образы и выпускаю их в мир. Жизнеспособные укрепляются. Я ж дал вам свободу воли, иначе чем бы я отличался от ваших ремесленников! Так что не надо сваливать на меня ответственность за вашу отсебятину. Разумеется, я во что-то вмешиваюсь, когда мне кажется, что сюжет развивается нелепо. Я могу добавить два-три ярких пятна. Я намечаю правила игры, принципы развития, выбираю персонажей-и позволяю им импровизировать. И делаю я это из соображений эстетики. Кто сказал, что меня интересует фон? Всякая мелочевка явно преувеличивает свое значение, если полагает, что я возьму на себя труд возиться с их жалкими судьбишками. - Но ты все-таки вмешиваешься? - Да, но только когда это мне самому интересно. - Почему ты создал Зло? - Вот так, по-крупному, - пробормотал Фалк. - Для развития сюжета, - немедленно отозвался Люитен. Разговор становился увлекательным. - В чем секрет его силы? Его все ненавидят, так почему же оно процветает? - Зло привлекательно, - ответил Люитен.-Оно обаятельно, остро, щекочет нервы. Добро проще, у него более дешевая упаковка. За весь период моей деятельности я не создал ничего лучше Зла. Вот разве что моих серых лебедей... Санди встал и подошел к окну, скрестив на груди руки. Мягкий серый свет будил в нем непонятную тоску. - Мне кажется, - будто не вслух сказал он, - я когда-то был в этих местах. Или мне это снилось? Люитен, почему большинство волшебных тварей бессмертны, а люди-нет? - Так задумано. Закон сохранения энергии. Смертность есть плата за способность вырабатывать энергию. - А почему умершего нельзя воскресить? - Да почему нельзя? Тебя же воскресили. Другое дело... ну, нельзя один и тот же шедевр повторить дважды. Да и неинтересно, поэтому я и не пытаюсь. За редким исключением. Никогда не получалось, чтобы человек встал и пошел прежним. Неужели по себе не заметил? - Да, - сказал Санди.-Я стал... уязвимее. Я пролетал тогда над этими местами, верно? - Верно, - ответил Люитен.-Вы все летите сюда, когда кончаете земной путь. Тогда тебе пришлось вернуться, но я понял достаточно, чтобы распознать тебя. Фалк сделал вид, будто рассматривает ногти. - И что же ты насчет меня понял? - довольно равнодушно спросил Санди. Этот пронзительный хмурый день непонятно растревожил его. - Ты-один из них. Один из стаи. - Нельзя ли выражаться понятнее? - Я придумал стаю серых лебедей. Время от времени я посылаю в мир кого-то из них с приказом совершить что-то. Они идут и делают то, что велю я. - Какие это, должно быть, уставшие и задерганные создания, эти твои ангелы, - пробормотал Санди.-На самом деле я что-то слыхал о них. Белые и черные лебеди-птицы, серые же-ангелы господни. И что, ты посылаешь их на подвиг для развития сюжета? - Не обязательно на подвиг, - обиделся Люитен.-Как ты стараешься меня низвести! Иногда нужно подать совет, поддержать, помочь там, где Добро дает слабину. Они близнецы, все семеро, у них нет имен, и даже я не могу различить их. Когда кончается их земное существование, они возвращаются сюда, отдыхают и ждут нового задания. Они не знают друг друга и никогда не собирались все вместе. А если они невзначай соберутся, я, пожалуй, устрою конец света. - Отряд особого назначения, - пробормотал Фалк. - Они играют за команду Добра? - Да, потому что Зло и так цельно и технически совершенно. - Допустим, что все это-правда. Какова же цель твоей откровенности? - Моя прихоть-достаточная причина. - А не может быть так, что ты теряешь контроль над своими ангелами? - Я потерял не контроль, а связь. Ты единственный, кого мне удалось засечь за последние столетья. Возможно, один из вас лучше сумел бы отыскать и вернуть остальных. - А ты не думаешь, что я захочу немедленно расторгнуть этот контракт? - Это было бы неумно с твоей стороны, и я не вижу для этого причин. - Причины для этого две: неравноправие сторон и личные планы. Мне недосуг, Люитен, предаваться твоим изысканиям. За мною город и люди. Я человек, хотя бы только в этой жизни, а не бесплотный дух, у меня есть собственная, весьма короткая жизнь, и я собираюсь прожить ее по-своему, а не по указке начальника с палкой. Этот контракт не по мне. - А кто сказал, что ты ее проживешь? - насмешливо спросил Люитен.-А даже если бы и так, кто оценит твои труды? Люди? Ты построишь им город, а они загадят его, они будут склочничать, воровать, лгать, мошенничать, убивать и желать друг другу зла. Они будут льстить тебе в лицо и издеваться за твоей спиной. Разве это - благородное племя? Ты готов умереть за них, а кто из них отдаст за тебя свою никчемную мелкую жизнешку? Это был один из самых интересных моих опытов, но, боюсь, совершенно неудачный. Их поступки не выдерживают никакой критики с точки зрения эстетики. Я всерьез подумываю о том, чтобы стереть все это в Хаос. У меня есть прелестный экземпляр, вокруг которого я мог бы построить все заново и гораздо лучше. Что ты имел от этого человечества, кроме детского страха, что тебя сожгут? Копошащееся, мелочное, лживое, жадное, злобное, себялюбивое... - Я-человек, - вполголоса напомнил Санди. - Да? А вот несколько других лебедей предпочли форму мечей. Ты, может, слыхал когда-нибудь о волшебных мечах? - А Черный-это тоже лебедь? - Нет. Это Зло. - Забавно. Выходит, я родной брат брикова меча? Не потому ли Чайка позволила мне выиграть ее в карты? Что ж, они не прогадали, в таком обличье дольше век. Но, извини, Люитен, я не хотел бы быть штукой, хотя бы и беззаветно служащей Добру. - В первый раз встречаю лебедя, который оказался таким паршивым эгоистом! - вспылил Люитен.-Ты должен! - Мы поговорим о моем долге, когда я вернусь сюда на бесплотных серых крыльях. А сейчас у меня иные долги. - Парень, - проникновенно сказал бог.-Ты заблуждаешься относительно своей самостоятельности. - А ты? - То есть? - Ты существуешь в Волшебной Стране, - сказал Санди, на минутку надевая личину профессора Оксенфорда.-Предположим, что ты, к моему глубокому прискорбию, являешься хозяином моей сказки, и еще некоторого их числа. Но я не вижу доказательств того, что сам ты не создан чьим-то воображением. Причем, судя по моим впечатлениям, придумывал тебя кто-то... хм... с ограниченным представлением о высшем промысле и путях Провидения. Самодурствующий феодал средней руки. Если бы я взялся сочинять Бога, я придумал бы что-нибудь покруче. Уж не то ли самое темное и нелюбимое тобою человечество приложило здесь руку? Уж очень близок ты, Господи, к их образу и подобию. Люитен, не отрываясь, смотрел на Санди, и глаза его были льдом. - Может быть, - процедил он.-Может быть, и я чей-то, но ты- мой, и я тебе это докажу. И он набычился, погружая взгляд в упрямые серые глаза напротив. Вмиг защитные барьеры Санди были атакованы и взломаны, и что-то ледяное проникло в него, оставляя за собою обмороженный след. Будто холодная рука шарила в его теряющем чувствительность сознании, нашла что-то наощупь, сгребла в кулак и потянула наружу. Изо всех сил стараясь не поддаться панике, Санди вцепился в то, что принадлежало ему. Завязалась ожесточенная молчаливая борьба. Кресло с грохотом опрокинулось набок. Люитен с проклятьем вскочил на ноги, а Фалк во вратарском броске на пол успел подхватить невесть откуда выпавший хрустальный шарик величиной с мячик от пинг-понга, в котором среди игольчато взблескивающих искр металась какая-то неясная серая тень. - Люитен, - сказал Фалк с гневной дрожью в голосе, - ты зашел слишком далеко! - Черт! - Люитен наклонился над лежащим на полу телом. Полуприкрытые глаза Санди с невыразимой надменностью смотрели куда-то мимо него.-Неудобно как-то получилось. Ну до чего несовершенный и хрупкий материал! Сперва ведет себя так, будто он тебе по меньшей мере ровня, а стоит нажать и-бац... сломался. - На кой дьявол ты это сделал? - Он вывел меня из себя. Я же не знал, что жизнь сломается раньше, чем воля. И что теперь делать? - Оживляй! - сухо сказал Фалк, протягивая шарик на раскрытой ладони. - Что, опять? - Люитен опасливо оглянулся на дверь.-А может... разбей шарик, выпусти лебедя, и начнем все с начала. Этот был очень хлопотный. Фалк зло рассмеялся. - А что ты скажешь его жене? Поцапались, мол, и ты его ненароком укокошил? Нечего сказать, в гости пригласил. - А я ее себе оставлю. Фалк сокрушенно покачал головой. - Ты сам не захочешь, чтобы она оставалась здесь такая, какой станет, если узнает, что произошло. Я же тебе говорил: ее архетип "возлюбленная". Это блондинка могла бы оклематься, а твоя муза попросту сойдет с ума. Оживляй! Люитен безропотно принял на ладонь шарик, встал на одно колено возле распростертого тела и приложил хрустальную безделушку ко лбу Санди. Под нажимом его пальцев шарик вошел в тело, и судорожный вдох и последовавший за ним кашель сообщили им, что гость ожил. Люитен сразу вскочил и отодвинулся, Фалк занял его место и помог Санди сесть. - Что это было? - хрипло поинтересовался Санди. - Люитен сгоряча слегка переборщил, - пояснил Фалк.-Он сожалеет. Не так ли? - Сожалею, - не оборачиваясь, буркнул от окна Люитен.Гордыня, между прочим, смертный грех. - А как насчет "не убий"? - поинтересовался Санди, ощупывая лоб. - В этих заповедях вы столько отсебятины наворотили, что я уже начал сомневаться в своем первоначальном авторстве, - заметил Люитен.-Ну, "не убий", это понятно, терпеть не могу, когда шутя ломают то, что я делал, старался. А вот откуда "не прелюбодействуй" взялось, так я до сих пор понять не могу...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
