— Мне уже, честно говоря, всё равно… — я вздохнула и перевела взгляд на стол. На нём было разбросано несколько книг и записей, какие-то приборчики… На краю стояла маленькая, явно самодельная рамка, в которую был вставлен портрет — быстрый, неумелый набросок профиля волка.
На некоторое время в комнате повисла тишина, на фоне которой был слышен только глухой гул — жизнь Дорганака… его дыхание.
— Лен, — негромко окликнула я притихшую подругу, — а хочешь, я тебя нарисую? Или Ворлока?
— А ты умеешь? — удивление в её голосе было столь искренним, что я не удержалась от улыбки.
— Да, я у себя школу закончила… — уклончиво ответила я, не уточняя, что там было лишь четыре класса и ни в одном из них не было портрета. Но начинать когда-то надо?
Она молчала. Я даже подумала, что она на что-то обиделась, поэтому торопливо вгляделась ей в лицо, дабы понять причину. Но Лента не обиделась. Просто на минуту она задумалась, и… робко улыбнулась.
— Это было бы здорово… Тот рисунок мне Баурус сделал, он его не закончил…
— Ну вот и славно. — Хмыкнула я.
— Только…
— Что? — уже на выходе я обернулась.
Лента встала, враз посерьёзнев. В руках она держала незаконченный портретик.
— Ворлок тебе уже наверняка сказал, что не стоит распространяться о произошедшем. Я от себя добавлю: постарайся, по крайней мере, пока, вообще пока не светиться. Особенно по отношению к Рефьолу и его окружению.
На следующий день я боялась, что тренировки не будет, но в малый зал всё же пришла.
Приоткрыв дверь, я пугливо заглянула в зал. Стоя ко мне спиной, Ворлок настраивал гитару, гриф которой выглядывал у него из-за плеча.
Я чуть напрягла зрение, и у меня вновь захолонуло сердце. На шее и пояснице, там, где не было вечных доспехов, серую шерсть пересекали алые бугры рубцов. Хорошо, что я не видела, что было у него со спиной там, в камере, сразу после экзекуции…
Внезапно волк поднял уши и насторожился. А через пару секунд его насмешливый голос окликнул:
— Что, разрываешься между ленью и честностью? Впрочем, мне кажется, я знаю, кто победит, если через три минуты ты не войдёшь.
Я смутилась и проскользнула внутрь, прикрыв за собою дверь. Интересно, как давно он меня учуял в действительности?
Мастер повернулся ко мне. Гитара висела на перекинутом через голову шнурке. «Самодельная», — как однажды пояснила мне Лента. Ну, самодельная — не самодельная, а выглядит неплохо.
— А вы будете меня учить на гитаре играть? — копируя его задорные нотки, я кивнула на инструмент.
Но он покачал головой.
— Не женское это дело — разбойничьи песни петь. — Поддразнил меня он. Я ответно насмешливо фыркнула. — Просто я видел, с каким интересом ты слушала, и подумал, что один раз можно начать тренировку с музыкальной минутки. Может, тогда ты станешь чуть побойчее.
Я обиженно насупилась. Да ладно вам, я и так волчком верчусь в последнее время! После месяца упорных тренировок мастер даже увеличил время на полчаса. Кстати, мы даже перешли на боевые клинки в последнее время — сейчас он учил меня чёткому, до миллиметра, расчёту длины невидимого лезвия. Сложно настолько, что я даже не представляю, как такое возможно.
Заметив, что я надулась, Ворлок усмехнулся. Провёл ладонью по струнам, а затем, с такой же невообразимой для меня ловкостью, как и доставание врага самым кончиком меча, стал быстро перебирать пальцами. Я подняла ушки, но мелодия была мне незнакома.
— Белый снег волчицей лютой Рыком-воем оглушил. Чёрный лес драконом спящим Вьюгу-стужу приютил…
А что? Красиво! Хотя и, как обычно, незнакомо… интересно, он сам всё сочиняет?
По окончании песни я вкрадчиво поинтересовалась насчёт этого интересного факта. Он кивнул:
— Да, иногда, под настроение…. Ну ладно, довольно разговоров. Иначе я решу, что ты хочешь отлынуть от учения…
— Да за кого вы меня принимаете?! — возмутилась я.
— Ну-ну, ну-ну… — по-доброму хмыкнул волк.
Я недовольно фыркнула, но про себя только вздохнула. Я и рада бы увильнуть… но не для себя. Лента говорила, Лорг полтора дня не то что ходить и сражаться — сидеть не мог… Кстати!
Серый отвернулся, направившись к стенду с оружием, и я ему в спину задала вопрос, эхом отдавшийся от стен зала:
— Мастер… или, пожалуй, Ворлок… почему вчера ты за меня заступился?
Волк остановился. По перекатывающимся под кожей мускулам я увидела, как он напрягся.
— Ведь… ведь я правда была виновата… — Продолжила я, начиная нервничать и от этого чуть запинаясь. — А тебе досталось вместо меня… даже в два раза больше.
На несколько минут повисла напряжённая тишина.
— Это не один из тех вопросов, на который я бы с радостью ответил. — Пророкотал, наконец, его голос. — Ты уверена, что мне это стоит делать?
Я заколебалась. Надеясь на довольно простой ответ, сейчас я отчего-то засомневалась, что он таким окажется. Может… не стоит?
Стоит.
— Да. — Коротко ответила я.
Мастер выпрямился. Резко развернулся и медленно направился ко мне. Одна рука покоится на основании гитары, другая сжата в кулак и опущена вдоль туловища.
Когда он подошёл почти вплотную и глянул на меня сверху вниз, мне стало… страшно. В тот момент у него было пугающе-спокойное выражение лица… обречённое…
И жуткие глаза.
— Я помог тебе, — бесстрастным голосом начал он, — я помог тебе, потому что… ты похожа на мою дочь.
Я отшатнулась. Что?!.
Глаза волка как будто остекленели, затянутые пеленой раздумий. Он начал говорить, но как будто бы не со мной, а с кем-то, стоящим у меня за спиной. Я даже не удержалась и обернулась, но там никого не было.
— Я попал сюда из 1994 года. Всю свою жизнь, сорок семь лет, если быть точным, я жил в Москве. Там я был спецназовцем — что сказалось и на моём сегодняшнем положении в Силмирале. Но дело не в этом. В семьдесят девятом я женился… у меня была чудесная супруга, Надежда. Скоро у нас появилась дочь… Ты помнишь, как… или нет, из-за чего ты попала сюда?
Я сглотнула и прошептала:
— Кристалл?..
Он кивнул.
— Да. В день Катькиного пятнадцатилетия мы гуляли всей семьёй, и она нашла необычный камень — алый, как рубин, кристалл. Она решила посмотреть его дома… может, оно и к лучшему… Так или иначе, но дома первым взялся за него я. Но он… на самом деле он предназначался ей. — Он на минуту прервался, но тотчас взял себя в руки. — Первое время здесь я пытался вернуться. Любыми методами. Я вызывался в самые отчаянные вылазки и самые далёкие разведки в надежде наткнуться на новый портал… долго, очень долго я не желал смиряться с тем, что там меня не будет, даже если я такой, каким ты меня видишь, вернусь… Потом я пытался выяснить, кто же подкинул этот чёртов алмаз, чтобы собственными руками сломать ему шею. Но в этом я тоже не преуспел. И…смирился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
