Лента… наверное, потом Ворлок рассказал ей о нашем разговоре. Внешне наши дружеские отношения почти не изменились, но я заметила ту ненавязчивую опеку, которой она меня окружила. То есть… она и раньше мне помогала… Но теперь она стала для меня как бы старшей сестрой…
Кстати, одно замечание о тренировках с ней. Раньше они с Лоргом вместе натаскивали меня: ловкость, скрытность, скорость. Но позже заниматься этим стал исключительно Лорг. Рысь же начала посвящать меня в основы целительства, уча распознавать полезные травы и готовить из них отвары и мази. Я усердно училась этой тонкой науке, сверхъестественным шестым чувством ощущая, что вскоре не на кого будет надеяться, кроме себя самой.
Всё осталось тем же… и всё же всё неуловимо переменилось. Может быть, из-за того, что я стала иначе смотреть на людей. Людей, у которых душа отражалась в обличье зверя.
Я стала невольно присматриваться к ним всегда и везде: когда спускалась или поднималась; окидывала небрежным взглядом людную столовую, занималась в большом зале…
Даже те, кого я хорошо знала, вызывали у меня порой иные эмоции, отличные от тех, которые я испытывала ранее. Я как будто научилась «читать» людей, даже предугадывать, что от них можно ожидать.
Так я вскоре почти перестала общаться с вежливой на виду, но на деле заносчивой и высокомерной сиамской кошкой Дерерой; тихим, но мстительно-злорадным крысом Шерком; койотом, подлизывающимся ко мне, а на деле заключившим унизительное для меня пари со своими друзьями из той же породы. Узнала я об этом пари по чистой случайности… и Дкор об этом ОЧЕНЬ сильно пожалел. Н-да, разрыв получился громким…
Зато крепко сдружилась с хмурым, но очень мудрым медведем Потапом. Глядя на этого огромного, метра под три, бурого зверя я поняла, почему в моём мире все боятся этого «хозяина тайги»…
А моей чуть ли не лучшей подругой стала Аличка, молчаливая тихая шиншилла. Она частенько становилась предметом насмешек окружающих, но отпора никогда не давала. Она, кстати, оказалась опытной травницей и, когда мы с ней сдружились, не раз помогала мне с «домашним заданием» от Ленты. Те же, кто пытался «наехать» на неё теперь трижды думали перед своим поступком.
Но не только разнообразие характеров пробудило во мне новый интерес к Кародроссам. Не раз, глядя на неповоротливого Потапа или на скромную Аличку, я думала: а что у них осталось в том мире? Кого или что им пришлось оставить?
Спрашивать я не решалась. Отчасти оттого, что не хотела лишний раз заставлять их переживать прошлое, отчасти из-за того, что боялась сама. Мне до сих пор было неприятно жутко вспоминать историю Ворлока…
Как того и желал Рефьол, в нашу следующую встречу я была безупречно вежлива и старалась показать своё уважение. Но, на моё счастье, он не мог заглянуть в мою душу, где затаились глубокая обида и даже ненависть. И недоумение: как человек с такой царственной душой может так поступать?! Хотя… львы — безжалостные хищники. Безжалостные ко всем, даже к львицам, которые охотятся, пока цари отдыхают в тени деревьев.
Я себя к «охотящимся львицам» не относила. Скорее, наоборот — к только начинающим постигать жизнь львятам. Поэтому, конечно, я могла и ошибаться… Возможно, даже ошибалась, ведь знала чертовски мало…
Но никто не мог объяснить мне этого.
Однако это не относится к теме. В действительности же меня напрягало совсем другое: по здравому размышлению я задумалась, с чего бы Рефьолу так откровенно подозревать меня в таких нехороших махинациях, как… предательство? Или это просто вариант проверки? Но опять же: проверки на вшивость. Странно, но ни Лок, ни Лента не упоминали о таком испытании. Или я какой-то выигрышный, миллионный номер? Бред какой-то…
Правда, есть другая версия.
Моё специфичное оружие.
Мой Гаудон ещё дважды пытался решить эту проблему, но ничего не изменилось. Вот только в следующий раз на мои занятия пришёл сам Правитель. Внимательно наблюдал за нами, а затем приказал ещё раз опробовать развешанные по стенам клинки.
Ничего. И ему это очень не понравилось.
Тогда он вновь предупредил меня, чтобы я как можно меньше занималась с луком. Я возразила, что и так неделями не прикасаюсь к нему (что было неправдой — стрелковые занятия у меня были регулярно), но он, по-моему, мне не совсем поверил…
Размышляя сейчас — в смысле, в момент работы над данной рукописью — над теми довольно-таки щекотливыми ситуациями, я пришла к выводу, что тогда я уже практически не на что не могла повлиять. Начиная с первого нападения Мрадразз, мясорубка судьбы закрутилась, затягивая меня и окружающих.
Вторая волна проблем возникла с того, что некая группа птицеголовых незаметно подобралась практически на сотню метров к крепости. Обхитрить тонкие локаторы крепости им удалось элементарно — они передвигались… по земле. Такой оригинальный способ, мягко говоря, многих удивил, но факт остаётся фактом: техника, настроенная определять любые движущиеся предметы в воздухе в радиусе пяти километров от крепости не смогла засечь тех, кто передвигался пешкодралом. Удивительный недочёт! Значит, о таких странниках, как мы, они тоже не знали до последнего момента?
Но это, как ни крути, был уже второстепенный вопрос. Как оказалось, разработчики догадывались о подобном недочёте, и только-только нашли способ устранить его…
Так или иначе, отряд был довольно крупным, и от стрел пали почти три десятка Кародроссов.
В момент нападения я занималась тайной стрельбой из лука в малом зале под присмотром Лорга и Ленты. Тревога застала нас врасплох, и подоспели мы уже почти к самому концу боя. Я стрелой сняла последнего врага. Рысь собралась помочь раненым, но, неожиданно для всех, нас троих повели в Главный зал. Ворлок остался внизу, за главного.
Я только взглянула в сторону Правителя и не удержалась от страдальческого вздоха. Я и не ожидала, что меня позвали сюда для того, чтобы наградить. Но… опять?..
— Лорг, Лента, оставьте нас. — Хмуро приказал Рефьол.
Рысь и леопард тревожно переглянулись, но ослушаться не решились. Лев обратился ко мне.
— Сразу после окончания боя мне сообщили, что кто-то передал Мрадраззам информацию о нас. И о лазейке в нашей защите.
Он выдержал многозначительную паузу. Я, не удержавшись, фыркнула.
— И вы опять ставите на место предателя меня, так?
Правитель нахмурился.
— Я не говорил этого. И почему ты сказала «опять»?
— После Дня Великой Победы вы тоже пытались «сломать» меня. У меня не возникло сомнений на сей раз, в чём причина столь внезапного вызова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
