class="stanza">
В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу…
Я вам жить завещаю,—
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой Отчизне
С честью дальше служить.
Горевать — горделиво,
Не клонясь головой.
Ликовать — не хвастливо
В час победы самой.
И беречь ее свято.
Братья, счастье свое —
В память воина-брата,
Что погиб за нее.
* * *
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли
с войны.
В том, что они — кто старше,
кто моложе —
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел
сберечь, —
Речь не о том, но все же, все же,
все же…
НИКОЛАЙ ТИХОНОВ
1919–1941
1
Я помню ту осень и стужу.
Во мраке бугры баррикад,
И отблеск пожарища в лужах,
И грозный, как ночь, Петроград!
И в ночь уходили мужчины
С коротким приказом: вперед!
Без песен, без слов, без кручины
Шел питерский славный народ.
И женщины рыли толпою
Окопы, о близких шепча.
Лопатой и ржавой киркою
В тяжелую землю стуча.
У них на ладонях темнели
Кровавых мозолей следы.
Но плакать они не умели —
Как были те люди горды!
И как говорили без дрожи:
«Умрем — не отступим назад.
Теперь он еще нам дороже,
Родной, боевой Петроград!
За каждый мы камень сразимся.
Свой город врагу не сдадим…»
И теми людьми мы гордимся —
Как лучшим наследьем своим!
2
Враг снова у города кружит.
И выстрелы снова звучат,
И снова сверкает оружье
В твоих августовских ночах.
И снова идут ленинградцы.
Как двадцать два года назад.
В смертельном сраженье сражаться
За свой боевой Ленинград.
Их жены, подруги и сестры
В полдневный, в полуночный час
Киркой и лопатою острой
В окопную землю стучат.
Друзья, земляки дорогие!
Боев наших праведный труд.
И рвы, для врага роковые,
В народную память войдут.
Так пусть от истока до устья
Невы пронесется, как гром:
«Умрем, но врага не пропустим
В наш город, в родимый наш дом!»
ВЛАДИМИР ТУРКИН
В ОКОПЕ
В песке лицо. Лопатка. Я.
И никого живого кроме.
Но вижу, как на муравья
С виска упала капля крови.
Солдаты мстят. А я — солдат.
И если я до мести дожил.
Мне нужно двигаться. Я должен.
За мной убитые следят.
ИОСИФ УТКИН
ЕСЛИ Я НЕ ВЕРНУСЬ, ДОРОГАЯ…
Если я не вернусь, дорогая,
Нежным письмам твоим не внемля.
Не подумай, что это — другая.
Это значит — сырая земля.
Это значит — дубы-нелюдимы
Надо мною грустят в тишине.
А такую разлуку с любимой
Ты простишь вместе с Родиной мне.
Только вам я всем сердцем
и внемлю.
Только вами я счастлив и был:
Лишь тебя и родимую землю
Я всем сердцем, ты знаешь, любил.
И доколе дубы-нелюдимы
Надо мной не склонятся, дремля.
Только ты мне и будешь любимой.
Только ты да родная земля!
ПЕЙЗАЖ
Полей предвечерняя небыль,
Похода размеренный шаг,
Пыля, пробирается в небо
Войны бесконечный большак.
Белеет старинная церковь
Над тихой и мирной рекой.
На куполе медленно меркнет
Степного заката покой.
Но с мирной природою в споре,
Как грозного времени тень.
Чернеет народное горе
Спаленных войной деревень.
Чернеет и справа и слева…
И слышно, как там, впереди.
Огонь орудийного гнева
Гудит у России в груди!
АЛЕКСЕИ ФАТЬЯНОВ
