— Сэр! Снова летающие блюдца, сэр! СЭР! Сэр! Их, сэр, много, сэр!
— Общая тревога! Самолеты в воздух! Расчеты ПВО к бою! — ожил наконец Анкол. — Дьявол! Остановите их!
Вот теперь Альберт неторопливо подошел к смотровой щели и стал наблюдать, как тихоходные, по сравнению с маячившими далеко на горизонте летающими блюдцами, боевые самолеты, тарахтя двигателями и коптя небо, двинулись на перехват СЛО, объявленных враждебными просто потому, что ничто иное не допускалось в голову приказом свыше.
Глава 6
Спустя несколько дней президент сумел доказать людям, в очередной раз находящимся в его овальном кабинете, что он может быть еще мрачнее, нежели прежде.
— И сколько их было? — устало поинтересовался он, угрюмо теребя край флага, установленного за его креслом.
— Летающих блюдец? — поднял левую бровь Сэм Анкол.
— Да. Я именно про них.
— Ну, лично я насчитал шесть. Хотя, судя по опросам очевидцев, их было больше десяти.
— А сколько наших самолетов полетело за ними?
— Две эскадрильи, господин президент.
— И все пропали?
— Да, сэр. Все. Буквально растворились.
— Это уже неприкрытый акт агрессии, — нахмурился министр обороны. — Их надо уничтожать!
— Ну да, — отчаянно закивал Альберт Хертберн. — Вы их уже перехватили, теперь вот уничтожите…
— Послушайте, профессор, — президент сглотнул ком в горле и поморщился совсем как младенец. — Вы, конечно, безусловно и аксиоматично, гений в своем деле. И мы благодарны вам за наше недавнее испытание, причем успешное, гидро-пуф-бомбы. Но, черт возьми, не лезьте вы в то, что вашей прерогативой не является!
— Да вы же со своим косным мышлением просто не оставляете мне выбора! ВЫ ВСЕ! — повысил голос Хертберн.
— Это не ваше дело! — рявкнул Вордог. — Они совершили акт агрессии, и мы их уничтожим!
— Их акт агрессии явился ответом на вашу попытку их перехвата военными силами!
— Наша попытка перехвата их военными силами явилась ответом на их вмешательство!
— Их вмешательство явилось ответом на наши игры с природой!
— Наши игры, как вы выразились, с природой явились ответом на красную угрозу!
— Красная угроза явилась ответом на нашу угрозу!
— Наша угроза явилась ответом на их угрозу!
— А перед этим угрожали мы!
— Но до этого — они! Они готовят завоевание нашего свободного мира! Они собирают армию! Они уже испытали пуф-бомбу! Они вообще страшные, кровожадные и дикие! Человеческая жизнь для них — ничто! Они хотят поработить нас! Совокупляться с нашими женщинами и пожирать наших детей!!!
И вдруг земля сотряслась. Чернильница и телефон на столе президента подпрыгнули. Стекла больших окон овального кабинеты брызнули мириадами осколков, рассыпаясь во все стороны.
Распалившийся в процессе своей пламенной речи министр обороны вытаращил обезумевшие глаза и с воплем «красные идут!!!» рванулся к окну и выпрыгнул из него.
— Куда! Куда!!! Чертов идиот! — крикнул президент, подбегая к окну. — Это первый этаж, а не шестнадцатый, как у Хотхеда! Вы помяли мою клумбу!
— Простите, сэр, — послышался голос за окном. Затем щелкнул предохранитель и грянул револьверный выстрел. Пост министра обороны вновь был вакантен.
— Вот черт… — вздохнул президент. — Охрана! Эй! Охрана! Уберите этот… кусок… кускового куска с моей клумбы!
Затем он вернулся к столу, поднял телефонную трубку и, дунув в нее, строго сказал:
— Секретариат! Передайте конгрессмену Бигу Мистейку, что он назначен новым министром обороны! Пусть явится ко мне немедленно! И пусть мне наконец доложат, что случилось!
В кабинет вбежала охрана и принялась быстро наводить порядок в том хаосе, который оставило после себя странное сотрясание земли. Затем вбежал секретарь.
— Господин президент! Мы только что получили доклад о происшествии!
— Так что это было?! — нетерпеливо воскликнул Найтмеир.
— Красные испытали мега-гидро-пуф-бомбу!
— Что-о-о?! — лицо президента вытянулось. — Как?! Где?! Где они ее испытали?! У нас на заднем дворе?!
— Никак нет, господин президент! Они испытали ее на своем полигоне! Как и всегда!
— Но как… Стекла-то выбило у нас?!
— Она очень мощная, сэр! Сейчас проверяем информацию, но, похоже, окна повыбивало в половине домов всего мира! И еще, господин президент…
— Что?! Что еще?! Этого мало, что ли?!
— Очевидцы всюду стали замечать летающие блюдца!
Президент нервно забарабанил пальцами по столу.
— Дьявол! — воскликнул он совсем как Сэм Анкол. — Немедленно объявите, что я экстренно созываю Мировую Конференцию Мира!!! Немедленно!!!
Профессор Альберт Хертберн прикрыл ладонями лицо и вздохнул.
— Наконец-то, — прошептал он сам себе. — Наконец-то здравая мысль. Наконец-то до них дошло…
* * *
Зал всемирного дома Мировой Конференции Мира был переполнен. Представители всех государств мира сидели на своих местах, обозначенных табличками с названием страны и именем представителя. Однако все внимание сейчас было уделено лишь двум людям в этом огромном круглом помещении.
С одной стороны, у трибуны, стоял президент Белого Объединения Объединенных Объединений мистер Найтмеир. С другой стороны, у такой же трибуны, находился премьер Соединенного Соединения Красных Соединений — гражданин Кошмаровский.
— Друзья! — воскликнул Найтмеир. — МЫ собрались на экстренное заседание Мировой Конференции Мира по очень серьезному поводу! И повод этот — угроза миру во всем мире мировой империи зла!!! — воскликнув это, он обличительно вытянул руку и указал пальцем на красного премьера.
Сидевший в ложе представителей Белого Объединения Объединенных Объединений профессор Альберт Хертберн прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Его надежды на обретение сильными мира сего разума не оправдались. Президент собрал конференцию не для того, чтобы найти компромисс. Он сделал это, чтобы с первых же слов настроить весь мир против красных и обострить конфронтацию.
— Что?! — взвизгнул премьер Кошмаровский. — Да пошел ты, дерьмо в галстуке! Обоснуй предъяву, скотина!
— Вы испытали мега-гидро-пуф-бомбу! Вы попрали все наши ценности и мир во всем мире! Вы угрожаете всем нам! В мире царит хаос, анархия и паника!
— И правильно! — заорал премьер. — А вы как хотели?! Вы первыми испытали пуф-бомбу! И первыми ее применили! Это вы угрожаете миру во всем мире! И нам вы тоже угрожаете! Поэтому мы своим испытанием показали вам, что если вы и дальше будете пуфать, то мы так пуфнем, что вы больше уже никогда не будете пуфать!!!
— Бу-у-у-у, — неодобрительно загудела половина зала.
— Что?! — снова взвизгнул Кошмаровский. — А если вы будете букать, то мы так букнем, что больше никогда не будете букать!
— Вот видите, видите, дорогие мировые лидеры?! — завопил Найтмеир. — Он угрожает нам всем и даже не стесняется!
— Да ты меня вынудил, козел чертов! — изящно парировал премьер.
— Завали хлебало! — еще громче закричал президент и, схватив с трибуны стакан с водой, попытался выплеснуть его в оппонента. Но до того было далеко. Капли воды влажной дорожкой разбились в центре зала. В ответ премьер быстро стянул с ноги ботинок и швырнул его в Найтмеира. Ботинок попал тому в лоб и звонко отскочил.
— Н-на, скотина! — захохотал красный премьер.
Президент притих и задумался. Его вода не достигла красных, а вот красный ботинок достиг его лба. Что это значит? А значит это весьма символичную вещь: чтобы одолеть такого врага, нужно более мощное оружие. У такого врага есть мега-гидро-пуф-бомба. А значит ему нужна… Нужна… Нужна гипер-нитрро-мега-гидро-пуф-бомба!!! И тогда красные ответят за все. И за ботинок — тоже!!!
Перепалка возобновилась. Лидеры стали оскорблять друг друга. Разделился и зал. Остальные мировые лидеры начали кричать. На тех, кто на трибуне. Друг на друга. На весь мир.
Альберт Хертберн с грустью и тоской смотрел на все происходящее. Все его надежды пошли прахом. Эта конференция только усугубит положение и ни к чему хорошему не приведет. Никто не в состоянии договориться и разобраться в проблемах. Просто потому, что никто не хочет.
Профессор вздохнул и вдруг поймал на себе пристальный взгляд. Он стал искать глазами источник этого взгляда и остановился на ложе представителей Соединенного Соединения Красных Соединений. Там, так же угрюмо и молча, сидел немолодой уже человек с черной бородой, в очках и торчащими из кармана пиджака карандашами, циркулем и линейкой. А еще у этого человека на носу остались следы мела, которым он, очевидно, тыкал себя во время расчетов каких-то формул на большой доске. Они неподвижно сверлили друг друга взглядами, и казалось, единственные в этом зале, понимали: с этим миром что-то не так и к добру все происходящее точно не приведет.
