– Ну – довольно нам голову морочить! Говорите, что надо…
– Да тиши, тише… – одноглазый настороженно оглянулся, но не приметив ничего для себя опасного уже улыбнулся. – Своя кровь – чувствуется. Есть тут поблизости одно местечко – купец там торгует…
– Ну так видите нас! – вскрикнул Алёша.
– Да ты что, Алёшенька! – взмолилась Ольга.
– Оля, Оля – только один раз.
– Алёшенька, ты посмотри – ведь это нехороший человек. Зачем он нас подговаривает?..
Но Алёша не хотел её слушать – он даже уши заткнул, и продвигался за широченной спиной провожатого – но вот тот отпрянул в сторону, и неподалеку открылся большой прилавок на котором разложил свой товар купец – человек тучный, чернобородый, который, словно располневший Кощей нависал над своим богатством. Но на купца Алеша и не взглянул – он пожирал глазами румяные, исходящие теплым, душистым паром пироги, которые лежали подле него. И в воздухе витали самые приятные и самые мучительные ароматы: и яблочный, и вишневый, и мясной, и многие другие…
И вот Алеша, не видя больше Ольгу, вообще ничего, кроме заставленного пирогами прилавка не видя, подошел вплотную к нему, протянул руку к такому ароматному, восхитительному яблочному пирогу и… вздрогнув услышав басистый окрик:
– Эй ты, малец, куда руки то тянешь? У тебя деньги то есть?!
Алеша вскинул голову и увидел склоненное прямо над ним лицо купца – Алеша сразу определил, что человек это сердитый и жадный.
– Я…я. – Алеша задрожал от страха и неуверенности.
– Деньга есть, тебя спрашиваю? – тем же гневным тоном вопрошал купец.
– Нет, нет у меня деньги ни копеечки, но…
– А, коль так, так проваливай отседова, и что б я тебя больше не видел.
Алеше стало больно и обидно от этих жестоких, непривычных ему слов, на глаза его выступили слезы а в сердце злоба закололось и что–то столь же грубое захотелось ответить, но все же сдержался, и проговорил дрожащим и от сдерживаемых чувств и от утомлённости голосом:
– Ведь, я от голода помираю… сил совсем нет… один пирожок дайте. У вас их вон как много. Пожалейте….
– Ах ты! А ну проваливай отсюда! – закричал купец и весь как–то перевесился через прилавок, намереваясь толи оттолкнуть, толи даже ударить Алешу; такой это был жестокий и жадный человек.
Но тут к его лавке подошел какой–то бабушка и закричала на купца:
– По что на мальца то с кулаками лезешь?! Он те разве что сделал?!
Купец упер руки в бока и уж готов был видно разразиться самой грубой бранью, но тут бабушка кинула ему несколько монет и крикнула:
– На все мне пирогов давай!
Купец тут же переменился в лице, и руки убрал с боков и даже улыбнулся, и более того слегка даже покланился и стал складывать в мешочек пироги и яблочные и вишневые…
Ах, если бы Алеша потерпел еще немного, если бы он знал, что целых три пирога добрая старушка намеревалась отдать ему, тогда все сложилось бы совсем иначе; однако Алеша ничего не знал, а желудок урчал, и эти пьянящие запахи…
Не помня себя, Алеша рванулся к прилавку, схватил два пирога и бросился в толпу, намереваясь затеряться в ней.
Купец, однако, все это время следил за мальчиком и не успел он еще отбежать и на шаг, как басистый голос чуть было не оглушил его:
– Вор, вор! Обокрали, держи мальчишку! Вор!
На Алешу этот злобный крик подействовал, словно удар дубиной по голове. Ноги его подогнулись… он рухнул на колени в грязный снег, а пироги выпали из ослабевших рук и тут же были затоптаны чьими–то ногами.
Кто–то с силой схватил его за шиворот и поставил на ноги, Алеша, весь бледно–зеленый и грязный, смотрел мутными глазами на окружающую толпу.
Сквозь ровный гул голосов прорезался один голосок, и перед Алешей предстала такая картина: чернота, грязная холодная чернота и прекрасный луговой цветок каким–то чудом расцветший в этой грязи:
– Он ни в чем не виновен! Ему холодно и голодно, злая волшебница украла у него сны и теперь он идет на север! Сжальтесь над ним!
– И эта с ним! – прокричал злой купец и схватил Ольгу, та, впрочем, и не думала никуда бежать..
Алёша рванулся к Оле, хотел пасть перед ней на колени, прощения за свою глупость просить, однако его удержали сильные руки, и кто–то пробасил над самым ухом:
– А даром, что тощий хлопец – вон как дрыгается…
Двое удерживало Алешу, и ещё с десяток – окружало одноглазого, руки и ноги которого уже были сцеплены кандалами, и который бешено сверкал единственным своим глазом, выкрикивал страшные проклятья, пытался вырваться, и видно было, как напрягаются его могучие мускулы – но всё тщетно. Перед ним высился молодой, краснощёкий начальник этого отряда, и выглядел торжествующе:
– Ну что, попался? Ага – остался теперь Соловей без своего Свиста!..
Тот кого назвали Свистом бешено к нему дёрнулся, прохрипел:
– Ничего – мы ещё посчитаемся!..
Но Алеша уже ничего этого видел – он вновь провалился в холодную тьму Мёртвого Мира…
* * *
В Мертвом мире Алеша не чувствовал голода, но душевная боль осталась и даже еще больше увеличилась в нем. Вновь он стоял прислонившись спиной к стене, а лицом повернувшись во тьму непроглядную, леденящую. Плотная эта тьма хлынула к нему в легкие, наполнила их ледяными иглами, заставила Алешу закашляться.
О как это было ужасно – стоять лицом неведомо к чему, а еще страшнее было сделать хоть один шаг – у Алеши крик рвался, когда он представлял себе, как сделает он этот шаг и навек сгинет во мраке…
Алеша закрыл глаза и стал вспоминать Ольгу… Тут к ужасу своему он понял, что не может вспомнить даже её лицо… «Как же так?!!». Он обхватил голову и застонал:
– Я ведь видел ее, кажется совсем недавно, слышал ее голос… как же так… о, как это ужасно… но почему… неужели, это тьма что леденит мою грудь, или, быть может, медальон…
Как же он хотел Олю вспомнить, как хотел чтобы вновь зазвучал ее голос и прорезал эту темную тину… Он боролся с отчаянием; зубы скрежетали… Мученье было столь велико, что судорога свела его тело и он повалился и завопил, не слыша своего голоса:
– Ольга!!!
Крик его не оставил после себя ничего – он умер тут же, был поглощен во тьму. Он остался лежать и не было у него уже сил ни кричать, ни вставать; он просто лежал и медленно превращался в ледышку.
Сколько он так пролежал неизвестно, только, когда сверху вдруг раздался пронзительный скрежет и грохот, он уже почти не чувствовал своего тела и в голова его была наполнена льдом. Но вот пришел этот пронзительный скрежет и грохот и заставил Алешу встрепенуться…
Вслед за грохотом раздался хлопок. Мальчик почувствовал поселившимся в нем волчьим чутьем: что–то падает на него сверху.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
