— Бабка же…?
— Новая Бабка, Люб. Совсем другая. Она меня и прислала. Надо тебе с ней побеседовать, и лучше — прямо сейчас. Не делай круглые глаза, Витек, верну твою любовь в целости — сохранности.
— Варь, погоди. Я хочу доказательств, что ты и правда мне его простила. Извини, Вить, что я о тебе в третьем лице, дело серьезное. Ты будешь свидетельницей на свадьбе, Варь? С обеих сторон, от жениха и невесты. У Вити живой души в городе не осталось, одни враги.
— Ого, заявочки… — пробубнила Варя, и внезапно сгребла Любу и подкинула в воздух. — Круть, Любка! Детям — внукам расскажу, что была свидетельницей на свадьбе у вчерашнего Судьи! На руках будут носить храбрую бабку, шоколадным киселем кормить! Все, поехали. Ждут нас.
Люба кинулась ко мне, чмокнула в нос.
— Я скоро, милый. Не волнуйся.
ЛЮБА Глава 57. Нас ждут под землей
По требованию, Виктора, Варя надела мне на глаза черную повязку.
— Снимешь, только когда будет совершенно непонятно, из какого района начался ваш путь, договорились?
— Все будет. — послушно ответила Варька.
— Мы спустились в двор, сели в какую-то машину, и с полчаса ехали.
— Варька! — взмолилась я. — Сколько мне еще слепой курицей быть?
— Все-все, развязываю.
Свет ослепил надежнее, чем повязка. Прморгавшись я увидела салон незнакомой машины.
— Моя. — Варька похлопала по рулю. Железная Палка велела купить, говорит, опытной ведьме, по статусу положено. –
— Кто велела? — рассеянно спросила я. На самом деле меня не интересовал ответ. Я растерянно пялилась в окно, зрение ощутимо расфокусировалось. После того, что случилось со мной на Острове Счастья, как мы с Витей прозвали нашу конспиративную квартиру, я не узнавала города. Я забыла, что есть на свете эти серые дома, торопливые прохожие, разбитые дороги… Я больше не принадлежала старой реальности. Люба Шеншина умерла на жутком лесном кладбище, в объятиях разложившегося поручика Меркулова. Вместо нее родилась новая девочка. Ее тоже зовут Любой, но она совсем-пресовсем другая. Из прошлого ее интересует только ведьмовство, и чтобы папа-мама не слишком беспокоились, но жить отдельно. С Витей. Все остальное надо строить заново. Блин, как классно! Но тревожно.
— Железная Палка! — фыркнула Варька — Мы так новую Бабку прозвали, за красоту. Характер у нее тоже…. ну, такой… Не буду зря балаболить, через полчаса сама увидишь.
Наше авто стрелой промчалось по проспектам, улицам, переулкам, нырнуло в лабиринт окраинных кварталов, и затормозило в заросшем бурьяном дворе. Больше мы не говорили, я просто прижалась к плечу подруги и тихо кайфовала от того, что она со мной. И за меня. Ужасно раньше боялась, что Варька не простит мне Витю, но теперь все хорошо. Наши победят, и они поженятся.
Выбравшись из машины и стрельнув глазами вправо-влево, Варька сплела несложный морок. Вытащила из багажника ломик, кряхтя, отодвинула чугунный люк в битом асфальте.
— Прошу, Любовь Андревна! Апартаменты тама!
— Ого! — я аж вышла из ступора. — Железная… непривычно как звучит… Она под землей обитает? Тут канализация или что?
— Обижаешь, канализация нам не по чину, надо почище чего-то! Дренаж или отопление, я не коммунальница, ни фига в этом не петрю. А без шуток, так просто декорация, и я Палку одобряю. Время предвоенное, резиденцию лучше подземную иметь.
— Предвоенное?
— История с судейским шпионом на Шабаше, очень напрягла обстановку. Все психуют. А если кругом одни нервные, только и жди, что кто-то кого-то убьет. Без разницы кто погибнет — Судья или ведьма, война начнется в обоих случаях, закон такой. Палка этого страшно не хочет, ведьмы к хорошей войне не готовы, будут огромные жертвы. Но по куче признаков Судьи не прочь повоевать, нашего мнения не спросят. Не хватает формального повода. Слезай по железной лесенке. Справа задвижка, там ящик с факелами Прямо метров сто, направо, потом второй поворот налево, и в колодец. Ныряй прямо, не бойся, такая система-ниппель. Мне здесь велено ждать. Охрана предупреждена, тебя не тронут. Удачи, Любк.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В пляшущем свете факела я шагала по облицованному старым кирпичом тоннелю. Меня сопровождали внезапно вспыхивающие в самых неожиданных местах глаза, наверное, та самая охрана.
Уже на подходе к колодцу я обнаружила, что за мной бесшумно следует здоровенный черный котяра.
— Кис-кис, ты кто, котя? Охрана? Так я своя.
— Сама ты охрана! — оскорбился кот — Я Орфей Баюнович, личный Бард и Советник Хозяюшки, непосредственный потомок Ешкина Кота для профанов — Баюна, которого Хозяюшка человечьими костями, можно сказать, с пеленок выкормила! Ныряй давай, чем хамить! Кис-кис, это мне-то!
Я посмотрела в глубину заплесневелого колодезного сруба. И без раздумий прыгнула в черную воду.
Вынырнуть довелось в чем-то вроде аквариума. Хрустальный бассейн в форме черепа, вокруг плавают безглазые черные рыбы. Кот плюхнулся следом и попытался поймать рыбину, но не преупспел.
— Добро пожаловать. — сказал Череп широко раззявливая челюсти. Вода вместе с нами и рыбами рванула вон. Мощный поток распахнул двери, швырнул нас на пол, и взорвался облаками пара.
Когда банное величие рассеялось, я увидела Железную Палку. Нда. Красота — страшная сила.
ЛЮБА Глава 58. Романс вместо обеда
Железная Палка опиралась на настоящую железную палку, на взгляд — пудов пять весом. Если бы она этого не делала, наверное, упала бы и рассыпалась. Бесцветная от старости кожа висела как сгнившие паруса на Летучем Голландце. Усеянный бородавками острый подбородок и крючковатый нос плотоядно соприкасались. Сивые космы свисали до полу, почти скрывая согнутую в три погибели сухонькую фигурку. Я бы назвала Железную Палку живым трупом, если бы не глаза. Два крохотных отверстия над черными подглазинами пылали как смотровые щели в ад.
Безглазые черные рыбы бились в агонии на полу, мокрый котяра метался, разгрызая несчастных одну за другой, а мы с Железной Палкой смотрели друг на друга.
— Здравствуйте… — пролепетала я, когда молчание затянулось, на мой взгляд, уже неприлично. Я не представляла, в каком тоне разговаривать с этим фольклорным чудищем.
— Здравствуй, Люб.
Не знаю, как я не грохнулась в обморок. Голос ужасной старухи полностью копировал голос нашей незабвенной Бабки, той, что спасла меня от Судей, той что учила, той что… той, что все. Услышав, как говорит эта уродина, я почувствовала, как горло сжимает невидимая лапа. Не хватало еще разрыдаться, чудное будет первое знакомство!
— Да, Патрисия предупреждала, что ты чувствительная девочка. Не пугайся. У нас, Бабок, один голос на всех, общий, так заведено. Ты что, не знала, что мою предшественницу звали Патрисией? Значит, она тебя очень любила. Берегла от лишних знаний, даже настоящее имя скрыла. Что ж. Любовь Патрисии к Любови, уж прости за каламбур — отличная рекомендация. Родство с Аграфеной, которая в земной жизни также была Бабкой — тоже не баран начхал. Я учту.
— Хозяенька, а хозяенька? — угольно- черное тело скользнуло по моим икрам, кот терся, об ноги и урчал как трактор. — Так кр-р-руто, что она тебе понр-равилась, так пр-р-риятно что наши вкусы снова совпали… Мне тоже! Мы же с тобой одного поля ягоды, пр-р-равда хозяенька? Не лишай обеда! Дозволяешь подкрепиться?
— Нет!!! - рявкнула Железная Палка. — Пшел на место! Будет война — будут тебе трупы, а Любку не трожь!
— Ну, хоть ступню отгрызть, хозяенька? Одну, а? Велик ли убыток — одна ступня? Хромая ведьма — это ж в сто раз кр-р-руче, правда, Любочка?
— Сказала — нет!!! - от голоса Железной Палки я покрылась ледяными мурашками — Она замуж собралась я ты — «ступню отгрызть»! Кульгавая невеста, чушь какая! Где твоя сила воли? Ты человечины не ел всего-то лет триста! Пшел на место, чревоугодник! Готовься, щас петь будешь. Романс по-моему.
— Он у вас каннибал? — поддержала я светскую беседу
