была техника Кина[81]. Изначально предметом интереса археологов были характерные скребла с ретушью под крутым углом, однако в последние десятилетия внимание переключилось на то, как в этой технике возникла система изготовления крупных отщепов, идеально подходящих для повторной обработки. В отличие от Леваллуа, в технике Кина отщепы откалывают от нуклеуса сильным ударом, а не аккуратно отслаивают. В этом она похожа на технику «дисковидных нуклеусов», но отщепы Кина больше похожи не на одинаково толстые куски хлеба, а на неудачно порезанные ломти, у которых один край толще другого. Или на ломтики колбасы, если для работы был взят камень цилиндрической формы.
Это сделало технику Кина столь же эффективной, как и техника «дисковидных нуклеусов», при этом практически не требовалось ни первоначального придания формы, ни подправки нуклеуса в процессе работы. Для неандертальцев Кина была важна не форма отщепов, а их функциональные возможности. Они хотели получить как можно более длинную и тонкую кромку напротив толстого и тупого края, что требовало особого, очень сложного удара[82].
Задача заключалась в том, чтобы изготовить идеальные отщепы, способные выдержать интенсивную и многократную обработку края. Даже ретушь — почти всегда образующая ровный скребковый, а не зубчатый край — была своеобразной, с использованием уникального движения, которым, по сути, отдирали чешуйки от камня. На некоторых памятниках встречаются и известняковые отбойники, и костяные ретушеры, но везде очевидна интенсивность повторной обработки изделий: иногда можно выделить четыре фазы ретуши и даже больше. Угол кромки становился все круче по мере того, как она приближалась к более толстому краю.
Неандертальцы, овладевшие техникой Кина, получили одновременно почти безотходное производство и изобилие готовых к применению отщепов, выдерживающих активное использование и повторную обработку. Прежде всего это говорит о том, что они заранее обдумывали будущее своих орудий труда как на стоянке, так и во время длительных перемещений по местности.
Несмотря на известную смекалку, проявленную неандертальцами при изготовлении отщепов, на протяжении многих десятилетий считалось, что они не умели делать кремневые пластины, определяющие последующую культуру верхнего палеолита, связанную с Homo sapiens. Но реальность оказалась сложнее. Примерно 300 000 лет назад неандертальцы все же стали развивать производство широких, крупных отщепов в технике Леваллуа. Позже они начали экспериментировать и с техникой изготовления настоящих пластин — ее так и называют пластинчатой, — когда длина изделий в два раза превышает их ширину. Одна или несколько из сторон нуклеуса предварительно размечалась прямыми бороздками, направляющими кинетическую энергию и гарантирующими, что каждый отщеп будет достаточно длинным. Это систематичный, почти непрерывный процесс, при котором каждое скалывание определяет место следующего удара.
Однако данная техника все еще имела ярко выраженный неандертальский «привкус»: в отличие от мастеров верхнего палеолита, они использовали не костяные, а каменные отбойники и, как правило, уделяли гораздо меньше внимания подготовке нуклеуса. Тем не менее неандертальские пластины нельзя назвать низкокачественными, да и размеры их могли быть внушительными: ремонтаж орудий из раннего слоя стоянки Турвиль-ла-Ривьер показывает, что там использовались пластины длиной более 10 см.
Наиболее впечатляющая неандертальская «культура пластин» существовала после эемской стадии МИС 5 на северо-западе Европы: там на некоторых памятниках пластины были довольно распространены на протяжении около 20 000 лет, часто вместе с леваллуазскими отщепами. Однако этот феномен оказался единичным. Пластины встречаются почти везде, но никогда не доминируют (а в некоторых районах, например в Иберии, почти отсутствуют) и выглядят довольно разнородно. Неандертальцы пещеры Фумане изготавливали пластины на основе техники Леваллуа, но со временем отошли от точного соблюдения технологии. Иногда орудия были микроскопического размера. Почти пятая часть предметов, обнаруженных в слое возрастом 80 000–70 000 лет на стоянке Комб-Греналь на юго-западе Франции, относится к пластинчатой технике расщепления. Некоторые были действительно крохотными, менее 3 см в длину, — таких крошек археологи ласково называют «ножичками» или микропластинками.
Долгое время предполагалось, что пластинчатая техника сама по себе была лучше прежних, раз уж впоследствии Homo sapiens использовали ее больше всего, но что же она предлагала на самом деле? Эксперименты показывают, что пластины ненамного экономичнее отщепов и режут не лучше. Более того, они плохо поддаются повторной обработке и не пригодны для длительного использования.
Недостаток прочности компенсируется стандартизированной прямоугольной формой. Весьма вероятно, что хотя бы некоторые пластины — особенно маленькие — использовались в составных инструментах, которые, как будет показано в следующей главе, определенно укладывались в пределы возможностей неандертальцев. Их можно было легко вставить и вытащить из разъема, как лезвия монтажного ножа, что обеспечивало острые кромки иного рода. Поскольку между фазами пластинчатых техник в Комб-Греналь и на многих других стоянках лежат тысячи лет, видимо, неандертальцы далеко не единожды изобретали пластину.
Разнообразные способы получения отщепов и в меньшей степени пластин преобладали в неандертальских технологиях, но не было забыто и старое наследие, то есть бифасы. Хотя в начале среднего палеолита они, как правило, были редкостью, примерно 150 000 лет назад наблюдается возрождение бифасов в рамках общего развития технологий. Но происходило это не везде, к тому же бифасы неандертальцев в технологическом отношении не были идентичны бифасам нижнего палеолита. Как и их более древние коллеги, неандертальцы использовали бифасы в качестве многоцелевых инструментов с кромками, которыми можно было эффективно колоть, резать или скрести что-либо. Следы использования указывают на то, что бифасами работали с разными материалами от мяса до дерева; кроме того, один инструмент использовался на разных стадиях обработки сырья и не обязательно с одним и тем же материалом.
Дело в том, что, как и в случае с некоторыми видами отщепов, неандертальцы чрезмерно усердствовали в повторной обработке бифасов. При этом часто они применяли особую технику, снимая очень маленькие чешуйки параллельно острию или основной рабочей кромке. Это давало возможность многократно обновлять край, сохраняя при этом относительно острый угол. Поэтому бифасы могли столь же длительно использоваться и переноситься на далекие расстояния, как леваллуазские отщепы и скребла типа Кина.
Открытие ряда «мастерских» по изготовлению бифасов, часто расположенных вблизи источников высококачественного кремня, показало, как это выглядело в реальности. Единственный слой скального навеса Пеш-де-лʼАзе I содержит около 25 000 отщепов, получившихся в результате оформления бифасов. Обычному мастеру нужно меньше 50 ударов для изготовления орудия, так что здесь, скорее всего, было произведено более 500 бифасов. Но самих их было найдено очень мало: очевидно, что после изготовления неандертальцы уносили их с собой.
Что же происходило во время этих перемещений бифасов, можно увидеть в других местах. В 2002 г. в карьере Линфорд на востоке Великобритании под многометровым слоем гравия были замечены артефакты времен среднего палеолита, происходящие из черных органических илистых отложений. Когда-то это было
