Я фыркаю.
— Ты, наверное, думаешь, что я идиотка, раз работаю там.
Он поворачивается, и пассивное выражение его лица смягчается.
— Я не считаю тебя идиоткой.
Он смотрит на меня так, будто находит меня самой интересной вещью в комнате, и я не знаю почему, ведь все, о чем я могу думать, когда он рядом, это как сильно я хочу, чтобы он поцеловал меня.
— Я лучше пойду, — говорит он, словно читая мои мысли.
Он встает, и я поднимаюсь на ноги.
— Конечно. Я забыла, что уже так поздно. Или рано.
Мне приходится быстро подтягиваться, когда он резко останавливается. Он поворачивается ко мне.
— Я… ээ… в следующую пятницу вечером… накануне дня рождения Коди? — говорит он, я киваю. — Мне нужно уехать из города. Не знаю, вернусь ли я до твоей работы.
— Конечно, — отвечаю я. — Все в порядке, — любопытство бушует в моей голове, но я держу его под контролем. — Спрошу, сможет ли он провести ночь с Эйзади. Уверена, они не будут возражать.
Он молча кивает, как и каждый вечер перед началом прощения у входной двери. Мы тихо разговариваем, с каждой минутой становимся все ближе, но потом он отходит.
Он замолкает на полуслове, когда я понимаю, что совсем не слушаю его, просто наблюдаю за движениями его губ.
— Знаешь, ты можешь поцеловать меня, — слова вылетают у меня изо рта прежде, чем я успеваю их обдумать.
Джастин тяжело сглатывает, его взгляд скользит между моими губами и глазами. Судя по выражению его лица, в его голове идет война. Наконец он говорит:
— Знаю.
Мои мышцы напрягаются от сдержанности, необходимой, чтобы не наклониться вперед и не поцеловать его. Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Хочу убедиться, что я не единственная, кто провел весь день, думая о прошлой ночи.
Он вздыхает, и я качаю головой.
— Но ты не собирался, да?
Любое разочарование, которое у меня есть, смывается, когда Джастин мягко улыбается.
— Не хочу, чтобы ты думала, что я здесь лишь из-за этого.
— Так ты не хочешь поцеловать меня?
Моя улыбка совпадает с его. Я уже знаю его ответ. Я вижу это по тому, как он смотрит на мой рот, и по тому, как он наклоняется, прежде чем покачнуться назад, как будто он держит себя в руках, сдерживается.
— Я бы мог этого не делать, — говорит он, протягивая руку, чтобы провести по шее. — Но я не могу думать ни о чем другом.
Мое сердце замирает. Наконец-то я понимаю, что происходит в его голове. Зная, что я тоже путаю его, и это не просто лесть, это настоящее блаженство для моего эго. Все, чего я хочу, это поцеловать его, и увидеть, как он сдается своим принципам.
Он двигается вперед, пока не оказывается так близко, что я чувствую, как ткань его куртки касается моей рубашки, он тяжело дышит.
— Это все, о чем я думала последнее время.
— Но здесь все под твоим контролем, Скарлет. Ты должна вести, иначе… — он прикусывает нижнюю губу, и волна похоти прокатывается по моей спине. — Я сделаю то, о чем потом пожалею.
На этот раз, когда мои щеки горят, я не скрываю этого. Я хочу, чтобы он знал, что я чувствую. Я хочу, чтобы он видел, что его слова и поступки влияют на меня больше, чем кажется.
Его свободная рука нежно касается моей щеки, и он снисходительно улыбается, смех прерывается в его дыхании.
— Ладно, на самом деле, я бы не пожалел об этом. Ни на секунду, — он роняет руку обратно. — Но ты можешь пожалеть. А я не хочу быть еще одним осложнением в твоей жизни.
Я тронута его заботливостью, на самом деле тронута, но логическая часть моего мозга отошла на задний план, и все, о чем я могу думать, это его тепло, вкус его губ и прикосновение его рук. Я прерывисто выдыхаю, протягивая руку, чтобы потянуть его за рубашку.
— Я не собираюсь притворяться, что моя жизнь легкая, Джастин, — я вижу, как его грудь поднимается и опускается прямо перед моими глазами, доказательство того, что он не так равнодушен. — Но я зашла так далеко одна, так что если буду глупой или эгоистичной, желая тебя, то я готова с этим жить. Потому что, Джастин… — шепчу я и чувствую, как его рука сжимает мою. — Мне нужно, чтобы ты поцеловал меня, — я наклоняюсь головой к его груди, подавляя желание прижаться к нему полностью. — Потому что если ты этого не сделаешь, я сойду с ума.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он не отвечает. Он просто целует меня.
Ну слава Богу.
Глава 14
Скарлет
Я резко просыпаюсь, сердце колотится, во рту пересохло. Края сна упираются мне в веки, но чем больше я просыпаюсь, тем труднее удержать его.
Пытаясь уловить последние фрагменты сна, я закрываю глаза. Мое тело напрягается, когда я вижу вспышки чернил на коже. Я вижу руки, которые я умираю как хочу почувствовать, и прикосновение длинных пальцев, которые посылают дрожь. Я вижу карие глаза и форму рта, который прижимается к моему так, что моя кожа краснеет, а колени слабеют.
Я закрываю глаза и вижу Джастина, и его тело прижатое к моему.
К своему стыду, я не осознаю, что моя рука спрятана под трусиками, пока не шевелю пальцами, колени смыкаются вокруг запястья. Задыхаясь, мое сердце учащенно бьется, а кожу на руках покалывает. Я с трудом сглатываю, горло сжимается от возбуждения. Мои пальцы скользкие, дают понять, что я близко, и биение пульса между ног - верный признак того, что я балансирую на краю чего-то.
Поколебавшись мгновение, прислушиваюсь к звукам движения, мои щеки краснеют, когда я обдумываю то, что собираюсь сделать.
Ничего нет. Ни единого звука.
Мои ноги медленно разжимают мертвую хватку на руке, и я закрываю глаза. Я глубоко дышу, позволяя телу расслабиться. Вспоминаю о губах Джастина на моей шее прошлой ночью, рука двигается снова, и я мгновенно оказываюсь там. Я так взвинчена, что всего несколько минут и несколько движений пальцев, и я зарываюсь лицом в подушку, упираясь бедрами в руку. Кровь скапливается у меня на щеках, и волосы мгновенно становятся влажными, когда белые пятна взрываются под веками и тепло пульсирует по всему телу, заставляя меня извиваться, дергаться, пока ощущение не спадает, оставляя меня раскрасневшейся и с мягкими конечностями.
Вау.
Прерывисто вздохнув, я откидываю одеяло, наслаждаясь ощущением холодного воздуха на разгоряченной коже.
Не помню, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз испытывала желание прикоснуться к себе. Конечно, были вспышки похоти или мимолетные моменты жажды прикосновения другого человека, но на этом все. Просыпаться такой возбужденной, что я едва могу дышать, определенно что-то новое.
Конечно, теперь, когда я вспоминаю, как это приятно — снять напряжение, которое, кажется, было свернуто в моем теле в течение нескольких месяцев, — я сразу же думаю о том, чтобы сделать это снова.
Улыбаясь, я зарываюсь лицом в подушку, чувствуя смесь удовлетворения и смущения. Не могу поверить, что только что думала о Джастине. Как я буду смотреть на него, не вспоминая этого?
Внезапно тишину в квартире нарушает звук удара чего-то об пол на кухне. Я жду, что будет дальше, а потом кричит Коди из кухни.
— Мамочка! — и вот так, момент упущен.
Мы с Коди проводим день, играя в игры и сидя в парке. Смотрим мультики, а потом я готовлю суп и тосты на ужин, слишком расслабившись, чтобы делать что-то еще. Джастина нет, но, видит Бог, это даже хорошо, у меня есть возможность дышать и держать разум трезвым.
Он позволяет мне самой принимать решения, делать всё в своем темпе, и за это я благодарна. Но после сегодняшнего утра, как я могу доверять себе, и установить какой-то темп? Это головокружительно, как быстро я влюбляюсь в него, и страшно, как сильно я не уверена во всем.
Я знала, что после рождения Коди в моем сердце не останется места. Что его присутствие заполнит мою квоту любви. Когда он родился, мое тело автоматически освободило для него место в сердце, и в первый раз, когда он посмотрел на меня своими голубыми глазами, это уже казалось естественным. Я любила Эрика. Я была влюблена в него. И я думала, что это взаимно. Но теперь, с Джастином, я чувствую, как маленькие кусочки внутри меня перемещаются, освобождая место, и открываясь. Интересно, каково это - любить кого-то вроде него, быть любимой кем-то вроде Джастина, и от этой мысли у меня перехватывает дыхание.
