Когда я встаю, чтобы убрать со стола, я вскрикиваю, когда что-то твердое и острое вонзается в нижнюю часть моей ноги, и я теряю равновесие. Джастин поддерживает меня, положив руку мне на плечо, а моя рука инстинктивно тянется к нему, когда я выпрямляюсь. Втягивая воздух сквозь зубы, поднимаю ногу, выдергивая кусок синего лего из-под пальцев.
— Ай, — хнычу я, слегка подпрыгивая. — Долбанное лего.
— Ты в порядке? — спрашивает он, выглядя немного обеспокоенным, но в основном забавляясь, наблюдая, как я прыгаю вокруг с ногой в руке.
Я кивнула, выпрямляясь. Только когда я бросаю лего на стол позади него, замечаю, что рука Джастина все еще лежит на моем плече. Как будто мы оба замечаем это одновременно, он тут же убирает руку.
От моего внимания не ускользает, что он впервые прикасается ко мне. Наверное, он не понимает это, но он так хорошо держит меня на расстоянии вытянутой руки, что быстрое прикосновение его пальцев к моей руке — это самое близкое, что у нас было.
Хотя, судя по тому, как его пальцы сжимаются и разжимаются, он, возможно, тоже думает об этом.
Работа в ту ночь проходит как в тумане. Часами я чувствую, как его отпечатки пальцев впиваются в мою кожу. Я думаю, что посмотрю вниз и увижу, что моя кожа почернела и обуглилась там, где была его рука. Единственное, что отрезвляет мне голову, — это осознание того, что Лия все еще не пришла. Я немного поспрашивала, но большинство девочек понятия не имеют, и Бекки тоже нигде нет. Я звоню Лие во время перерыва, но звонок снова переключается на голосовую почту.
Когда в четыре утра я вхожу в дом, все еще думая о Лии, я так устаю, что едва замечаю Джастина, пока не включаю лампу. Желтый свет заливает гостиную, и у меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на эту сцену. Что-то глубоко внутри меня сильно сжимается, а на глаза наворачиваются слезы.
Джастин спит, вытянув перед собой длинные ноги, а спящий Коди свернулся калачиком у него на коленях. Коди лежит под одеялом с ним, его маленькая белокурая головка покоится на плече Джастина.
Я не знаю, что делать. Я не хочу будить никого из них, но и не могу оставить Коди там на ночь. Странно видеть сына, свернувшегося калачиком в объятиях Джастина. Это неописуемо, это тысяча чувств, смешанных в одно, и я не знаю, смеяться мне или плакать.
Я тихо бросаю сумку к ногам, а когда снова поднимаю взгляд, глаза Джастина открыты, через секунду он осознает, что вижу я. С ободряющей улыбкой я протягиваю руки к Коди. Джастин просто встает, легко поднимая его на руки. Тащась за ним, я наблюдаю, как он мягко укладывает Коди на кровать, прежде чем выйти, чтобы я уложила его.
Я протягиваю руку, включаю ночник и натягиваю одеяло на спину Коди, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать его на ночь.
Джастин снова стоит у дивана, его волосы растрепаны после сна, но глаза острые и ясные, напряженные даже в темноте моей квартиры. По тому, как он стоит, по тому, как его глаза смягчаются, а дыхание замедляется, я знаю, что он хочет подойти ближе, сократить расстояние между нами, и я не могу отрицать, что тоже хочу этого.
— Спасибо, — тихо говорю я.
Проведя рукой по волосам, Джастин пожимает плечами.
— Он сказал, что не может уснуть. Я думал, что положу его обратно в постель, но… — мягкая улыбка приподнимает уголок его рта, и даже под щетиной на его лице, я вижу розовые пятна на его щеках. — Мы оба уснули.
Я проводила его до входной двери, останавливаясь всего в нескольких футах.
— Я не возражаю, — засовываю руки в задние карманы. — Мне… мне приятно видеть его рядом с тобой.
Джастин проводит рукой по затылку, и я мельком вижу его бицепс, где еще больше чернил расползается по коже.
— Да. Что ж. Он хороший парень. Его легко полюбить.
Я киваю, не в силах сдержать гордую улыбку.
— Он — хороший парень. Не знаю, как это произошло.
Застенчивость исчезает с лица Джастина, и он поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Он весь в тебя, Скарлет.
Кожа покалывает, когда мое имя слетает с его губ.
— Коди… — я медленно выдыхаю. — Коди — лучшая часть меня. Даже те части, которые я теперь не могу найти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Джастин молчит, его глаза оценивают меня. Я тянусь к дверной ручке, ругая себя за то, что так эффективно заглушила наш разговор.
Он поворачивается ко мне, как только я собираюсь открыть дверь.
— Я знаю, что ты видишь его отца, когда смотришь на него, — тихо говорит он. — Ты видишь свои ошибки. Ты видишь то, чего у него нет. Но все, что я вижу, когда смотрю на него — это ты. Лучшие части тебя. Даже если ты так не думаешь.
Он так близко, что я вижу пульс между ключицами и чернилами, покрывающими его тело. Я стараюсь смотреть куда угодно, только не на него. Вместо этого я смотрю на его руки, на его пальцы.
Когда я поднимаю голову, он смотрит на меня своими глазами, которые действительно видят меня.
Мне всегда было интересно, что он видит, когда смотрит на меня, но прямо сейчас, прямо здесь, с его словами, витающими в воздухе, мне все ясно. И от серьезности в его словах, мои внутренности и сердце подрагивают.
Джастин видит меня, когда смотрит на меня. Не стриптизершу. Не Роуз. Не маму. Даже не Скарлет, которую я ношу для всех остальных, а меня. Я чувствую себя беззащитной, открытой и уязвимой, как никогда раньше. Это пугающе и волнующе.
И вот тогда я понимаю, что это он. Тот момент. Пути назад нет. Это может все испортить. Сейчас или никогда.
Я считаю до трех, копая глубже, чтобы найти мужество, которое, я знаю, где-то там есть. Я не обращаю внимания на стук сердца в ушах и блеск влаги на ладонях. Я приподнимаюсь на цыпочки, подношу свои губы к его губам и целую.
Глава 13
Скарлет
Поцелуй быстрый, и хотя очевидно, что Джастин не ожидал этого, на долю секунды я чувствую его губы на своих, и все в мире кажется правильным.
Я быстро отстраняюсь, прижимая руку ко рту, когда жар вспыхивает на шее и щеках. Не могу решить, от смущения или волнения.
Я не могу смотреть на него, поэтому смотрю в пол. Я не могу видеть выражение его лица, которое говорит, что я совершила ошибку.
— Мне так жаль, — шепчу я дрожащим голосом, глядя на свои ноги, на место на стене рядом с ним, куда угодно, только не прямо на него. — Я не знаю… я не… — я медленно выдохнула.
Джастин молчит. И я знаю, что он всегда молчалив, но сейчас все, чего я хочу, это чтобы он сказал что-нибудь, что угодно, а он не говорит. Так что, как мазохистка, я смотрю на него, потому что, не глядя на него, чувствую себя хуже, и кто знает, может быть, после того, что сейчас произошло, я в последний раз вижу его вблизи.
Его челюсть плотно сжата, но глаза блестят, сфокусированы на мне с такой силой, что мой пульс начинает быстрее биться. Мои щеки пылают. Я хочу, чтобы земля разрушилась и поглотила меня прямо здесь. Я хочу нажать перемотку на пульте дистанционного управления. Отвернувшись, я держу входную дверь открытой и жду, пока Джастин выйдет в коридор. Когда он поворачивается, его глаза снова находят мои, жжение смущения сжигает изнутри. Мне приходится отводить глаза, чтобы не вспыхнуть пламенем.
— Надеюсь, увидимся завтра? — я стараюсь говорить уверенно, но от того, что я не смотрю на него — еще труднее.
Он кивает, глядя на меня тяжелым взглядом, и я закрываю дверь.
Дверь не закрывается полностью, когда звук его ладони, хлопающей по дереву, отдается эхом в коридоре, и я чувствую, как он прижимается к другой стороне, заставляя ее открыться. Петли скрипят, когда она снова открывается, и все, что требуется, это два его длинных шага, Джастин возвращается в квартиру, его губы плотно прижимаются к моим в поцелуе, который выбивает из меня дыхание.
Все, что я могу понять, пробовать на вкус и чувствовать — это он. Его поцелуй медленный, но настойчивый, как будто он не торопится. У меня дрожат колени и руки. Его поцелуй дает понять, что каждый поцелуй, который у меня был до этого — неправильный, и это… это так правильно.
