Я сделал шаг назад, чтобы дать ей пространство и посмотреть, не воспользуется ли она открывшейся возможностью, чтобы снова броситься на Лэндона. Пусть меня удивит, что они встречались только в кругу своих друзей и очень редко.
Она не переписывалась с ним, не добивалась его внимания, как фанатка.
Но что она делает, так это ставит лайки и комментирует каждый его тупой пост в Instagram.
Я глажу ее белые волосы, убирая их с лица. Маленькая, мягкая, с остатками моей засохшей спермы.
Этот вид усиливает мою эрекцию, убаюкивает меня, приглашая подрочить на нее снова — на этот раз я бы пометил ее сиськи и киску.
Нет. На этот раз я завладею ее киской.
И я бы сломал ее.
Растянул ее крошечную киску и разделил ее пополам.
Эти слезы превратятся в цунами, если я буду трахать ее. Вот почему я не буду.
Пока что.
Мой указательный палец скользит взад-вперед вперед по бедру, когда я ласкаю ее волосы, погружаясь между ненормальным цветом, на который ей пришлось надеть парик, чтобы скрыть во время инициации. Я знаю, потому что я чуть не сорвал его.
Я знаю, потому что именно тогда впервые узнал ее.
Ее губы раздвигаются, и она издает небольшой стон, склоняясь к моим прикосновениям, почти мурлыча, как кошка.
Я рывком убираю руку.
Что, блядь, не так с этой девушкой и почему она такая странная? И это в десять раз более странно, учитывая ее плохие отношения с внешним миром.
Именно поэтому я знал, что она была пьяна, когда послала мне то сообщение, в котором сказала, что хочет, чтобы ее преследовали и снимали.
Сообщение, которое, я уверен, предназначалось Лэндону.
Учитывая ее трусливые наклонности, она не послала бы это мне или ему, если бы была трезвой.
Я вместе с ребятами планировал нападение на местный комплекс Змей, когда получил это сообщение.
Сначала бросил телефон в карман и проигнорировал его, как игнорировал ее последние пару недель.
Но, как и в те дни, снова достал телефон и посмотрел на нее. Так же, как и смотрел на нее издалека.
Пока наблюдал за ней.
Следил за ней.
Взламывал ее телефон и компьютер.
Уничтожил каждый клочок ее жизни.
Читал ее гребаный дневник, полный психологического дерьма и Лэндона.
Когда я снова проверил свой телефон, то обнаружил, что она следила за мной в Instagram. Наверное, еще одна пьяная ошибка.
Но, возможно, это сообщение предназначалось мне, в конце концов. Не Лэндону. Мне.
Моему мозгу хватило логики, чтобы сорваться с совещания и приехать сюда.
Посреди гребаной ночи.
Это также заставило меня забраться на ее балкон, прокрасться внутрь и прикоснуться к ней, как будто она уже моя, частично забыв, что моя младшая сестра находится по другую сторону двери.
Наверное, мне следует уйти, пока один из ее гигантского количества друзей не пришел проведать ее, но я не двигаюсь с места.
Вместо этого я осматриваю ее комнату, стены которой обклеены страницами манги, как у какого-нибудь подростка. Я подхожу ближе и изучаю названия в начале каждой из них, запоминая их, чтобы потом найти, что она любит читать.
Затем окидываю взглядом все помещение.
Комната Сесили проста — несмотря на обои в стиле манги. В ее гардеробе много футболок с саркастическими цитатами. У нее нет ни платьев, ни юбок, ни чего-либо девичьего.
На ее столике для макияжа почти ничего нет, кроме солнцезащитных кремов разных марок. И духов. Водяные лилии. Я не могу удержаться, чтобы не распылить их в воздухе и не вдохнуть.
Пахнет как Сесилией. Но не совсем. Не хватает запаха ее кожи.
Я ставлю бутылёк на место, как идеальный мудак, но потом кладу его на бок. Мне плевать, знает ли она, что я рылся в ее вещах. На самом деле, я хочу, чтобы она знала.
Пусть она будет на грани в качестве платы за все то раздражение, которое привнесла в мою жизнь своим существованием.
Я наклоняю голову в ее сторону.
— Какого хрена ты пришла на это посвящение, Сесилия?
Если бы она не пришла, я бы не вел себя так, влезая в ее жизнь и узнавая о ней то, что мне не положено.
Закончив осматривать небольшое помещение, я сажусь за ее стол.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Психология, философия и нехудожественная литература составляют ее небольшую библиотеку.
И манга.
Нарезка из жизни. Сёнен, и... Я беру одну, и мои брови поднимаются.
«Мальчишеская любовь.»
Так, так.
Я задвигаю мангу на место и открываю ее ноутбук. Я уже взламывал его однажды, поэтому знаю, что он такой же скучный и дотошный, как и образ, который она создает для внешнего мира.
Все заполнено школьными проектами и фотографиями с семейных праздников.
Тем не менее, я открываю ее браузер и просматриваю историю.
Учитывая, что на днях от вида секса ей стало физически плохо, я сомневаюсь, что она смотрит хоть что-то. Или она может использовать частный браузер.
Я не нахожу никаких следов порно. Однако натыкаюсь на интересный всплеск похожих поисковых запросов, обычно проводимых поздно ночью.
«Психология фантазий об изнасиловании.»
«Почему многие женщины фантазируют об изнасиловании?»
«Социология осуждения женщин, которые ищут или наслаждаются сексом грубее, чем большинство мужчин.»
«Социология поощрения мужчин и наказания женщин за удовольствие от секса.»
«Есть ли скрытое психическое расстройство, связанное с фантазиями об изнасиловании?»
«Парафилии, перечисленные в диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам.»
«Является ли первобытная игра сексуальным отклонением?»
«Наклонности серийных убийц.»
Этот вопрос вызывает улыбку на моем лице.
Иисус.
Я почти могу представить себе её лицо похожее на морду оленя в свете фар, когда она читала все это.
Мой взгляд скользит к ее спящей телу.
— Тебе нужно перестать навешивать на себя ярлыки.
Я пролистал статьи, написанные крутыми психологами, которые стараются не осуждать, но иногда показывают свою истинную сущность.
Сесилия, должно быть, была расстроена, когда ей пришлось рассматривать свои предпочтения через призму профессионализма, и задавалась вопросом, не случилось ли с ней чего.
Она в каком- то смысле скована.
И что-то подсказывает мне, что это связано не только с ее жестким кодексом чести, жестким характером или альтруистичным маленьким сердцем.
Что-то более глубокое скрывается под поверхностью, и я найду это, если это будет последнее, что я сделаю.
Мои планы наблюдать издалека, чтобы поймать Лэндона на ее лжи, забываются, пока я копаю, прощупываю и ищу.
Слова и сайты начинают расплываться, но я не останавливаюсь.
Такие люди, как Сесилия, носят свои шрамы так глубоко, что даже те, кто находится в их ближайшем окружении, не имеют о них ни малейшего представления.
Я уверен, что она держит это в секрете от своих родителей, бабушек и дедушек, с которыми она близка, чтобы не обременять их. От Авы тоже.
Но как бы она ни скрывала это, я разгадаю ее секрет и вытащу его из нее пинками и криками.
Суматоха за дверью начинает стихать, и это мой сигнал уходить.
Я тихо закрываю ее ноутбук и мысленно отмечаю, что взломаю его позже, чтобы поглубже покопаться в истории поиска.
Затем я делаю несколько снимков книг и манг, которые она читает. Я уже собираюсь уйти с балкона, когда ее телефон завибрировал на прикроватной тумбочке.
Я подхожу и замираю, увидев имя отправителя.
Чертов не-принц.
Я разблокировал его, используя ее пароль. Она использует один и тот же код — дату свадьбы своих родителей.
Лэндон: Привет, незнакомец.
Мои пальцы сжимают телефон, но я набираю ответ.
Сесилия: Привет :)
Я нажимаю на смайлик. Но если хочу, чтобы он поверил, что это она, я должен подражать ее стилю.
Лэндон: Все в порядке? Джереми все еще беспокоит тебя?
Беспокоит.
