— Надеюсь, между братьями не произошел разлад из-за Шарлотты? Было бы жаль… Грегори говорил, мальчики Арно чрезвычайно близки.
Точней, были близки. Не заметила между ними ни малейшего следа родственной приязни.
— Вряд ли разлад произошел из-за тети Лотты, — вздохнула я. К сожалению, я знала о моих родственниках в Новом Орлеане недостаточно, чтобы понять причину ссоры между братьями. Но тетя Шарлотта не относилась тому типу женщин, из-за которых разгораются войны.
Можно было предположить, что и здесь виновата моя мать… Но, по словам всех, Рене Арно ее ненавидел и остался одним из тех немногих, кто не пал жертвой ее чар.
— Что ж, значит, они поссорились из-за другой женщины, — задумчиво произнесла Леони. — Так жаль, когда разрушаются братские узы…
На это замечание я только рассмеялась. Наверное, тетя Леони очень уж много прочитала любовных романов.
— Почему же сразу из-за женщины?
Словно мало причин для того, чтобы братья могли поссориться.
Леони Дюпон посмотрела на меня так, будто я была неразумным ребенком.
— Что бы ни творили мужчины, в конечном итоге все это из-за женщин, — весомо произнесла она. И вряд ли кто-то мог переубедить призрака.
Слава Богу, после этого разговор перешел в более удобное для меня русло. Мне поведали о том, как живут колдуны, члены Ковена — именно так тетя Леони называла сообщество тех, кто обладал особыми силами. Разумеется, она говорила о том, как они жили в ее времена. Но что-то подсказывало мне, что с тех пор немногое изменилось.
Заодно мы все-таки выяснили, кем друг другу приходимся. Я была праправнучкой Леони. Она тут же признала это родство «достаточно близким», но называть ее бабушкой запретила строго-настрого.
Что странно… мои мертвые родственники казались куда более открытыми и милыми людьми, чем родственники живые. Хотя многие, по словам все той же тети Леони, умерли не самой приятной смертью.
Сама Леони Дюпон умерла от проклятия. Она равнодушно сообщила, что просто не поладила с одним жрецом вуду.
— А я… у меня друзья из семей, которые с вуду связаны, — неуверенно призналась я женщине.
— Ты хочешь порвать с ними из-за моей смерти? — рассмеялась беззаботно прапрабабушка, махнув рукой. — Глупости. Я не была невинной жертвой, это была дуэль на равных. И если уж я по собственной глупости проиграла, то это только моя вина. По крайней мере, я выгляжу куда лучше умерших в своих постелях от старости.
Как бы мне хотелось, чтобы та же тетя Вирджини умела прощать… Да и не только она одна…
Расходиться начали только ближе к рассвету. К тому моменту я хотела уже только одного — спать. Глаза слипались неимоверно, казалось, что мне самой даже до комнаты не дойти. Выручила все та же горничная Эмми. Она вызвалась проводить меня до спальни. К тому моменту я уже окончательно смирилась с тем, что окружена неупокоенными душами, поэтому общество давным-давно мертвой служанки меня не пугало ни капли.
Как я в итоге оказалась в собственной постели, вспомнить после пробуждения упорно не удавалось…
Встать пришлось слишком рано для человека, который лег только под утро. В тот момент я готова была проклясть правила, которым маниакально следовали Дюпоны.
Бабушка была непреклонна, и все же заставила меня спуститься к завтраку, хотя я буквально умоляла ее дать мне выспаться.
В итоге, когда я спустилась в столовую, то выглядела так, будто сбежала со съемок фильма ужасов в полном гриме. Перед выходом бросила взгляд в зеркало — и вздрогнула. Бледная до синевы, вокруг покрасневших глаз залегли глубокие тени…
Бабушка Натали не удосужилась посмотреть, как же выглядит ее внучка, когда пришла будить. Она вышла сразу же, как стало ясно, что я окончательно проснулась… Поэтому для нее тоже стало сюрпризом явление к завтраку не самого свежего трупа.
Однако первой меня разглядела тетя Лотта, которая сперва поперхнулась тостом, а, прокашлявшись, метнулась ко мне, едва не опрокинув стул.
— Тесса, милая, что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь?
В ее голосе слышалось столько беспокойства за меня, что я на какой-то момент почувствовала себя… дома.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Просто не выспалась… — пролепетала я, не желая волновать попусту родственницу. Да и объяснять, где я провела эту ночь, тоже не хотелось.
Тетя развернулась и гневно напустилась на тетю Вирджини и собственного мужа.
— Больше никаких мрачных разговоров за столом! Ребенок из-за всех этих ужасов не смог выспаться как следует!
Вирджини Дюпон скривилась. Она, похоже, считала меня чем-то вроде реинкарнации моей мамы, поэтому ребенком я для нее по определению не была. Дядя Рене равнодушно заметил, что мне исполнилось уже семнадцать лет, и я уже довольно взрослая девушка.
Поведение Шарлотты Арно оставалось для меня загадкой. И я не знала, как относиться к ее заботе. Ведь она же даже не скрывала, что хочет убрать меня из дома, все равно куда.
— Я налью тебе кофе, милая, — вздохнула бабушка Натали. — Крепкого. Или нет. Лучше тебе действительно еще поспать… Не думала, что ты такая… чувствительная. Анаис всегда спала спокойно и крепко.
Захотелось прямо в лицо бабушке, да и не только ей — всем, кто собрался за столом — сказать такую простую и понятную вещь: я не Анаис Уайт. Но удалось сдержаться и на этот раз.
Я просто встала из-за стола и ушла в свою комнату. Как и было велено — досыпать. Тем более, что именно этого мне и хотелось больше всего на свете в тот момент. Просто нормально поспать. Тем более, что-то мне подсказывало, следующая ночь на верхних этажах «Розы» тоже будет оживленной. И значит, опять не отдохнуть как следует.
Но уже спустя полчаса меня разбудил телефон. Мари звонила мне. С какого-то перепугу решила позвать посидеть у нее дома. Как будто мы уже с ней подруги не разлей вода. После одного дня знакомства-то.
Никогда не была особо общительной, но на этот раз вцепилась в возможность уйти из «Розы» намертво. Только попросила, чтобы меня забрали отсюда. Вряд ли Кройц станет ждать меня и сейчас, не железный же он, чтоб больше десяти часов провести без еды и сна. Но это не значит, что он не попросил присмотреть за мной еще кого-то… из своры.
Мы договорились с Мари, что меня на мотоцикле заберет Джим. Одноклассница клялась: вот его никто не догонит. Честно говоря, это меня скорее пугало, чем успокаивало… Но стоило подумать о перспективе провести в четырех стенах весь день, как все отступало на задний план перед страхом попросту рехнуться.
Я наспех побросала вещи в рюкзак и спустилась на первый этаж. Джима я собиралась дождаться уже прямо у ворот.
— Тесса, куда ты собралась? — перехватил меня буквально у самых дверей дядя Рене, схватив за руку.
Хватка у него оказалась жесткой, даже чересчур. Скорее всего, должен был остаться синяк.
— К друзьям, — выдавила я обреченно.
Дядя вполне мог заставить меня остаться дома. И, наверное, был бы прав. Ведь мне угрожали, и всерьез.
— С теми своими друзьями? — спросил Рене Арно, требовательно заглядывая мне в глаза.
— Д-да, — кивнула я, не уверенная полностью, какое впечатление на родственника окажет такой мой ответ.
Будущий преемник бабушки удовлетворенно хмыкнул и уточнил:
— Они тебя заберут отсюда?
Немного отлегло от сердца. Если не запретил сразу же, то, возможно, из дома я все-таки выйду.
— И отвезут назад?
— Да, Мари пообещала, — растеряно ответила я.
И тут пошел форменный допрос.
— Телефон заряжен?
— Да.
— Деньги взяла?
Я уже совершенно ничего не понимала.
— Да.
Дядя Рене снял с запястья тонкую серебряную цепочку с подвеской и застегнул на моей руке. У меня даже мысли не возникло, будто это просто украшение.
— Кое от чего убережет, — криво улыбнулся родственник, не сводя с меня напряженного взгляда. — Если что-то пойдет не так, позвонишь немедленно. А теперь иди. За тобой уже приехали.
— Спасибо, дядя Рене, — искренне поблагодарила я мужчину и поспешно выскочила за дверь.
